Траурный кортеж - Василий Доконт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дорогой Хранитель, помните, главная ваша задача не столько война, сколько разведка. Следите за проходами из Аквиннарской долины в Тордосан, Рубенар, Хайдамар и Эрфуртар. У меня нет сейчас сил, чтобы удержать Аквиннарскую долину, когда Маски попрут со всех сторон. Не ввязывайтесь в битву, отходите на соединение с Буширом или на Железную Гору. Будьте осторожны, Агадир, сегодня вы — единственный в Аквиннаре человек, который может, пусть и недолго, задержать продвижение Масок только своим присутствием: узнав, что власть Хранителей не уничтожена полностью, они, уже битые, поостерегутся, не станут лезть на рожон.
— Не знаю, справлюсь ли — без вашей помощи, сир…
— Справитесь, Хранитель. Мне же, прежде чем спешить вам на помощь, сначала предстоит очистить от Масок Раттанар и Хафелар. Только вы можете дать мне для этого время…
На хафеларской границе уже стало неспокойно: по докладу только что вернувшегося оттуда Дамана, беженцы шли сплошным потоком, и пограничники не в силах были навести на границе порядок. Отправлять людей обратно в Хафелар, под власть пустоголовых, никто, конечно, не помышлял, но тщательно проверять нужно было каждого: мало ли кого нелёгкая занесёт в людском водовороте? А за беженцами почти всегда, рассуждал король, следует армия врага. Поэтому министр Готам, срочно произведенный королём в генералы, в компании с двумя новоиспеченными капитанами — Даманом и Бреем — выехал на хафеларскую границу, прихватив с собой всю дворцовую стражу Скиронара и баронские дружины: свою, Кайкоса и Крейна. За ними увязался баламут Пондо с полусотней своих вассалов.
Чтобы не пропустить агентов Разрушителя и не прозевать подхода его войск, Василий разрешил Готаму взять с собой Знамя с Медведем, а, значит, и барона Брашера с тридцатью раттанарцами:
— Знамя, генерал, собственность посланника Раттанара, и отдать вам Медведя, без надзора Брашера, я не имею права. Берегите и барона, и Знамя, дружище Готам: Медведь — самый надёжный сторож от пустоголовых. Сове же мы доверим охранять Скирону…
Барон Кайкос получил чин лейтенанта и был откомандирован в распоряжение только что вылупившегося полковника Астара, на которого король безжалостно свалил все заботы о тылах скиронарской армии. Не хватало всего: солдат, доспехов, оружия, провианта, саней, лошадей, фуража… Единственное, чего было в достатке — это денег. Василий выбрал время и посмотрел на Денежный Сундук в действии: занятное оказалось зрелище. С виду совершенно обычный, Сундук висел, прикрепленный днищем, на стене в одной из комнат казначейства. Что Сундук, что комната были разделены на три неравные части, и монеты — золотые, серебряные и медные — мерно сыпались из Сундука в отведенные им отделения. Нечего говорить, что самое большое отделение собирало монеты медные, среднее по размерам — серебро, золото же сыпалось в наименьшее отделение. Работники казначейства подсчитывали выданные Сундуком монеты, собирали их в мешки и сносили в подвал, где хранилась казна королевства. А там этих мешков было — и не сосчитать.
«— Цельное богацьтво, сир… Интересно, надолго ли нам хватит казённых денег? — опять подслушала мысли короля Капа. — До победы дотянем?»
«— Ну, откуда мне знать, распрекрасная ты моя? Поживём — увидим… Будут же и поступления: налоги там всякие, пошлины и тому подобное, — король в который раз зевнул. — Куда, интересно, пропали Астар с Бальсаром? Сколько же можно ждать? Знал бы, поспал ещё чуток — надоело зевать впустую. Эх, и засиделись же мы, Капа, в Скироне!»
«— Что, опять я виновата?»
