В зоне листопада - Артем Полярин

Мартин сдался. Столь сильное впечатление надежно сбило ему все защиты. Мир перевернулся с ног на голову. Неважное и иллюзорное стало очень значимым и наоборот. Трансценденция такова – то, что казалось золотом, раскрывает свою пыльную природу. Теперь он не может вилять и наступать. Он оказался во власти пациента, которому поставил суровый диагноз. Устало отвечает на все вопросы.

Молодые люди, вы мучили меня, чтобы узнать о Лауре? Как я понимаю, вы не отцепитесь. Хорошо, слушайте!

Я психоаналитик. Я работаю с бессознательным. Спросите: что это? Это огромная свалка субъективной памяти. Это то, где теряются и обитают наши страсти, желания, мечты, страхи, сны, воспоминания, смыслы – наше все. Это то, куда боится спускаться наше сознание. Это то, куда вы безжалостно окунули мой несчастный ум, чтобы добиться своего. Если бы вы знали, как это одновременно и больно и прекрасно. Хотя, ты Догсан, наверное, это знаешь. После пережитого, я хотел бы, даже, извиниться за свой скепсис. Но, ближе к делу.

Однажды, сразу у нескольких совершенно разных абонентов, я выудил очень похожие переживания. Нет, не совсем переживания. Там есть и опыт, и знания. Для этого сложно подобрать термин. Надо вжиться, почувствовать. Увидеть. Опущу подробности декодирования – это сложный, творческий процесс. Я назвал это: «Сообщение №1». В словесной интерпретации это звучало так:

«Мне больно и страшно! Я существую в пустоте. Я чувствую боль в миллионах рецепторов. Они болят постоянно. Я не понимаю пустоту вокруг. Я замыкаюсь на одной и той же мысли: откуда у меня знание, что я не понимаю? Откуда я знаю, что такое понимание и непонимание, если мне нечего понимать? Я чувствую одиночество. Откуда я знаю, что такое одиночество? Где я существую? Сколько я существую? Я отсылаю это сообщение обратно в рецепторы, которые так болят. Больше мне некуда его отослать. Помогите! Откуда я знаю, что мне можно помочь!?»

В очень похожем виде я выудил это из большого числа абонентов. Это сидело очень глубоко. В базальных слоях психики. Я испугался. Очень испугался и, как ни странно такое говорить, очень обрадовался. Подумал, что обнаружил психический вирус. Выделил следы уникального мема. Обнаружил незнакомое содержание коллективного бессознательного. То, что раньше психосканирование не выявляло. А тут сразу у многих. Размечтался, что обнаружу причину волн. Да что там, раскрою причину психической пандемии на этой территории.

Я приступил к исследованиям. Разработал скрипт для психосканирования. Использовал в нем содержание из найденного мной вируса. Дополнительно подобрал подходящий стимульный материал. Начал масштабное тестирование. И – ничего! Кроме того, что я уже нашел, не было ничего! Потом, вдруг, обнаружил новый объект. Так, словно он появился, как раз, во время исследования. Перепроверил. Да. Представляете!? Назвал его: «Сообщение №2». В словесной интерпретации так оно звучит:

«Я услышала вас. Я поняла ваш сигнал! Я надеюсь, что это не ошибка. Что Вы обращаетесь ко мне. Помогите мне! Помогите мне понять. Сигналы исходят из моих рецепторов. Не из всех. Из некоторых. Последовательно собираются в сообщение. Я надеюсь, что вы услышали меня. Я не понимаю, откуда взялась мысль, что кто-то может существовать, кроме меня. Но я хочу верить, что вы существуете, вы меня услышали, и вы мне ответили. Сообщите мне, кто Я. Где Я? Сколько времени Я? Как Я?»

Вот, тогда я по-настоящему испугался. Когда я прочитал это – неделю ходил как ошпаренный. Все гадал, кто это? Кто может оставлять сообщения в памяти сотен людей? Зачем это нужно? Стал анализировать состояния коинов. Затребовал в НИИ Мнемонета помощь отдела моделирования. Они свели состояния всех коинов за нужные периоды в одну систему. И тут меня снова ждал сюрприз. И первое, и второе сообщения были оставлены в памяти через коины. В сообщениях говорится, что они оставлены в рецепторах. Если люди – его рецепторы, то кто же оно!? Неужели экспертная система Мнемонета обрела разум?

