Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаешь, не смогу за себя постоять сам?
Я ведь так опоздаю на смену. Сколько он ещё может горячиться? Вполне вероятно, до самого утра.
Утро… Отличное время для всего, что ни пожелаешь. Даже для начала путешествия в мир иной. Не на ночь же глядя отправляться к богу? Каким бы радушным ни был хозяин, гость, заявившийся по темноте, всегда рискует получить от ворот поворот.
– Конечно, можете. И давно бы постояли, если бы не сидели… В смысле, за рулем не сидели. Я же понимаю: вы при исполнении и все такое. Вот если бы встретиться после работы, и моей, и вашей… В свободное время, то есть.
– Приглашаешь?
Он что, и правда, ухватился за мои слова?
– Почему бы и нет?
Теперь кашляет. Только не от пыли, которой хватает повсюду. От смеха.
– Ну как я сразу не догадался! Сначала сыплет угрозами по-взрослому, а потом верит, что кто-то захочет вдруг играть в игрушки? Ты же ещё настоящий ребенок! Всего лишь самоуверенный мальчишка!
Любопытный итог. Практика, идущая в разрез с теорией. Значит, зря нам в университете прожужжали все уши о политике компромисса? Мол, люди по природе своей в большей степени склонны к переговорному процессу, нежели…
Ага, как же! Хотя, будь на моем месте сейчас кто-то другой, более внушительный… Нет, скорее, внушающий. Тому же Эсте договориться удалось бы быстрее. И продуктивнее. Потому что за ним стоят реальные силы. И за водителем толпятся бездельники, обожающие резать прохожих по ночам. За моей спиной вот только ничего нет. Зато и оглядываться не нужно.
– Мальчишка! Таких, как ты, довольно отшлепать, и все дела.
Я уже понял о себе все, спасибо.
– Может, откроете дверь?
Его взгляд ушел в сторону. Вперед по направлению движения.
– И желающие размяться всегда найдутся. Не бойся, много времени не уйдет! Если повезет, даже на работу успеешь.
Автобус тронулся. Резко, с поворотом, отбрасывая меня на дверь.
– Эй, что вы…
Водитель промолчал. Скрючившийся, похожий на паука, добравшегося до заветной мушки и готовый…
Машину повело юзом, раскручивая, как волчок.
Ну конечно, если дать газа и одновременно выкрутить руль до упора, двигаться будешь по кругу. Пока место есть. Но зачем расправляться со мной таким экзотическим способом? Заблокировать рычаги управления и меня заодно, а самому убраться подальше – это разумно. Оставаться рядом со своей жертвой? Бред собачий.
– Хорошо подумал, кретин? Ты же тоже убьешься!
Что-то прозвучало. В ответ. Нечленораздельное. А может, в визге шин и вое мотора я просто не смог разобрать ни слова.
А ведь он меня, скорее всего, тоже не слышит… Черт! Но как-то налаживать общение надо. Пока мы оба ещё живы.
Полированный металл поручней и вспотевшие ладони – не самое удачное сочетание. Трудно держаться. Ноги ещё мешают, путаются в поисках опоры. Ну да ладно, мне всего-то и нужно несколько дюймов. Вот так, правее. Ещё правее. Чтобы заглянуть в боковое зеркало и состроить рожу.
– Какого…
То, что я увидел, лицом назвать было трудно. Застывшая маска, на которой жили одни глаза. И эти глаза кричали. Орали. Вопили. Во весь голос.
– Дьявола?!
Никто не хотел никого убивать. И умирать никто не хотел. Вот только обстоятельства складывались таким образом, что…
– Твою-то мать!
Никогда не любил карусели. С детства. С того дня, как отец решил меня развлечь таким образом. Так за какие грехи сейчас попал на этот адский аттракцион?
Оборот, и стена дома становится ближе. На несколько дюймов. Сначала не замечаешь движения, а потом впору тереть глаза в надежде, что все это тебе только кажется.
Бьешься о поручни. Ладонями, локтями, плечами, поясницей, коленями: болтает, как тряпку на ветру. Что-то похожее по физике нам рассказывали. Центробежное, центростремительное. Не учили, правда, как быть со всем этим. Вот ничего и не остается, кроме как двигаться. Поступательно. И верить, что твои сухожилия выдержат.
Его пальцы сжаты тисками. Проще выломать рулевую колонку, чем разорвать эту хватку. Какие ещё есть варианты?
Ну да, как я сразу не догадался! Педаль газа. Прижата ботинком, но у обуви, слава Господу, пальчиков нет, и цепляться она не…
Его нога сгибается под очень странным углом. В кости сгибается, чего быть не должно. Зато соскакивает в сторону, и вой двигателя становится тише. С каждой секундой.
Все. Сделано. А почему карусель не замедляет ход? Непорядок! Где-то тут был ручной тормоз, или я ошибаюсь?
Буммм!
Ох, не надо было отпускать поручень…
* * *
Это больно. Все вместе. И картинка перед глазами никак не желает проясняться.
– Да приподнимите вы ему голову! А то ещё захлебнется… Ну вот, я же говорил!
– Доктор доморощенный! Раньше не мог это сказать?!
И правда, что-то мешает дышать. Ровно десять секунд, в течение которых мой желудок пытается выбраться на свежий воздух. К счастью, у него это не получается.
– У кого-нибудь есть вода?
– Вот, тут ещё немного осталось…
Капли летят в лицо. Противно-теплые. Затекают в рот, и становятся ещё омерзительнее. На вкус.
– А второму-то как помочь?
– Как, как… У тебя при себе пила есть? То-то же! Да не трогай его! Все равно не вытянешь: мало того, что кабина покорежена, так и он ещё узлом завязался.
Мир вокруг постепенно останавливается. Или моя голова? Неважно. Но происходящее все равно плохо видно. Хотя, вечер же давно наступил. Темень. А ещё вполне разумная экономия на осветительной сети в те часы, когда…
– Освободите проход!
Лучи прожекторов ударяются в мятую коробку автобуса. Отражаются. Много-много солнц, только свет от них белый и совсем неживой.
– Отойдите все! Да отойдите же!
– А то что? Рванет, что ли?
– Вот куда ни плюнь, всюду умник найдется… Да-да, тебе говорят!
– Так рвануло бы уже, если бы могло. Мы ж тут не сумасшедшие, чтобы в огонь лезть. У меня брат в автопарке работает, я про эти машины все знаю. Он горючее-то выжег до донышка, пока крутился: под конец смены остается всего-то пара литров, а на базу на аккумуляторах все возвращаются.
– А аккумуляторы, по-твоему, рваться не умеют?
Что-то зазвенело. Потом завизжало. Наверное, пила. Значит, хороший был удар, если пришлось водителя выпиливать. Странно, как меня-то на улицу ухитрились вытащить?
Ага, двери открыты. Причем все. Запараллелены с тормозной системой, что ли? Если так, то решение удачное. Спасительное, можно сказать.
– Скоро справитесь?
– Пять минут. Ну, семь. Как пойдет.
– Тогда сами позовете. А пока не мешайтесь!
Знакомый голос. Где-то я его уже слышал. И лицо, пожалуй, видел.
