Богатырские фамилии (Рассказы) - Сергей Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ветер крепчает. Метёт позёмка. Стоит у дороги, как столб, художник:
— Я — баталист! Я — баталист!
Машет руками, взывает о помощи. Держит эскизы свои и краски.
— Я — баталист! Я — баталист!
Мимо несутся как вихрь машины.
— Я — художник-баталист! — надрывает несчастный глотку.
Никому баталист не нужен.
Стоит художник. Чуть-чуть не плачет. Вот и заплакал. Слёзы к носу текут из глаз.
— Я из Лейпцига. Я — баталист!
Всё больше и больше солдат на дороге. Толкая друг друга, текут вперёд. В общей массе бредёт художник. Еле ноги, бедняга, двигает.
Скользко. Всё сильнее метёт позёмка. Крепчает, крепчает ветер. Поскользнулся, упал художник. Хочет подняться, да нету сил. Понимает — не встать ему с этой пади. И вот, как бы сквозь дрёму, сквозь страшный сон, лишаясь чувств, ещё осознал художник: колесо от повозки прошло по телу, ударил копытом конь, тяжёлый, как жёрнов, огромный, как жёрнов, навалился автомобильный скат…
— Я — баталист… — прохрипел художник. И отдал последний вздох.
Лежит баталист на дороге. Рядом краски лежат и эскизы. Кто же картину теперь напишет? Кто же фюреру славу теперь воздаст?
«ХЕНДЕХОХНУЛИ!»Наступает Советская Армия. Сдаются фашисты в плен.
20 ноября. Утро. Штабная машина. Полковник в машине. Едет полковник, командир дивизии, к своим наступающим войскам. Навстречу попались пленные. Семь человек. Сзади шагает советский солдат. Молод, безус солдат. Держит автомат на изготовку, сопровождает пленных.
Остановилась машина.
— Откуда ведёшь, герой?
— Вот там за высоткой стоит деревня, товарищ полковник.
— С кем их пленил?
— Один.
— Один?!
— Так точно, товарищ полковник. Я в проулок. Они из хаты, — стал объяснять солдат. — «Стой!» — им кричу. Занёс гранату. Увидели гранату и тут же хендехохнули!
— Что-что? — не понял полковник.
— Руки вверх подняли, хендехохнули, товарищ полковник.
Полковник рассмеялся.
— Ну что ж, благодарю за службу, герой. Как фамилия?
— Синеоков, товарищ полковник.
Вечером полковник, командир дивизии, докладывал о том, как идёт наступление его дивизии, генералу, командующему армией:
— Товарищ генерал, сегодня перед фронтом моей дивизии девятьсот фашистов хендехохнули!
— Что-что? — не понял генерал.
— Хендехохнули, сдались в плен, товарищ генерал.
— Ах, хендехохнули!
Улыбнулся генерал — понравилось, видно, ему словечко.
В тот же вечер генерал, командующий армией, докладывал об успехе армии командующему фронтом:
— Товарищ командующий, за истекший день вверенной мне армией разбиты… — и стал перечислять фашистские полки и дивизии, которые разбиты армией. А в конце: — Товарищ командующий, три тысячи фашистских солдат и офицеров хендехохнули!
— Что-что? — переспросил командующий.
— Хендехохнули, капитулировали, сдались в плен, товарищ командующий.
— Ах, хендехохнули! — рассмеялся генерал. Поздравил командующего армией с успехом.
Прошёл час, и командующий фронтом докладывал по телефону о том, как прошёл день на фронте, Верховному Главнокомандующему.
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, сегодня в течение дня войсками фронта уничтожены… — и стал перечислять фашистские дивизии, которые уничтожены в этот день под Сталинградом. Доложил, а в конце торжественно: — Семь тысяч солдат и офицеров противника хендехохнули, товарищ Верховный Главнокомандующий.
— Что-что? — раздалось в трубке. Голос был мягкий, но чуть раздражённый.
Сообразил командующий, что зря употребил он неуставное, непривычное слово, но что тут делать? Сказал тише, без прежней бодрости:
— Хендехохнули, то есть сдались в плен, товарищ Верховный Главнокомандующий.
— Ах, хендехохнули! — ответила трубка. Ответила весело. Без прежней раздражённости. Даже смешок раздался: — Значит, хендехохнули?
— Так точно, хендехохнули, товарищ Верховный…
23 НОЯБРЯ 1942 ГОДАЧетыре дня советские танкисты, пехотинцы, артиллеристы, конники, наступая навстречу друг другу, громили фашистов.
Продолжали двигаться вперёд и танковые соединения, в которых служили молодые лейтенанты Пётр Ерёмин и Василий Дудочкин.
Танки проходили через отвесные овраги и глубокие рвы, прорывали проволочные заграждения, подминали вражеские пушки и пулемёты и снова с боями шли вперёд и вперёд.