«— На этот раз не ты — пять дней, что я провалялся без сознания. Пора бы уже нам ехать…»
«— Ехать — так ехать! Вот только нас теперь и проводить толком некому, — стала канючить Капа. — Одни Астар да Кайкос с Крейном. Ни тебе обниманий, ни поцелуев на прощание… Тоска… Даже уезжать не интересно».
«— Как же ты будешь целоваться без устов… устей?.. Ну, ты меня поняла. Я за тебя целоваться с бородатыми да усатыми дядьками не намерен. Может, переживёшь как-нибудь расставание без поцелуев, а? Ну, переживи… Ну, пожалуйста… К тому же, провожать нас ещё будут Чхоган…»
«— …и Шильда. Вот с ней можете поцеловаться: я отвернусь».
«— Никогда не мог понять женщин: почему, если мужчине хорошо, женщинам обязательно надо всё ему испортить?»
«— Вы это о чём, сир?»
«— О твоём, Капа, сводничестве. Никак не можете вы, женщины, равнодушно смотреть на счастливого одинокого мужчину. Так и тянет вас приспособить ему шею какую-нибудь коросту из вашего же пола, чтобы отравить человеку безоблачное существование. Ни тебе с друзьями пивка попить, ни королевством поуправлять от души и в своё удовольствие. Давай, ненаглядная, ты перестанешь сватать меня за первую встречную…»
«— Хорошо, ладно, уговорили — подождём вторую… Или третью… За Ваши, сир, деньги — любой каприз! Для милого дружка — серёжку из ушка. Старый друг лучше новых двух. Услужливый дурак… Нет, это не то, не из той оперы. Ага, вот: скажи мне, кто ты, и я скажу тебе, кто — я».
«— Ну, понеслась, ну, поехала…»
«— Поехала — как же! С Вами, сир, поедешь, пешком — на месте. Ничего быстро делать не умеете!»
«— Я очень быстро устаю, Капа. Да ты же знаешь. Ну, кажется, всё, готово».
«— А? Что? Уже пора, сир? В дорогу?»
Вошёл Бальсар, стряхивая с плеч и волос снег:
— Снежок пошёл, сир. Мелкий такой, как пудра. Ехать, я думаю, не помешает… Всё готово, сир, можно отправляться.
«— Я же говорила, что поедем, а Вы мне не верили. Так как же с кодировкой на диарею, сир? В дорогу — в самый раз, очень будет действенно… Если принять, что молчание — знак согласия, то Вы, сир, согласны. Ну, что ж, я считаю до трёх и кодирую… Раз… Два…»
«— Не-е-е-ет!!! Не-е-е-ет!!! Капа, не дури!!!»
«— Кажись, проснулся… Что, сир, опять Вы купились? Беда мне с этими королями: словно дети малые — всему верят… Хи-хи-хи, хи-хи-хи…»
2.Ехали быстро: не было с собой ни саней, ни возков, ни вьючных лошадей, вечно сбивающихся с шага или путающих поводья, и не знающих места в строю. Весь необходимый в дороге груз помещался в кошеле Бальсара, туго набитом золотыми — не королю же платить в дороге. Даже личное имущество солдат, кроме оружия, конечно, увёз Паджеро с обозом два дня назад. Налегке — оно и есть налегке. По расчетам Василия, чтобы въехать в столицу вместе с обозом, догнать его следовало на полпути между Мургабом и Раттанаром.
Король и Капа коротали время в непринуждённой беседе, и эта лёгкая мысленная болтовня время от времени отражалась на лице Василия то мимолётной улыбкой, то нахмуренными бровями. Изредка Василий облизывал пересохшие губы, и едущий рядом скучный Бальсар торопливо протягивал ему флягу с креплёным вином: всё не одному пить. Вино, наверное, и было причиной очередного наплыва философского настроения на слегка захмелевшего короля, в котором до сих пор ещё не выбродила писательская закваска.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
