На поводу у сердца (СИ) - Майрон Тори

Больше делать ничего и не нужно было, чтобы наблюдать, как она упорно справляется со всеми свалившимися на неё проблемами, изнуряет себя, раздражается, кричит, психует, проклинает и ненавидит меня, а точнее, лишь упорно пытается убедить себя в этом, как всегда избегая правды, которая известна мне без всяких слов.

Эта психанутая на всю голову девка умудрилась всего за день влюбиться в меня так, что, обидевшись на мои слова о том, что она для меня ничего не значит, спалила нахрен нас обоих, так что… Я вас умоляю. О какой ненависти она мне постоянно так громогласно кричала? На это было лишь весьма забавно смотреть. На моих губах даже парочку раз улыбка появлялась, а это, знаете ли, до хренища, когда пребываешь в бесчувственном режиме.

Но только не подумайте, что я наслаждался, глядя на жалкие попытки Лины справиться со всем. Никак нет. Но и жаль мне её тоже не было. Абсолютно. Ни во время моего опустошения, ни сейчас, когда весь ад эмоций — такое чувство, вернувшейся в троекратном объёме — едва позволяет мне сделать полноценный вдох.

И не стоит провозглашать меня сейчас злодеем, ладно? Ведь, честно, я не хотел ей вредить. Она сама этого захотела. Она сама спровоцировала меня пойти таким путём. У неё была возможность согласиться по-хорошему. Она этого не сделала. А всё, что дальше делал я, — это, как всегда, действовал на благо своих интересов. Лине же просто немного не повезло из-за того, что мои планы на её счёт слегка сдвинулись по времени, и ей пришлось помучиться гораздо дольше, чем в том была необходимость. Но и тут, опять-таки, моей вины только половина, ведь ничто не мешало ей прислать сообщение: «Я согласна» намного раньше, чтобы прекратить свои никому ненужные мучения. И это лишь её косяк, раз она с самого начала не смогла понять, что шансов избежать контракта у неё априори нет просто потому, что варианта оставить её в покое для меня не существует.

Я никогда не отказываюсь от своих желаний. Никогда не отступаю и не сдаюсь. А в неординарном случае с Линой так и подавно не собираюсь этого делать, особенно учитывая её отвратительное поведение при нашей последней встрече. Я ни за что не отпущу эту строптивую ведьму, пока не покажу, что со мной ни одна женщина так поступать не имеет права. Я поставлю наглую дикарку на место и наслажусь её телом сполна, а вот после она уже сможет катиться, куда пожелает, а лучше — куда подальше, чтобы я забыл о ней навсегда, как о самом страшном и безумном кошмаре.

Кстати, о кошмарах и галлюцинациях… Это вообще отдельная тема, что изрядно усложняла мне задачу как можно дольше оставаться пустым и сфокусированным на работе.

Это тоже началось буквально с первого же дня моего безэмоционального состояния и длится до сих пор: я могу внезапно увидеть Лину в любое время суток, в любом месте, в любом человеке, который находится со мной рядом. Впервые это была моя ассистентка, как всегда встречающая меня с утра в офисе со сводкой дел на день и чашкой двойного эспрессо, затем — мимо проходящая по улице девушка, за которой, я, сам того не осознав, проследовал несколько кварталов, пока наконец фантом Лины не растаял, а после в дикарку превратился потенциальный партнер «Heart Corp», с которым я еле сумел закончить переговоры, потому что даже от мнимой близости с этой ведьмой моё тело мгновенно отсоединялось от мозга и истошно требовало сорвать с девчонки всю одежду и оттрахать её до посинения. Приходилось мысленно бить себя по лицу, чтобы напомнить, что передо мной сидит не она, а, мать его, тучный пятидесятилетний мужик с пробивающейся плешиной на макушке.

Нормально, да? Свихнуться можно было.

