Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

– Конечно. Как ты мог сомневаться, человек?

– Та-ак!.. Значит, они закон послали к мутным звездам, когда это касалось их интересов, а ты его, этот закон, блюдёшь. И опять ради них, по сути дела, своих врагов?

– Не правильная посылка, оттого неправильный вывод.

– Не выйдет. Посылку сделал ты, а я вывод. Но ты не мог сделать посылку неправильной. Так?

Пойманный Свимом не особо честной логикой, торн некоторое время усиленно раздумывал. Вокруг него сильнее засветилась аура, слабо окрашенная в тёплый оранжевый цвет. Аура высветила в подробностях каменную неподвижность далекого от миловидности, по человеческим меркам, лица или носта торна. Глаза его неморгающе уставились в одну точку. Что там происходило в его голове – компе, можно было только догадываться. По-видимому, ничего хорошего для самого Сестерция. Свет ауры стал угасать.

– Что ты ко мне пристал с вопросами, человек? – грустно сказал он, прикладывая руку к груди. – Почему ты решил от меня, вольного и разумного, требовать сведения, на которые я не готов отвечать? Тебе будет достаточно услышать от меня, если я скажу так? Я, разумный и вольный торн, очень обязан тебе, великолепный дурб по имени Свим, и этому славному человеческому ребенку по имени Камрат, и этому почтенному хилону по имени К”ньец, да будет его прославленный клан процветать.

И торн поклонился перед теми, кому он был обязан.

Свим от неожиданности хохотнул, потом закатился от хохота. Его никто не поддержал.

– Это что-то, энто то-то, – проговорил он, отсмеявшись, и похлопал себя по бокам от избытка чувств.

Торн, глядя на него, поморгал глазами и захихикал. Смех его не доставил удовольствия окружающим – это походило на громкие выдохи в длинную трубу с эхом.

– Я понял! – заявил он радостно. – Я теперь с вами!

К”ньец недовольно фыркнул.

Свим подумал, посмотрел на своих спутников.

– Мне кажется, – сказал он негромко, – что с Сестерцием, если не всё, то кое-что уже понятно. Путь его в нашу бандеку, как видно из его ответов и остроты ума, был долог и труден. Поэтому простим ему некоторые заскоки, тем более что он нам благодарен за избавление от банды. Я так тебя понял, Сестерций?

– Если судить по твоим словам, то ты правильно, к моему удивлению, понял всю полноту чувств, возникшую во мне,

– Итак… – становясь не менее значительным, чем торн, начал Свим.

– Зачем он нам? – будто издалека подал безнадёжную реплику К”ньец. – Ты посмотри на него, Свим. Это же ещё один умник отыскался на нашу голову. Мы уже взяли нечто подобное, эту паршивую собаку. Она может сидеть только в кустах и вонять…

– Но-но! Ты полегче! – заступился за себя Ф”ент. – Мы, Хранители Талисмана не любим, когда каждая кошка…

– Я всё-таки в назидание на будущее свяжу вас как-нибудь хвостами, – вкрадчиво сказал Свим. И заорал: – А ну, отвернитесь друг от друга! Ты туда смотри, а ты… да, да!.. в противоположную сторону! Так-то… Дали мне мутные звезды команду! Лишь бы пакостей друг дружке наговорить. Тьфу, на вас! – Свим помолчал. – A ты, малыш, как думаешь?

Камрат, пока взрослые выясняли отношения, занимался важными для себя делами. Он, в который уже раз примерял подобранное оружие к поясу. Нужны были ножны, но таковых, как он ни всматривался в истоптанное недавней схваткой поле, не было видно.

Вопрос Свима застал его в раздумье: не уложить ли нож и гладиус пока что в заплечный мешок? Так будет удобнее, но тогда, в случае чего, их придётся оттуда доставать, а будет ли для этого достаточно времени?

– Пусть с нами идёт, – отозвался он, не задумываясь. – Куда же ему теперь одному?

– Слышал, Сестерций?

– Слышал и радуюсь, – сказал торн, хотя никакой радости в его ровном и монотонном голосе не слышалось. – И ещё я скажу. Маленький человек – великий воин. Живи он во времена лучшего торна Ираклия, то тот мог бы служить Камрату достойно. Так считаю я, потомок Великого Огария!.

– Не знаю, каков был ваш Ираклий, однако льстец ты отменный, – отметил Свим, выслушав панегирик Камрату. – Тем не менее, ты прав. Малыш сегодня сделал и показал такое, что открыло мне глаза на многое. – Свим перевёл дыхание. – Показал, это точно. Но думаю, большее ещё осталось в темноте нашего незнания. Это уже узнаем, может быть, потом, а сейчас… Будем считать, что малыш за оставление Сестерция в команде. Стехара пока не спрашиваю, не заслужил. А вот К”ньюша… – Свим подошёл к хопсу, повернул его личиной к себе. – К”ньюша, придётся Сестерция брать.

– Зачем, скажи?

– Хотя бы затем, чтобы он не побрёл с дурной своей головы, куда не следует. Нарвётся ещё на тескомовцев, они у него о нас узнают. Торны врать не умеют. Потому лучше его при себе держать. Вот зачем.

Хопс прижал уши к голове – не соглашался с человеком.

– Лучше бы мы не вмешивались в дела банды. Тогда сейчас не пришлось бы решать ненужную задачу. Брать или не брать? Мы и так набрали… – начал хопс своё.

– Что случилось, то случилось. Я тебя спрашиваю совсем о другом.

– А что меня спрашивать? Ты уже решил, малыш согласился с тобой.

– А ты?

– У меня есть выбор? Нет. Ты так же взял собаку… Лучше не забывай о наступающей ночи. Нам отсюда надо уйти подальше и побыстрее. Здесь скоро будет пир. Участники его уже собираются. – К”ньец показал взмахом лапины в сторону леса, куда удалилась банда. Она ушла уже так далеко, что её уже не было видно и слышно, зато там сходились и расходились какие-то тени и сверкали глаза. – Сюда могут пожаловать те, о ком только в сказках упоминается. В ваших, человеческих, и в наших. Смотри, уже совсем темно. И у тебя пора новостей.

К”ньец слишком много сказал, выдохся.

– Прости, К”ньюша. Ты прав, но иногда тебя словно что-то за шкуру цепляет. Topн тебе почему-то не понравился. А теперь вот Ф”ент… Ну ввяжись он в драку, от него только хвост укороченный бы остался. Ты это знаешь не хуже меня.

– Чем вам не нравится мой хвост? – пролаял стехар, недовольный упоминанием о себе в третьем лице, будто его здесь не было.

– Та-ак! – Свим покрутил головой, не зная, какими словами описать своё негодование. – Первый, кто ещё вякнет не по делу, будет иметь дело со мной. А сейчас срочно надо искать ночлег! Веди, К”ньюша, а то уже и вправду ничего не видно.

Глава 20

Ночь совсем вошла в свои тихие права, когда общими усилиями выродков и торна они, наконец, нашли место, где решили провести время до рассвета. Разожгли небольшой костёр, подогрели, кому понадобилось, еду, поужинали.

– Мой род идёт от Огария, – неспешно рассказывал о себе Сестерций.

Делать было нечего, спать ещё никому не хотелось. Рыжеватый огонь костра, вокруг которого