Богатырские фамилии (Рассказы) - Сергей Алексеев

— От меня, от Начинкина!.. От меня, от Начинкина!

Три дня сражался отважный воин. На третьи сутки в одной из атак к развалинам купеческого особняка прорвались наши солдаты. Слышат Таракуль и Начинкин наши, русские голоса. Закричали и сами.

Подбежали солдаты к подвалу.

— Братцы, тут наши, никак, сидят!

Но как же войти в подвал? Всё забито, зарыто, засыпано. Только бойницы одни торчат.

Явились сапёры. С трудом отрыли они пулемётчиков. Даже взрыватели применили.

Вышел из подвала Таракуль. Вынесли на носилках Начинкина.

Посмотрел сапёрный начальник на остатки купеческого особняка, на стены-скалы, на камни-глыбы, сказал:

— Редут!

— Редут! — поддержали его другие.

— Редут Таракуля, — сказал Начинкин.

Солдат Шараф Кулиев был ранен в бою за тракторный завод. Переправили его на левый берег Волги. А оттуда эвакуировали в тыловой госпиталь под Уфу. Оформляют солдата в госпиталь. Задают вопросы. В том числе и такой:

— Откуда прибыл?

— Из Сталинграда, из госпиталя пятьсот два, — отвечает солдат.

— Откуда-откуда?

— Из госпиталя пятьсот два, — повторяет солдат.

Удивляются врачи. Нет под Сталинградом такого госпиталя.

— Нет такого госпиталя, — говорят солдату.

— Нет, есть, — отвечает Шараф Кулиев.

— Ошибаетесь, товарищ боец. Нет такого госпиталя, — повторяют врачи.

— Нет, есть, — стоит на своём солдат.

Решили не спорить медики с раненым. Ясно врачам, что солдат ошибся.

Прошёл день. Вновь поступила под Уфу группа раненых бойцов из-под Сталинграда.

— Откуда прибыли? — задают и этим врачи вопрос.

— Из госпиталя пятьсот два, — отвечают солдаты.

— Откуда-откуда?

— Из госпиталя пятьсот два, — повторяют солдаты.

— Нет такого госпиталя, — говорят врачи.

— Нет, есть, — утверждают солдаты.

Смутились медики. Решили перепроверить. Навели справки. Перепроверили. Нет под Сталинградом такого госпиталя.

— Нет, есть, — стоят на своём солдаты.

Прошло еще несколько дней. Новая группа сталинградских солдат прибыла под Уфу.

— Откуда прибыли? — задают обычный вопрос врачи.

— Из госпиталя пятьсот два, — отвечают солдаты. — Из-под Сталинграда.

— Что?

Смотрят врачи на бойцов. Сговорились, шутят, что ли, над ними солдаты.

— Нет же такого госпиталя, — объясняют врачи.

— Нет, есть, — улыбаются солдаты. — Мы же оттуда.

Приподнялся один на носилках — весь в бинтах, пожилой, с усами:

— Есть, родимые, есть. Имеется.

Поражаются медики. Решили ещё раз перепроверить. Послали запрос под Сталинград. Вскоре пришёл ответ.

«И нет такого госпиталя, — значится в ответе, — и есть».

Вовсе сбиты с толку теперь врачи. Как же понять ответ?!

А дело вот в чём. На левом берегу Волги, как раз напротив тракторного завода, стоял домик бакенщика. Жили в нём бакенщик Семён Михайлович Пряхин и его жена Евгения Фёдоровна. Всё погибло от артиллерийского огня на берегу. А домик уцелел. Не брали его снаряды. Вот и повелось, что здесь, в этом домике, и делали первую остановку раненые бойцы, когда их перевозили со сталинградского берега, от тракторного завода. Здесь они дожидались машин. Случалось, на день, на два оставались тут раненые. Ухаживали за ними Семён Михайлович и Евгения Фёдоровна. Сил не жалели. Кормили, поили, перебинтовывали.

Домик бакенщика имел свой номер. Числился он как пост № 502. Запомнили солдаты этот номер. Окрестили бойцы домик бакенщика госпиталем. Вот и появился новый госпиталь.

Многим помог самозваный госпиталь. Спасибо, Семён Михайлович, спасибо, Евгения Фёдоровна. За доброе дело — поклон вам низкий.

Много прославленных снайперов было на Сталинградском фронте: Виктор Медведев, Гильфан Авзалов, Анатолий Чехов… Самый известный — Василий Зайцев. Почти триста убитых фашистов на счету у знаменитого снайпера.

Решили фашисты уничтожить меткого стрелка. Назначили большую награду тому, кто убьёт советского снайпера. Только осмотрителен, опытен Зайцев. Никак не удаётся определить фашистам, откуда, с какого места солдат стреляет. Меняет боец позиции. Сегодня сидит в окопе. Завтра за каменной кладкой подвала укроется. Из окон разбитого дома стреляет он на третий день. Забравшись под брюхо сгоревшего танка, бьёт по врагу на четвёртый.

