Мечом и сердцем - Павел Кузнецов

В кабаке воняло отвратительным спиртным и не менее отвратительными миазмами потребляющих его личностей. Я втянул этот горьковатый воздух, и впервые за два прошедших дня почувствовал себя спокойно и умиротворённо, словно вдыхал воздух подлинной свободы.

- Вина! - гаркнул я на весь зал, присаживаясь за первый подвернувшийся столик. Стол был занят, но я провёл своей дланью над всеми сидящими за ним горожанами. - И этим добрым господам тоже! Я угощаю.

Стоит ли говорить, что меня сразу приняли за своего в этой пёстрой компании. Мне повезло попасть за стол с молодёжью, работающей подмастерьями у местных кузнецов и празднующей здесь чьё-то продвижение по службе. Я только-только нашёл контакт с ребятами, только начал расспрашивать их о местной торговле оружием, когда в зал начали просачиваться люди в хорошо уже знакомых мне и изрядно набивших оскомину оранжевых плащах.

- Опять эти представители Х... Совета магов, - скривился я.

- Длани Совета магов, - тактично поправил меня молодой подмастерье, заворожено и с каким-то благоговением в глазах наблюдая за образованием из разрозненных чародеев боевого построения.

Построились они лицом к столу, что был расположен через два от нас, ближе к центру заведения. Окрик предводителя пятёрки потонул в шуме веселящегося люда, и я видел лишь, как из-за стола спокойно поднимается статный мужчина в кожаной куртке серо-стального цвета, блестящей металлом и расшитой на рукавах чёрными с серебром нитями узоров. Из-под куртки торчали полы кольчуги; подбитые металлом сапоги переходили в поножи, а за поясом красовалась широкая сабля в потёртых ножнах. Я почему-то сразу ощутил сродство с этим воином, он был чем-то отдалённо на меня похож... кроме облачения, конечно. А ощутив сродство, сразу стал натягивать шлем, ибо в воздухе запахло хорошей дракой.

- Вы хотите задержать меня!? Капитана гвардии Совета Магов? - мужчина говорил очень громко, сочным басом, легко и непринуждённо перекрывая шум питейного заведения.

На это замечание чародей что-то сказал, и его слова опять потонули в шуме: в отличие от гвардейца он не привык к громкой речи. Тогда воин вдруг обвёл зал цепким взглядом, и прокричал, на этот раз уже в полный голос.

- Эй! Есть тут благородные дворяне, братья по оружию? Пятеро на одного - слишком плохой счёт, предлагаю его поправить.

Едва только окрик воина закончил звучать в сводчатом зале, все разговоры и весь шум вдруг пошли на убыль и как-то резко стихли. Все присутствующие в заведении буквально прилипли к своим столам, боясь лишний раз поднять глаза, чтобы не показать своей нелояльности. Я смотрел на это и тихо зверел. - "Это что же получается? Маги просто приходят, берут кого захотят, а простые люди и дворяне сидят на заднице и даже ухом не ведут!? Да у нас бы все воины в кабаке тут же встали на защиту своего!" - А ещё я вдруг с удивлением осознал, что вот уже больше месяца не дрался на дуэлях (избиение самозванца не считалось). Это было поистине немыслимо для гвардейца, в гарнизоне бы меня точно засмеяли, обвинив в излишней кротости. - "Нет, такого повода упускать нельзя!"

Я демонстративно встал; с тихим, но отчётливо различимым в повисшей тишине шелестом гномские клинки покинули ножны, выцеливая себе жертву среди чародеев.

- Вижу, в Глации почти не осталось благородных, - буднично сообщил я, окидывая задумчивым взглядом присутствующих в зале воинов при оружии, некоторые из которых от моих слов вздрогнули, словно получили удар плетью. - Так что я в вашем полном распоряжении, господин гвардеец.

Чародеи тем временем недоумённо перевели взгляд на нового противника, и главарь пятёрки холодно мне улыбнулся.

- И по тебе, веронец, плаха плачет. Мало мы вас били в прошлом, много будем бить в будущем.

- Не играй словами, чароплёт. Вы били магов. А гвардейцы били вас. Так было, и так будет, - чуть ли не нараспев продекламировал я. В душе уже разгоралась холодная ярость, при которой я мог думать даже лучше, чем в обычном состоянии.

- А ты, капитан, лучше подумай над своим поведением. Сам сдохнешь, так ещё и других под плаху подведёшь, - между тем продолжал вещать чародей, обращаясь уже к воину. Тот ответил лишь презрительной улыбкой, даже не сочтя нужным опровергать последний "аргумент": подобные доводы не способны были преодолеть броню чувства чести дворянина. Тогда маг решил окончательно припечатать. - Это называется сопротивлением аресту и помощью в таковом. И за это по головке не гладят.

- Ой, ли? Сопротивление аресту - это когда после драки арестовывают. А когда некому арестовывать? Так что пока я вижу лишь, как пятеро магов пытаются оскорбить и склонить к дуэли благородного воина, а попутно умаляют честь веронского гвардейца, - заточенная под дуэли логика тут же подсказала мне идеальный ход. - Так что на правах оскорблённого я требую немедленного удовлетворения. - У главы пятёрки отвисла челюсть от убийственной логики моего довода. - Да, да, именно от вас, уважаемый чародей, - не знаю, как вас по имени, - вы даже не удосужились представиться, сразу начали оскорблять.

- Господин веронский гвардеец в своём праве, - подключился к разговору капитан, цепляясь за чрезвычайно удобную в сложившейся ситуации формулу дуэльного уложения, - но я был оскорблён первым, поэтому имею право первым получить удовлетворение.

- Ну что вы, господин капитан! Вы же предложили выставить за себя всех желающих, и об этом слышали все завсегдатаи. Ведь так? - я обвёл взглядом зал, встретив лишь гробовую тишину, ставшую в этот момент почти осязаемой. Все почуяли, что добром не кончится, сейчас будет хорошая драка, и думали только о том, как бы не попасть под удар.

Маги же недоумённо переводили взгляды с одного безумца на другого, не понимая их мотивов, не понимая, почему они борются уже между собой за право умереть первым.

- О какой дуэли вы говорите, господа!? Капитан эль Ролано, я последний раз предлагаю вам добровольно проследовать за нами, - чародей упорно игнорировал моё присутствие, хотя и взял на заметку. - "Нет, ну просто край непуганых идиотов!"

- Вы отказываетесь драться, господин глацийский чародей!? - прорычал я, перебивая старшего в пятёрке, но тот упорно не желал воспринимать меня всерьёз, и так и не ответил на возмущённый окрик.

Пара метательных кинжалов просвистела в воздухе, полыхнули алым магические щиты сначала всей пятёрки, затем её старшего; мои мечи в это время зависли в воздухе, подброшенные на приличную высоту и вернулись в ладони аккурат в тот момент, когда спесивый маг мешком падал к ногам капитана. Тишина в питейном заведении приобрела какие-то истерические нотки.

- Настоящий дворянин никогда не игнорирует вызов на дуэль. Если он так поступает, то оказывается вне закона, - разнёсся над залом голос капитана, и уже в его руке возникла широченная сабля, вся ощетинившаяся бороздками кровестоков. Её молочная чернота стала для чародеев последним доводом в пользу немедленного действия.