Всё, что мы потеряли - Элис Келлен

Акселя, просто за компанию, хотя мы не очень много разговаривали. Я вспомнила, как я проводила вечера с ней и мамой на кухне дома: сидела на стуле, пока они готовили и говорили о своих делах, о том, как прошел день, о глупостях, которые совершали их мужья, и о планах на следующие выходные. Я обожала, что мне разрешали слушать их взрослые разговоры, как будто открывала дверь в другой мир, отличный от того, который был у меня с Блэр и у ребят из школы.84 Аксель

Я понял, что пришла Лея, по звуку открывающейся двери, но не пошевелился. Я стоял на террасе, облокотившись на перила с сигаретой в зубах, созерцая дым, который менял очертания, а затем его уносил ветер.

И потом я ощутил ее руки, обнимающие меня сзади. Я закрыл глаза. В те дни я чувствовал, как все это дерьмо и тяжесть вины выбивали меня из колеи каждый раз, когда она уходила из дома. Но я снова становился счастливым и полным жизни, когда она возвращалась и приветствовала меня одной из своих неотразимых улыбок.

— Как вечер? — спросил я.

— Хорошо, пообщались с Блэр и Кевином. А затем пошла через кофейню и принесла тебе кусок торта. — Она встала рядом и поцеловала меня. — Твой любимый.

Я прижал ее к себе, целуя так сильно, что едва мог дышать, как будто мы целовались впервые в жизни. С Леей все именно так: как будто все поцелуи до этого готовили к ее появлению. Я не хотел думать ни почему, ни когда, ни как: боялся ответов на эти вопросы. Возможно, я и раньше что-то чувствовал к ней. Не любовь. Не желание. Связь. Как будто ореол от ее картин притягивал меня невидимой нитью, привязывал таким необычным способом.

— Что с тобой? — Лея взволнованно посмотрела на меня и отодвинулась.

— Ничего. Скучал.

— Я тоже.

— Давай приготовим ужин.

Я больше ни о чем не думал. Только о ней рядом со мной, о ямочках на щеках, когда она улыбалась, о пальчике с соусом, который она облизала, а я сразу возбудился, о блеске в ее глазах…

Мы спокойно поужинали на террасе, Лея помыла посуду, пока я кипятил воду. Я плюхнулся на пуфик, а Лея уселась у меня между ног, опираясь спиной на мою грудь. Я закурил и немного отвел руку, чтобы дым не беспокоил Лею. Из гостиной доносилась музыка. Мне казалось, что мы уже не первую ночь так близко друг к другу, но у тех ночей были другие форма, цвет и текстура. Я прижимал Лею за талию, и это казалось удивительно естественным. Лея спокойно и глубоко дышала.

— Я чувствую твое сердце отсюда, — сказала она.

— И что ты слышишь? — Я затянулся.

— Не знаю… Тебя. Всякое. Мне бы хотелось нарисовать это.

— Нарисовать звук… — Прошептал я. — Удачи с этим.

Лея мягко рассмеялась, и мы снова замолчали. Можно не говорить, если она рядом. Я закрыл глаза, играла Pepperland. Такая же ночь, как и те, что я проводил в одиночестве на террасе много лет, но было что-то еще… много чего.

— Что тебе нравится во мне?

— Вся ты, — я улыбнулся. Давно мне не задавали такого детского вопроса. Но мне понравилось.

— Да ладно, скажи.

— Твоя попа, грудь, твои… — Лея рассерженно ущипнула меня за руку, и я продолжил: — Мне нравится звук твоего смеха, твои противоречия. Какая ты яркая, иногда даже слишком. Мне нравятся твои эмоции, нравится угадывать, что ты скажешь или сделаешь. Мне нравится этот дом, когда ты в нем…

Она прервала меня поцелуем. Я раздвинул ей ноги, посадил на себя сверху и проник языком ей в рот. Лея погрузила пальцы в мои волосы, и мы терлись друг о друга сквозь одежду. Меня пронзила волна жара, как только я подумал о том, чтобы оказаться внутри нее, там, где я должен быть изначально.

— Ты убиваешь меня… — Выдохнул я.

— А ты меня. Уже много лет.

Ослепленный, я чувствовал прекрасный запах, мягкость кожи, сладкий голос, шепчущий мое имя. Я провел руками по ее бедрам, приспустил шорты и трусики, а затем сделал то же самое со своими и вошел в нее. Без презерватива. Я задержал дыхание, челюсти сжались, я старался не двигаться и застонал, когда она затанцевала на мне, впиваясь ногтями в спину.

— Подожди… черт, подожди…

Но, казалось, Лея не слышала, и я потерял голову, когда она посмотрела мне в глаза. Мы занимались сексом на террасе, где я когда-то влюбился в Лею. Я держал ее за бедра, слушал прерывистое дыхание и мечтал сорвать с нее одежду, чтобы погладить пальцем каждую родинку на ее коже.

У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как она достигла оргазма под звездным небом. Она на мне такая властная — отдавалась моменту, не думала ни о чем больше. Меня накрыла волна удовольствия, я стиснул челюсти, но все же вышел из нее и со стоном кончил.

Лея обняла меня, а я пытался восстановить дыхание.

— Лея, это… никогда больше… — Пролепетал я.

— Я пью контрацептивы, — прошептала она смущенно.

— Могла предупредить.

— Ну… я не думала ни о чем больше.

Я успокоился и поцеловал ее в щеку.

— Пошли в душ, — сказал я, поднимая Лею.

Я скинул грязную одежду, пока мы пересекали гостиную, раздел Лею, открыл кран с горячей водой и заткнул слив в ванной. Я смотрел на Лею, на каждую линию тела, каждый изгиб, каждую отметину на коже. Лея покраснела.

— Что ты делаешь?

— Ничего. Давай, залезай в ванну.

«Запоминаю тебя, чтобы нарисовать», — сказал я сам себе, но сразу же откинул эту мысль, потому что никогда этого не сделаю, не нарисую ее, не смогу.

Я сел сзади, обнял Лею и закрыл кран, когда вода набралась по край ванны. Мы остались наедине с каплями воды и музыкой, все еще доносившейся из гостиной. Я положил подбородок Лее на плечо и закрыл глаза.

Под Yellow Submarine Лея зашевелилась.

— Ты помнишь ту ночь, ты спросил меня, звучала ли когда-нибудь в моей голове мелодия при виде родственной