Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты кто? – спросил его Гавком и Тяфком облезлый, но радостный барбос, – Давай поиграем! Поносимся друг за другом, покусаемся понарошку!
– Не хочу! – грустно сказал ему несчастный Кузя. – Какие игры на голодный желудок!?
– Гаф!? – озадаченно склонил голову его новый приятель, – Тут полно жратвы, а ты голодный!?
– Удивительно! Очень удивительно! – почесал он свое блохастое, драное ухо, – Вокруг цивилизация, народ не знает, как избавиться от продуктовых излишков, а он голодный!
– Безобразие! – заявил он, прекратив ожесточенно почесывать бок, и, слопав три неосторожных блохи, повернулся к Кузе: – Ну ладно, пошли со мной! Я покажу!
Идти оказалось недалеко, они вместе направились по тротуару вдоль аппетитно пахнущих столовых и, пройдя две из них, остановились.
Барбос оглянулся на Кузю и, хитро подмигнув глазом, кивнул в сторону третьей закусочной: – Смотри!
После этого его словно подменили. Из веселого и жизнерадостного он стал грустным и несчастным! Уши, стоявшие торчком, опустились, в глазах появилась вселенская грусть, а хвост, рухнув на землю, волочился за хозяином растрепанным веником.
В таком виде и чуть прихрамывая, барбос подошел к решетке, огораживающей от дороги столы, и, жалобно попискивая, уставился на жующего большую котлету дядьку.
Дядька, увидев его, поперхнулся, но стойко доел котлету, выпил залпом томатный сок и, вытирая салфеткой сальные губы, сокрушенно покачал головой, развел руками и, сказав псу: – Ну вот видишь, поздно ты, братец, пришел! Ничего не осталось! – быстро удалился.
Трепетно наблюдавший за этой сценой со стороны, Кузя разочарованно подумал: – Ну вот! Такой же неудачник, как и я! Набрехал с короб, фантазер собачий!
Но барбос, к его удивлению и радости, не унывал. Махнув лапой Кузе, он принялся ждать следующего едока, а, увидев подошедших к столу женщину с ребенком, стал умирать у них на глазах. Его даже зашатало из стороны в сторону, на полусогнутых лапах.
– Бедный песик! – запричитала женщина, и чуть подумав, отковыряла ложкой треть котлеты: – Кушай, собачка, кушай! – кинула она ее за решетку.
Уговаривать собачку не пришлось, видимо, не желая пачкать о землю продукт, барбос заглотил котлету в полете и снова умоляюще уставился на оставшиеся в миске две трети котлеты.
– Мама, можно, я ей тоже дам!? – спросил женщину загорелый мальчик и, пока мама о чем-то думала, отвернувшись, швырнул за решетку гарнир.
С отвращением отряхиваясь от гречневой каши, барбос с надеждой заглянул в его тарелку.
– Нет, котлеты я тебе не дам! Самому хочется! – сказал мальчик и полез за чем-то в карман.
– КОНФЕТА! – радостно ухнуло в сердце у Кузи. И он не ошибся! В блестящей обертке! Московской Бабаевской фабрики – конфета упала между ним и барбосом!
– Съем! – подумал Кузя и быстренько ее схрумкал.
А барбос продолжал попрошайничать!
Спустя час, они оба, толстые, как бочонки, лениво переваливаясь на усталых лапах, гуляли вдоль берега синего моря и неторопливо вели беседу.
– Мальчишки с мамами – это хорошо! Очень хорошо! – объяснял тонкости своей профессии барбос. – У них всегда с собой есть либо печенье, либо конфеты, вот только жвачку никогда не бери, не пробуй! Я один раз съел пару пачек. В зубах вязнет, да и животом потом мучался. С неделю попка к земле прилипала!
– А еще бойся теток с палками! Одна меня так по спине протянула! По сей день радикулитом мучаюсь! Чтоб ей колбасы и сахарных косточек ввек не видеть, кошке драной!
***
На следующий день повел барбос Кузю с друзьями знакомить. Встреча была назначена у большой помойки с пищевыми отходами.
Заведовал этой ценной емкостью пес барбос-длинные уши. Сам по себе он был очень здоровый и внушительный волкодав. Лаял басом, чуть лениво.
Рядом с ним сидел кривоногий и пучеглазый, с обрубленным хвостом боксер Петя, все, правда, звали его бульдожкой, потому что он вел свой род от королевских кровей бульдогов и очень этим гордился.
– Моя бабка-дворянка! Познакомилась с ним в подворотне элитного дома, куда он удрал, сорвавшись с поводка. Оба были молоды и красивы, но страшно неопытны. Их любовь была недолговечна. Спустя полчаса его разыскал разъяренный хозяин, и, не успев попрощаться, влюбленные были жестоко разлучены. Он так и не узнал, что стал папой трех замечательных щенков! – закончил свою историю бульдожка Петя.
–У меня мама тоже дворянка! – поделился с ним Кузя, – И папа дворянин! Его, знаешь, как все уважительно называли!? – ДВОРТЕРЬЕР! А маму уменьшительно – дворняжкой! Только вот не знаю, где они теперь! С ранних лет меня отдали на воспитание в другой дом. Меня там много чему обучали, и жрачка была хорошей, и хозяин не дрался! Да вот уехал куда-то в больницу.
– Эмигрировал, значит! – покачал головой похожий на здоровенную сардельку, бассет, по имени Бася. – Сейчас время такое! Все эмигрируют!
– Вот твой в больницу эмигрировал, а мой на Канары! Все мне за ухом чесал:– Бася, Басечка, любименький песик! А как паспорт заграничный получил, тут же слинял! Оставил меня бабке полоумной, вроде бы и не выкинул! А та совсем без мозгов, сама не помнит, сколько ей лет, как ее зовут и когда ела. То двадцать раз на день меня накормит, то три дня в постели лежит, горшком звенит, губами шлепает. Ужас!!
– Ну, я терпел ее, терпел, а когда она меня с колбасой перепутала, я не выдержал! Ушел!
– Как она там без меня? Жива ли?
***
Вот в таких беседах беззаботно протекала жизнь Кузи. Вместе попрошайничали, вместе загоняли ненавистных кошек на деревья, вместе носились друг за дружкой в щенячьем восторге и трескали кукурузные огрызки, найденные на пляже.
Здесь-то он и познакомился на свою голову с семейной парой.
Как-то, наплававшись за бросаемой мальчишками палочкой, он, с удовольствием отряхнувшись над взвизгнувшей под тучей брызг дамой, стал как сумасшедший носиться кругами по берегу.
Камешки так и летели у него из под задних лап. На душе было ужасно весело, и он, набегавшись, шел и во всю зубастую пасть улыбался пляжникам.
Преодолевая приятную усталость, он собирался пополдничать, перекусить на ближайшей помойке, когда вдруг услышал над собой чуть капризный мальчишеский голос: – Мама, я хочу такую собаку!
Услышал! И сердце замерло от счастья!
Вот он, миг! Вот мечта любой, самой сытой дворовой собаки! Мечта по дому! Мечта по ласке!
– Усыновят! Раз мальчик просит, точно усыновят! – решил Кузя и просто залился счастливым, радостным лаем! Завилял хвостом! Заулыбался голливудской улыбкой! Запросил глазами!
Но мама молчала!!
– Неужели мама будет против!? – удивился Кузя, на опыте зная, что маленькие мальчики крутят своими родителями (особенно мамами) как хотят.
Но мама была не против! И папа тоже!
И вот, гордый от счастья, Кузя шествует вместе с ними к деревянному домику у моря. Здесь его моют пахучим шампунем, а маленький мальчик