Не помогает обещанная награда. Нет среди фашистов под Сталинградом стрелка, который был бы равен Василию Зайцеву.

Увеличили фашисты награду. Рыщут повсюду охотники. Только нет никому удачи. Нет среди немцев под Сталинградом стрелка, который смог бы осилить Зайцева.

Досадно фашистам. Вспомнили гитлеровские командиры, что в Берлине есть знаменитый немецкий стрелок майор Конингс — руководитель школы фашистских снайперов. Вызвали срочно Конингса в Сталинград. На специальном самолёте прибыл берлинский снайпер.

Узнал Конингс фамилию русского умельца.

— Зайцев? Хо-хо! — рассмеялся.

Сыскался среди немецких солдат находчивый:

— Господин майор, есть среди них и Медведев!

А Виктор Медведев и вправду после Василия Зайцева был самым метким стрелком на фронте.

Понял шутку берлинский гость:

— О-о!

Конингс рослый, плечистый. На шее — Железный крест.

Смотрят немецкие солдаты на Конингса — вот кто покончит с Зайцевым. А заодно и с Медведевым, Авзаловым, Чеховым…

И вот сошлись майор Конингс и Василий Зайцев в снайперской схватке.

Осторожен, сама осторожность Конингс. Зайцев ещё осторожнее.

Глазаст Конингс. Зайцев ещё глазастее.

Терпелив Конингс. Зайцев ещё терпеливее.

Четыре дня сидели стрелки друг перед другом. Ждали, кто первым выдаст себя, кто первым допустит промах.

Идёт Конингс на разные хитрости. Всё пытается сделать так, чтобы советский снайпер хоть бы на секунду из-за укрытия высунулся. И Зайцев о том же думает: как бы заставить майора Конингса на секунду оставить своё укрытие.

Хитёр Конингс. Зайцев ещё хитрее. Подозвал он к себе солдата Николая Куликова, наставляет: сиди, мол, со мною рядом. Возьми палку, надень каску на палку, чуть высунь её из окопа. Если грянет выстрел, вскинь руки, вскрикни и падай.

— Ясно?

— Ясно! — солдат ответил.

Высунул Куликов из окопа каску, и сразу по каске — пуля. Вскинул, как договорились, Куликов руки, вскрикнул и повалился на дно окопа. Рад Конингс своей удаче. Уверен, что поразил Зайцева. Любопытно ему посмотреть: высунул голову из-за укрытия, глянул. Глянул, и тут же пуля Василия Зайцева сразила майора Конингса.

Лежит неподвижно на сталинградской земле берлинская знаменитость. На шее Железный крест надгробным крестом торчит.

Обер-лейтенант Карл Иоганн Мария Нушке дал клятву напиться воды из Волги.

Поклялся отцу и деду. Поклялся невесте. Отцу невесты. Соседу. Соседке. Сослуживцам по части. Командиру части. В ресторане швейцару. Почтальону. Лифтёру. Поклялся родному дому.

Прибыл Нушке на фронт недавно. Туго фашистам под Сталинградом. За пополнением гонят сюда пополнения. Из ближних, из дальних мест. Карл Иоганн Мария Нушке приехал из немецкого города Бремена. Попал Карл Иоганн Мария Нушке в заводской район Сталинграда. По-прежнему рвутся тут к Волге фашисты. Рвётся со всеми вперёд и Нушке. Он клятву недаром дал. Волга рядом — рукой подать. Триста каких-то метров.

Собрали фашисты свежие силы. Прорвались к Волге и здесь, в заводском районе, захватили крохотный пятачок.

Вот она, Волга — царица рек. Вышел к берегу Нушке. Остановился. Глянул налево. Глянул направо. На волжскую воду с гордостью посмотрел.

Вспомнил отца и деда. Невесту. Отца невесты. Соседа. Соседку. Сослуживцев по части. Командира части. Швейцара. Почтальона. Лифтёра. Портного. Вспомнил крылечко родного дома.

Наклонился Нушке к Волге, к воде. Подхватил ладонью студёные капли. Сделал глоток, второй. Расправился.

Нушке стоит не один. Вот рядом Генрих Штольц, вот Отто Шульц, вот Вилли Шольц. Все трое из того же города Бремена. Есть у Нушке свидетели как и обещал, напился Карл Иоганн Мария Нушке воды из Волги.

Улыбнулся Нушке. Улыбнулись свидетели.

И вдруг просвистело над Волгой что-то. И в ту же секунду — бух!

Отбежали свидетели. Глянули на то место, где стоял Нушке.

Был. Стоял. И нет Нушке. Воронка на этом месте.

Нет Нушке, зато сохранились свидетели. Напишут в Бремен они письмо.

Узнает отец и дед, невеста, отец невесты, сосед, соседка, сослуживцы по части, командир части, швейцар, почтальон, лифтёр, узнает родимый дом, что выполнил клятву Нушке — напился воды из Волги.

Только решили свидетели, как вдруг вновь просвистело над Волгой что-то. И в ту же секунду — бух!