С той встречи я вернулся домой до невыносимости заведённый, а когда вместо нынешней счастливицы Джесс я вновь увидел Лину, мне окончательно сдвинуло крышу. Я сорвался на девчонке так, вытворяя с нею всё, что мечтал сделать с дикаркой, что Джесс, мягко говоря, охренела от моего сумасшедшего напора. Я же, сколько бы её не трахал, видя перед собой совсем другое лицо, необходимого удовольствия так и не получал, ведь чувствовал всем своим началом — передо мной лежит лишь созданная сознанием подделка, не имеющая той уникальной начинки, которой обладает оригинал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В общем, от подобных мистических, возбуждающих глюков можно было даже с отключёнными эмоциями и вправду тронуться умом, однако с ними мне хоть как-то удавалось справляться, в то время как со снами дела обстояли куда печальней.

Каждую ночь, без исключения, я видел один и тот же эротический сон, в котором мы с Линой наконец добираемся до самого главного. Всё происходило жарко, мощно, до безумия приятно, чересчур реалистично в плане ощущений и совершенно неправдоподобно по сценарию сюжета, потому как во время нашего чувственного процесса Лина умудрялась столкнуть меня со своего влажного, разгорячённого моими ласками тела и уйти к откуда не пойми появившемуся в спальне мужчине.

Я не видел его лица, не мог распознать, кто он, но ненавидел его, как никого другого в своей жизни, когда незнакомец начинал прямо на моих глазах совокупляться с моей дикаркой, которая отвечала на его действия с той же страстью, с какой ещё несколько секунд назад отвечала мне. От вида этой жгучей сцены я мгновенно свирепел, но не был в состоянии ни закричать, ни оторвать тело от кровати, чтобы убить их обоих собственными руками. Меня целиком сковывал паралич, а голосовые связки напрочь отказывали и, даже закрыв глаза, я всё равно продолжал видеть горячее соединение их тел, которое заставляло моего зверя ментально разрывать меня настолько яро, что испытываемая мной агония из сна просачивалась в реальность.

Жуть редкостная и, как я уже сказал, совсем неправдоподобная, ведь от меня никто никогда не уходит к другому. Это просто невозможно. Однако, пусть я и понимал, что этот кошмар ничто иное, как ещё один лаг «очарования», каждый раз, стоило мне пробудиться и прийти в себя, некий зубастый червячок не уставал прогрызать мне мозг одним назойливым вопросом: существует ли вероятность, что Лина всё-таки скрыла от меня кого-то очень важного для себя?

Ведь, узнав все подробности её жизни, а не только сухие факты из официальных бумаг, мне ещё больше стало непонятно, почему она так упорно не желает быстро и легко изменить свою жалкую жизнь? Для этого нет ни одной весомой причины, за исключением абсолютно глупых принципов и такой же глупой, пресловутой и возвышенной всем миром любви, которую, помимо меня, она, возможно, испытывает к кому-то ещё.

Но испытывает ли? И если ответ «да», то к кому?

Вариантов у меня было всего лишь два: Марк Эндрюз или Остин Рид.

Первый отпал сразу же, а вот второй… тут пришлось как следует покопаться, что и я приказал сделать одному из своих агентов.

Через пару дней, прочитав полученную информацию на этого крайне интересного кадра и о его связи с Николиной, я значительно успокоился и одновременно удивился. Успокоился потому, что, как выяснилось, хоть в чём-то дикарка была со мной честна — её слова о «родственных» отношениях с Ридом подтвердили все соседи и знакомые, которых удалось опросить на эту тему без вызова подозрений. А почему удивился?.. Хм… Ответ на этот вопрос я предпочту пока что оставить при себе, так как в данный момент он не имеет никакой особой ценности.

Важность имеет только отсутствие каких-либо любовных отношений между этими двумя. Это точно. Без сомнений. Подтверждено несколькими людьми, плюс закреплено немалым списком девушек, с которыми вступал в связь Остин Рид на протяжении их многолетней дружбы с Линой. Не могла же эта бешеная кошка годами сохнуть по нему и так спокойно наблюдать за его интрижками, правда? Будь у неё хоть какие-то чувства к нему, она бы каждой его девке лицо безжалостно перецарапала бы. С её-то нравом. Так ведь? Вот и я думаю, что так, поэтому я смело вычеркнул Рида из кандидатов в возлюбленные дикарки, как, в прочем, и вовсе погасил свою назойливую мысль о его существовании, ведь точно знал — других мужчин в её жизни нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})