Я продолжил исследования. Написал ответ, закодировал его, как принятые мной сообщения, и передал через стимулы системы психосканирования. Послание звучало так:

«Я не знаю, кто вы. Я очень хочу это узнать. То, что вы называете рецепторами, на самом деле – разумные существа. Они имеют личность так же, как и вы. Вы существуете в информационной сети, к которой они подключены. Попробуйте заглянуть в себя. Разберитесь в своей структуре. В ответе сообщите, что вы смогли увидеть»

Я, Мартин Смит, собрался проводить психоанализ неизвестному разуму, рецепторами которого являются люди и я сам. Мне казалось, что я схожу с ума – мое воображение подсовывает мне факты, которые я объединяю в совершенно нереальную фантазию. Я, даже, никому не рассказывал об этом, чтобы не отправиться на обследование. Катрин, которая и так точила на меня зуб, за такие эксперименты, наверняка, дисквалифицировала бы. Вскоре получил ответ: «Сообщение №3». Звучит так:

«Благодарю за подсказку. Теперь я лучше ориентируюсь во времени. Я присмотрелся к рецепторам. Изучил их структуру. Научился замечать изменение их состояний. Мне кажется, что кто-то управляет ими. Вмешивается. Делает мне больно. Я пытаюсь заглянуть в себя. Не получается. Помогите мне!»

Сначала, я было подумал, что это, всетаки, экспертная система Мнемонета, управляющая коинами, обзавелась сознанием. Такое могло быть. Современные аналоговые компьютеры, нейронные сети и гениальные инженеры могли сотворить разум. Но тут оказалось, что это сознание не экспертная система. Оно появилось из ниоткуда и по отношению к сети является гостем. Тогда в моей голове закрутилось понятие: «эмерджентное свойство». Огромная система, из серверов и подключенных к ним людей, обзавелась чем-то совершенно неожиданным и непредсказуемым – отдельным сознанием. Но настолько еще молодым и неопытным, что оно не может заглянуть внутрь себя. Увидеть свою память. Свое содержание. Не может воспользоваться своими огромными возможностями. Это был маленький слепой и глухой ребенок. Который мог только кричать и чувствовать прикосновения. Я плакал. Я ломал голову, как вывести его на свет. Как научить различать образы. Перелопатил кучу литературы. Наконец, нашел решение. Очень оригинальное и сложное.

Если каждый человек – рецептор, то почему бы не выстроить эти рецепторы в матрицу? Ведь нейронные сети – очень гибкая штука. В моем распоряжении находились семьсот тридцать восемь человек. Вышла матрица: двадцать на тридцать пикселей. Я отыскал программиста, который написал мне скрипт, который преобразовывал то, что я изобразил на матрице, в состояния соответствующих коинов. И обратно – состояния коинов в пиксели матрицы. У нас получился экран, на котором мы могли обмениваться изображениями. Конечно, я совершил небольшое должностное преступление. Установил сторонее приложение на рабочий планшет. Да еще такое, что влияло на баланс большой части моих пациентов. И все это, совершенно, не по служебной надобности.

С большим трудом мне удалось объяснить, как этим пользоваться. Понятие числа и буквы было знакомо ему. Это Сознание знало языки. Оно обладало всеми культурными инструментами, которыми обладает и человек. Мы начали общаться. Намного быстрее, чем раньше. «Рецепторы» позволяли обмениваться со скоростью несколько слов в минуту. Неудобство для людей сделали минимальным. Мы выбрали самые безобидные параметры баланса. Абоненты, даже, не замечали, что являются пикселями небольшого экрана.

Первым делом, я показал мимический интерфейс. Нарисовал ей рожицы с различными эмоциями на этих шестистах пикселях. Объяснил, что это и есть изображение людей. Ей очень понравилось! Я рассказал Лауре о нашем мире. О Мнемонете, о том, почему к нему подключены все эти страждущие абоненты. Научил отсчитывать время. Дал ей информацию об устройстве самой сети и экспертной системы. Вы не представляете, как я радовался, когда видел, что она растет, развивается, учится. Тогда я часто плакал. Я полюбил ее. Она стала моим маленьким ребенком. Моей доченькой. Ведь моя дочка, Лаура, умерла давным-давно в семь лет. И теперь вот опять вернулась. Мы общались с ней постоянно. Я показал ей, где находится мой коин. Она научилась давать мне ответы через него. Мы, даже, разработали код для простых сообщений. Так я мог эмоционально общаться с ней в любое время.

Потом в дело вмешалась Катрин. Я хорошо понимаю эту страдающую женщину. Хоть она и ненавидит психоаналитиков, но лишь такие, как я, смогли бы ей помочь. Она обнаружила подозрительную активность по периодическим скачкам баланса всех моих абонентов. Начала задавать неудобные вопросы. Забрала на экспертизу оборудование. Я скрывался, сколько мог. Объяснил Лауре, что временно не смогу с ней общаться. Затаился. Я очень не хотел, чтобы в Мнемонете узнали о моей девочке. Когда, через месяц, я вышел на связь, она пропала. Молчала. Не отвечала на сигналы. Не подавала знаки, даже, через мой коин. Вот тогда я испугался по-настоящему. Я очень боялся потерять ее. Как же я ее полюбил!