Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты, дурб, с ним зря споришь, что-то доказываешь, даже, вижу, переживаешь, – сказал Ф”ент. – А зря. Что торну втемяшится в его искусственную недоделанную до конца голову, то останется при нём навсегда, даже если он не прав и знает о своей неправоте. Он будет твердить об этом, несмотря на то, что ему придётся из-за этого рассыпаться деталями в прах…
– Естественно, слышишь впервые, – игнорировал замечание Ф”ента Сестерций. – Мы Огарии. И знаем многое, чего не знают другие. И это понятно. Ведь в нашем роду, говорят, были не только торны, но и другие разумные. И люди в том числе.
– Разве такое возможно? – не выдержал К”ньец, в душе поклявшийся не вступать в разговор, поскольку в нём уже участвует Ф”ент. Однако сообщение торна задела его за живое. – Вы же размножаетесь клонированием.
– Не так, – возразил Сестерций. – Клонированием – это только для прославленных, чтобы побольше таких, как они, жило на свете. А другие рождаются от обычных родителей в обычном инкубаторе, как все разумные.
– Да, с мозгами у него дело совсем дрянь, если считает нас тоже инкубаторскими. Он, ведь, если даже что увидит, то и тогда не поверит. Я уже встречался с такими, – гнул своё Ф”ент.
– Где это ты встречал Огариев? – снизошёл, наконец, торн до выродка и посмотрел на него подозрительно.
– Во! Заело у него на Огариях. Деталь на деталь зашла.
– У нас нет деталей. Мы сделаны из лучших органов…
– Как нет, если ты кроме Огариев никого не признаёшь? Мне теперь понятно, почему тебя вначале выгнали из клана, а потом и Хлен был доведён тобой до бешенства, раз решил с тобой расправиться.
– Ты, стехар, похоже, прав. – Свим подумал и сказал со смешком: – А что, Сестерций, ты говорил, что одним их ваших предков был разумный? Да ещё человек? Это был, конечно, он? Хо-хо! А она – торн?
– Торнетта, – важно сказал Сестерций.
– Что?
– Если она, то торнетта.
– Тьфу, на тебя! – рассердился Свим, но лицо его смеялось. – Шуток не понимаешь. Будь в тебе хоть капля от разумных…
– Их было несколько, – приняв царственную осанку, перебил его Сестерций. – Огарии всегда считали делом долга…
– Не-ет! На сегодня, пожалуй, хватит. Всё! Будем лучше спать. Первым дежурю я. Следом за мной – Сестерций, а ближе к утру ты, К”ньюша.
– Собака опять всю ночь продрыхнет?
– А ты доверяешь Ф”енту стоять на часах?
– Да ты что? Паршивой собаке?..
– Я тебя, драная кошка, предупреждал, – рыча, с угрозой напомнил о себе Ф”ент.
– … Никогда, – закончил свою мысль К”ньец.
– Тогда и не пытайся настроить меня против него, – строго сказал Свим.
– А зачем нам, собственно, стоять на часах или, как ты тут выразился, дежурить? Или, как ещё я слышал, стоять на страже?
Свим переглянулся с хопсом. К”ньец фыркнул.
– Нет, правда. – Торн, сидя на земле, и здесь нашел способ гордо выпрямиться и вскинуть голову. – Нам ничто не может угрожать.
– Я не слишком доверяю обещанию Хлена, – деловито напомнил Свим. – И потом…
– Не надо его бояться. Хлен и его вольные разумные сейчас спешат отсюда со скоростью голодных пуриурков.
– Фу, гадость какая, – сказал Ф”ент.
– Да уж, – подтвердил Свим и поморщился. – Но почему они спешат?
Вид торна стал ещё значительнее, хотя и до того было уже, казалось, некуда.
– Во-первых, – произнёс он размеренно, – как ты уже знаешь, у них дела. О них я говорить не буду. Я знаю закон. Да уж, здесь меня никто не упрекнёт… Так вот, но гонят их не только дела, но и то, что во-вторых. А во-вторых, я думаю, заключается вот в чём. В отряде Хлена много разумных, для которых эти места противопоказаны. Здесь в последнее время откуда-то объявились калубы. Калубы, как вы все, надеюсь, знаете, имеют несколько прескверных привычек…
– Как?… К-ка-лубы?! – Ф”ент вскочил так, будто получил хороший пинок под ребра. – Вы тут как хотите, а я побежал. И вам советую.
Он засуетился, его некрасивый бугристый хвост мелко задрожал и полез между ног, язык вывалился, и он его с всхлипыванием возвратил на место.
– Стой! Не мельтеши! – схватил его за загривок Свим. – Калубы – это же разумные птицы?
Выродок вздрогнул, закрыл глаза и безвольно повис в руке человека.
– Да, разумные птицы, как многие утверждают, в чём я сомневаюсь, – за выродка ответил торн.
– Тогда отчего такой переполох?
– Калубы терпеть не могут путров, особенно из собак паршивых. – Сестерций быстро перенимал лексикон К”ньеца. – Их у Хлена много, вот они и бегут.
– К”ньюша, а ты что о калубах знаешь? И об их отношении к путрам?
– Да, калубы всеядны. Но они нас, хиков, не трогают. Как-то рядом с нами гнездился гурт калубов. И мы с ними уживалась мирно, хотя и говорят о них всякое.
– Что ж, одной заботой меньше. Будем надеяться, что они хотя бы К”ньюшу не тронут, а на людей они не бросаются, это точно. Торнов… Сестерций, они могут напасть на тебя?
– Если бы могли, я бы поостерегся, но мы им, как говорят люди, не по зубам.
– У них есть и зубы? – поинтересовался Свим.
– Нет, конечно, но так почему-то говорят люди.
– Я так и подумал, откуда у птицы зубы? – Свим помедлил. – О калубах и вправду рассказывают небылицы. Если нам они не страшны, то остается только Ф”ент… Но… Знаете, не верится как-то, что разумные поедают разумных.
– Они не разумные, – слабым голосом вставил стехар. – Им всё равно, что есть.
– Потому-то я верю вам и вот ему, – Свим встряхнул приходящим в себя выродком. – Тогда… Ну-ка, К”ньюша, вытряхни все из моего мешка.
– Зачем это?
– Давай, давай, вытряхивай!
Хопс без охоты взялся за увесистый заплечный мешок Свима, набитый продуктами и кое-какой мелочью, необходимой в дороге.
– Куда же это всё? – засомневался он.
– Вытряхивай на траву.
Из мешка посыпались пакеты, коробки, свертки.
– О! – удивился торн. – У вас с едой дела обстоят хорошо.
– Неплохо, – согласился Свим, – а что?
– У Хлена это всегда было плохим делом.
– Изголодался, что ли? А что не попросил добавки, когда ужинали?
– Я скромный.
– Ха! Скромняга. Еда пока есть, так что не скромничай.
– Учту. Но вы так плохо обращаетесь с едой. Прямо на землю всё вытряхнули.
– А что ей будет? Мешок всё приведёт в порядок. А ночью съедобной оболочке ничего не будет. Потерпит… Ладно, не до того. Давай сюда, – Свим протянул руку за мешком, приподнял выше безвольного от перепуга выродка и сунул его, с хвоста, в опустошенную ёмкость. – Пусть там посидит. За одно и почистится. Ни одна калуба его не тронет… Стойте! Что вы мне голову морочите? Калубы же питаются падалью. Фу-у на вас!..
– Нет, человек, – дав несколько секунд Свиму на передышку, сказал торн. – Тобой двигает недоразумение. Калуба пожирает всё, что ей подворачивается. И попадись ей
