Лестница в небо - Михаил Хазин

«Все племена делились на две большие группы — племена махзен, или так называемые ”казенные", и племена райя, или ‘’подчиненные, податные". Племена махзен разводили верблюдов, имели право носить оружие и, самое главное, крайне тесно были связаны с государственным аппаратом.

В их задачу входило собирать налог с "податных" племен и с некоторых районов; они составляли главную военную силу государства…» [Игнатенко, 1980, с. 11].

Читатель. Непонятно. Если племена составляли главную военную силу, то почему они подчинялись городам–государствам, а не наоборот?

Теоретик. Зная теорию Власти, вы легко сможете ответить на этот вопрос. Во–первых, потому что племен много, а государство (когда оно существует) одно. Попытка какого‑то племени захватить центральную власть могла быть подавлена с помощью других племен (как чаще всего и случалось). Во–вторых, «власть даром не раздается, поскольку приобретена аналогичным путем». Что из себя представляли государства Северной Африки в XIII— XIV веках? Наследственные династии, созданные вождями племен, которым все же удалось захватить столичные города!

В 1069 году предводитель племени санхаджа (воинов которой прозвали альморавидами — «праведниками пустыни» — за обычай закрывать часть лица для защиты от сглаза) Юсуф ибн Таш- фин захватывает Фес (столицу тогдашнего Марокко) и основывает династию Альморавидов. К концу века государство Альмора- видов простирается от Сарагосы в Испании до Алжира на западе Северной Африки.

В 1120 году в столицу Альморавидов Марракеш прибывает харизматический проповедник Ибн Тумарт и начинает пропаганду учения о махди, призванном очистить мир от скверны (под «мах- ди» он конечно же подразумевает себя любимого). Проповедь продолжается в окрестных горах и пустынях, племена одно за

Сроки жизни арабских династий

Рисунок 4. Продолжительность правления арабских династий [Игнатенко, 1980, с. 104-105]. Медиана — 120 лет, половина династий теряла власть до 121 года своего правления

другим подпадают под обаяние самопровозглашенного махди и присягают ему на верность. В горах Атласа создается государство альмохадов («исповедующих единство божие»). Начинается война с базирующимися на равнине Альморавидами [315], которая в 1146 году завершается взятием Марракеша. На смену альморавидам приходят альмохады, вскоре (к 1160 году) подчиняющие себе огромную империю — от Испании до Туниса.

Однако уже в 1224 году в династии начинаются проблемы (один правитель задушен в собственных покоях, другой — утоплен в бассейне, за власть сражаются несколько одинаково сильных группировок), и конкурирующие с санхаджа племена поднимают голову. Племя бану марин начиная с 1216 года вторгается в Марокко из Сахары, в 1244 году вождь племени Абу Яхья раздает своим вассалам еще не завоеванные (!) земли Марокко, чем обеспечивает их сплоченность. В борьбе с бану марин Альмохадам приходится об–ращаться за помощью к племени абд аль–вад, но даже это не помогает, и в 1248 году Абу Яхья захватывает Фес (древнюю столицу Марокко). Так на карте Северной Африки появляется очередное государство. Не отстает от своих соседей–врагов и племя абд аль- вад — под предводительством Ягморасан Ибн Зайяна оно создает собственное государство со столицей в городе Тлемсен.

Мы снова видим, как географические факторы — сочетание судоходного Средиземного моря и примыкающей к нему огромной пустыни — способствовали возникновению особого жизненного уклада. В полисах Древней Греции неоткуда было взяться племенным вождям (все «племена» на территории Греции давно стали рабами); в Древнем Китае, напротив, так и не появились городов–государств (не было судоходного внутреннего моря). В Северной Африке хватало и тех, и других — и у истории появился новый сценарий, «варвар на троне», рождение и гибель династий, основанных племенными вождями [316].

