Мечом и сердцем - Павел Кузнецов

- Вы же веронец, неужели никогда раньше не видели альту? - в уголках губ женщины мелькнуло подобие улыбки, глаза полыхнули живым интересом.

- Помилуйте, миледи, конечно видел, и даже не один раз беседовал. Но это совсем не то. Я никогда не видел ваших сестёр вот так, во время ночной охоты.

- Я не на охоте, - повела плечиком альта, но заинтересованного взгляда не отвела.

- Вы на охоте. Я чувствую, - не согласился веронец.

- Хорошо, пусть будет по-вашему, - её улыбка уже почти полностью оформилась, в глазах к интересу добавилась лёгкая задумчивость и... игривость? - Но если вы действительно хотите увидеть альту на охоте, у вас теперь может появиться такая возможность.

- Это приглашение? - воин перешагнул через себя, бросаясь в омут этих странных глаз. Он понимал, что играть вот так с альтой не просто опасно - это чревато чем-то худшим, чем смерть. Игра с альтой может показать то, чего он всегда боялся, то, что старательно прятал в себе, отгонял или жестоко подавлял. Она может показать, что он не так благороден и чист душой, как хотел бы быть. Если женщина просто отвернётся, или гадливо поморщится, как на его собственных глазах уже однажды делала другая альта, выражая всё своё отношение к ухаживающему за ней дворянину, он всё поймёт о себе, и ему придётся пересматривать свои жизненные ценности и устремления под совсем иным углом. Тот дворянин ведь тоже не был плохим человеком, его честь была совершенно чиста, по крайней мере, даже ему не было известно ничего предосудительного о делах и поступках человека.

Но альта не отвернулась. Напротив, её улыбка расцвела пышным цветом, совершенно изменив всю мимику лица, буквально озарив его внутренним светом.

- С некоторых пор у альт, благодаря связующей, появилась новая традиция: заходить перед охотой в какое-нибудь злачное место в городе и просто приятно проводить там время, наблюдая за его завсегдатаями. Если вам повезёт, сударь, вы можете встретить альту в это время, и кто знает, что из этого получится?

- И всё же, я могу надеяться, что встречу где-то именно вас? - благосклонная реакция женщины придала ему новых сил, она буквально окрылила, и он не собирался упускать шанса.

- Я подумаю над вашим приглашением, - голос альты стал таким... загадочным.

- А вот сейчас вы говорите уже не как лесная хищница.

- А как кто? - неожиданно поддержала его игру попутчица.

- Как обычная человеческая женщина, дающая мужчине надежду.

В этот момент карета остановилась, и альта стремительно выпрыгнула наружу. Веронец проклял эту досадную случайность, вынудившую их прибыть к месту назначения в такой неподходящий момент. Но альта никуда не исчезла, напротив, она перегнулась через порог кареты, и стала быстро, но чрезвычайно бережно вытаскивать наружу раненого гвардейца. Она держала его на вытянутых руках, как мужчины обычно держат любимых ими женщин, и веронца невольно кольнул укол... ревности. Однако женщина взяла гвардейца на руки лишь затем, чтобы бережно уложить на носилки. Двое помощников Таисии быстро подхватились и скрылись в ночи, альта же, прежде чем последовать за ними, повернулась к безотрывно наблюдающему за ней разведчику и тихо сказала.

- А я и есть женщина, Антель, - только когда последние звуки её голоса затихли в его сознании, а сама альта растворилась в темноте, он вдруг понял, что она не произносила никаких слов вслух. Её голос просто раздался в его голове, проникая в самые потаённые уголки души. На губах веронца заиграла счастливая улыбка. Он даже не заметил, как с интересом наблюдавший за их разговором капитан хмыкнул, и, заявив, что будет дожидаться излечения своего товарища, покинул карету.

Разведчик сидел, откинувшись на спинку жёсткого кресла, и ему почему-то вспоминалась большая чёрная кошка, с которой он когда-то повстречался на охоте в северных лесах Империи. Она спокойно, совершенно не опасаясь людей, вышла на поляну и картинно разлеглась в самом её центре, начав вылизывать шелковистую шерсть передней лапы. Их было трое воинов, и двое сразу отпрянули, вскидывая арбалеты, только он вышел вперёд и поднял руку, призывая товарищей не стрелять. Тогда он так же, как и сейчас, любовался хищницей: её стройным телом, аккуратными движениями, словно бы заранее просчитанными до мелочей. Он, словно зачарованный, подошёл тогда к ней практически вплотную, их разделяла какая-то пара метров: смешное расстояние для нечеловечески сильного и быстрого создания, благодушие которого в тот момент было совершенно обманчивым. Он стоял и смотрел на неё, несколько раз их глаза встречались, но кошка была по-прежнему спокойна; в его душе не было страха, в ней не было ничего, кроме слепого восхищения хищницей, какого-то детского восторга, замешанного на многолетних медитациях мастера мечного боя. Ему показалась тогда, что его сознание в тот момент совершенно открыто чёрной кошке, и она видит его насквозь; видит его восхищение, видит отсутствие страха или ненависти, отсутствие желания причинять вред лесной хозяйке. Он хотел надеяться, что и она тогда чувствовала если не то же самое, то хотя бы видела его состояние. Кошка закончила умываться, неторопливо поднялась на все четыре лапы; развернулась, и пошла прочь, поводя красивым, гибким хвостом. Она словно показывала, что дальше - её территория, но он, так и быть, может на неё пройти, раз выразил своё восхищение и почтение хозяйке.

Неожиданный финал шпионской истории

Кирия следовала за помощниками Таисии до самого шатра целительницы. На площади возле шатра, несмотря на ночное время, по-прежнему было людно, пришедшие к целительнице люди словно и не замечали времени суток. Чтобы не нервировать людей видом альты в боевом облачении одному из чародеев Таисии пришлось накладывать на девушку морок. В последний раз взглянув на людское море, Кирия скользнула в недра шатра.

"Извини, что вот так врываюсь на твою территорию, сестра, но мальчика нужно срочно поставить на ноги. Он нужен альтам", - начала воительница разговор, обещающий стать очень нелёгким.

"Не стоит извиняться, девочка, всё нормально: я уважаю интересы сестёр. А этот мальчик... я уже давно ждала его. Так, посмотрим, чего он такого схватил", - Таисия склонилась над раненым, её ладони прошли над телом от головы до ног и обратно. - "Лепестки? Никогда не понимала ваших самоубийственных сделок с людьми. Могли бы воздержаться от вооружения их такими страшными игрушками; они слишком капризные и жестокие дети, и легко могут пораниться сами и поранить своих благодетелей. Не находишь, сестра?" - Целительница подняла на сестру взгляд, на секунду прерывая свои манипуляции с телом раненого.