Мчится на танке лейтенант Ерёмин. Весь он в великой битве. Жалеет лишь об одном: «Эх бы сюда Василия!»
А в это время с юга навстречу лейтенанту Ерёмину лейтенант Дудочкин летит на танке. Весь он в великой битве. Об одном лишь жалеет Дудочкин, что так и не успел он с лейтенантом Ерёминым встретиться: «Вот бы сюда Петра».
Стремительно движутся танки. И вот 23 ноября 1942 года рядом с Доном, за Калачом, встретились части двух разных фронтов.
Видит Ерёмин — танки летят навстречу.
— Наши! Наши! — кричат кругом.
Встретились танки двух разных фронтов — Юго-Западного и Сталинградского, замкнули кольцо окружения.
Отбросил Ерёмин крышку танкового люка. Вылез наружу. Спрыгнул на снег. Смотрит — бросились люди навстречу друг другу. Не скрывают солдаты радости. Обнимают один другого. Шлемы бросают вверх.
Не отставать же Петру Ерёмину. Обнял одного, обнял другого. Бросился к третьему. Расцеловал. По плечу похлопал. Глянул — да это же Дудочкин! Василий Дудочкин.
— Вася! — закричал Ерёмин.
— Петя! — вскрикнул Дудочкин.
Повстречались друзья, как в сказке. Обнялись до боли в плечах.
Повстречались, обнялись. Смотрят, а рядом — два генерала, их генералы, те самые. Обнимаются генералы. Друг друга до боли в костях сжимают.
— Лёня! — кричит один.
— Саня! — в восторге кричит другой.
Увидели генералы Ерёмина и Дудочкина.
— Ну как?
— Встретились! Встретились! — закричали Ерёмин и Дудочкин.
Улыбаются генералы:
— Ну что ж, добрая встреча, добрая. Побольше таких бы встреч.
Наступление Юго-Западного и Сталинградского фронтов завершилось полным успехом. Огромная 330-тысячная фашистская армия, штурмовавшая Сталинград, оказалась, как волк, в капкане.
ЗИМНЯЯ ГРОЗА22 фашистские дивизии, 330 тысяч фашистских солдат, окружила под Сталинградом Советская Армия.
Дал Гитлер клятву спасти окружённых фашистских солдат.
Выбрал надёжного человека. Им оказался опытный фашистский военачальник генерал-фельдмаршал Манштейн. Поручил Гитлер Манштейну прорвать кольцо советского окружения, деблокировать Сталинград.
— Хайль! — прокричал Манштейн.
«Манштейн» в переводе на русский — «человек-камень». Верит в Манштейна Гитлер. Верят в Манштейна солдаты. Манштейн — горы свернёт. Манштейн — скалы пробьёт. Если надо, Манштейн остановит реки.
— Держитесь! Я к вам иду! Я вас спасу! — заявил фашистский генерал-фельдмаршал.
Собрали фашисты войска. Из Германии новые части прибыли, из захваченной Гитлером Польши, из захваченной Гитлером Франции. Пришли и с других фронтов.
«Зимняя гроза» — назвали фашисты своё наступление.
12 декабря 1942 года. Устремились вперёд фашисты. Танки, самоходки идут впереди, сзади ползут обозы. Везут боеприпасы, горючее, одежду, продовольствие для окружённых. И вот опять в степях между Доном и Волгой в жесточайшей схватке сошлись войска. В районе посёлка Верхне-Кумский разгорелось огромное танковое сражение. Посёлок несколько раз переходил из рук в руки. Всюду горели подбитые танки. И снова — не счесть погибших. Героически бились советские воины. И всё же под натиском грозных сил пришлось отойти солдатам.
Через шесть дней после начала фашистского наступления гитлеровские войска, окружённые под Сталинградом, услышали шум канонады.
— Мы спасены! Это идёт Манштейн!
Готовят фашисты Манштейну достойную встречу. Время назначили. Место. Час. Порядок торжеств и парад в честь победы.
Однако встречу Манштейну не только они готовят. Срочным маршем навстречу Манштейну идут и советские части. Идёт гвардейская армия под командованием генерала Родиона Яковлевича Малиновского. Цепок в боях Малиновский. Стремителен в маршах, быстр.
В ожидании дивизий Малиновского советские воины укрепились у реки Мышкова.
Подошли фашисты к реке Мышкова. Споткнулись, застряли, остановились.
— Вперёд! — не утихает Манштейн. — Вперёд!
Однако фашисты вперёд ни шагу.
— Вперёд! Вперёд! — кричат в полках, батальонах и ротах.
— Вперёд! — даже кричат в обозах.
Однако советские солдаты крепко стоят в обороне.
— Вперёд!
Ни шагу вперёд фашисты.
— Отставить. Отложим до завтра, — сказал Манштейн.