Ибн Хальдуну «посчастливилось» [317] провести большую часть своей жизни в самой гуще подобных событий. На его глазах захватывались города и гибли правители, плелись интриги и привлекались в союзники племена. Даже поверхностный очерк истории, который вы только что прочитали, заставляет задуматься: почему, захватив города и огромные территории, династии оказываются не в состоянии их сохранить на сколько‑нибудь длительное время? Почему малообразованные и довольно примитивные племена раз за разом выдвигают вождей, способных выигрывать войны и основывать династии, а сами династии ослабляются и деградируют, иногда вплоть до ежемесячных дворцовых переворотов, так что средняя продолжительность жизни этих династий ненамного превышает срок жизни одного человека (рисунок 4 с предыдущей страницы)?

Потерпев поражение в многолетних политических интригах, Ибн Хальдун получил дополнительный стимул задуматься над этим вопросом. Удалившись в провинциальный городок, он посвящает несколько лет своей жизни научным изысканиям, параллельно работая над историей Северной Африки и над ее теоретическим осмыслением. В 1377 теоретическая работа завершена [318]: за несколько месяцев Ибн Хальдун пишет свою знаменитую Мукад- диму («Введение в историю», «Пролегомены» — в разных вариантах перевода). Ответы на мучившие его вопросы найдены, душевный покой обретен, и на смену неудачливому политику приходит повсеместно признанный мудрец.

Читатель. Ну хватит тянуть, говорите уже ответ! Что он такого открыл? Явно ведь не хитрый способ захватить власть — иначе мы бы знали его как султана или эмира. Так что же?

Теоретик. Попробуйте догадаться. Что можно открыть, ответив на вопрос: почему одни захватывают власть, а другие ее теряют?

Читатель. Источник власти, что ли? То, что у одних есть, а у других было, да сплыло?

Теоретик. Вот видите, как все просто, если немного подумать. Все верно: Ибн Хальдун действительно открыл источник Власти — то, что отличает победителей от побежденных, восторжествовавших правителей от свергнутых.

Читатель. Что, в самом деле? Самый настоящий источник Власти — тот, что и сейчас работает во властных разборках? И он его открыл в XIV веке?

Теоретик. А что Вас так удивляет? Ведь мы уже знаем, что Власть во все времена одинакова и меняются лишь ее маски.

Читатель. Да просто я про Ибн Хальдуна только из вашей книги и узнал. А если бы он открыл что‑то стоящее, об этом, наверное, на каждом углу кричали бы. Вот с Макиавелли, например, никаких сомнений, он точно что‑то такое открыл. А Ибн Хальдун… Что‑то не верится!

Теоретик. А зря не верится. Мы ведь уже предупреждали о главной особенности теории Власти: что‑то действительно стоящее в ней приберегается для внутреннего пользования, а широкой публике выдаются лишь идеологические мифы («мандат Неба») или общеизвестные банальности (вроде китайских «стратагем»). К тому же сама Власть успешно скрывается за разными масками (государствами, классами, корпорациями), и знания о ней обычно затеряны среди других, не менее интересных сведений. Так что чем менее известен теоретик Власти, тем более ценные знания можно у него обнаружить. Открытия Макиавелли мы рассмотрим буквально через несколько страниц, и у вас будет возможность сравнить их с результатами Ибн Хальдуна, к изложению которых мы наконец‑то и переходим.

С первых же страниц «Мукаддимы» понимающему человек}' становится ясно, что речь в ней пойдет не совсем про историю. История, говорит Ибн Хальдун, это всего лишь совокупность сообщений о событиях, причем очень часто эти сообщения оказываются стопроцентной ложью. Как отличить ложь от правды и получить достоверную картину происходящего? Вопрос, достойный настоящего человека Власти; обычный ответ на него — фильтровать сообщения, используя лишь доверенные источники. Но мы уже знаем (из китайских стратагем), что «доверенные» источники часто оказываются самыми ненадежными; знает это и Ибн Хальдун, и потому предлагает совершенно другой способ проверки сообщений:

«Исследовать их надлежит, опираясь на знание о природе обустроенности'. Это — наилучший и наивернейший способ исследования сообщений и отделения в них правды от неправды. Он предшествует установлению справедливости передатчиков… если же оно [сообщение] невероятно, то нет никакой пользы от установления справедливости или несправедливости…» /Смирнов, 2008, с. 5].

Располагая достоверным «знанием о природе обустроенности», можно избегать смертельно опасных ошибок; но что это за знание и откуда его взять? Да из моей же книги, отвечает Ибн Хальдун: