Детская игра - Реджинальд Хилл

— Боже мой, Лэкси! — В голосе Рода Ломаса звучало отчаяние, которое было недоступно Ломасу-актеру. — Лэкси, не двигайся… пожалуйста, не волнуйся, мы сейчас же вызовем доктора.

— Не нужно доктора, — ответила Лэкси Хьюби, приподнимаясь с пола. — Лучше позови сапожника. А все эти чертовы высокие каблуки, которые я ношу, чтобы казаться хоть немного выше рядом с тобой!

Едва переводивший дыхание толстяк — спутник Рода, склонившись над мисс Кич, вынул пистолет из ее дрожащих пальцев.

— Вы в порядке, радость моя? — обратился он к ней. — Сейчас мы мигом доставим вас в постель. — Кивнув мимоходом Лэкси и бросив ей дружелюбное: «Добрый вечер, дорогая!» — он проследовал к винному погребу. — Я полагаю, это и есть Ричард Шерман? — с удовлетворением произнес он. — Вот это мне нравится — хороший, аккуратный конец.

И, обернувшись, Дэлзиел, как добрый рождественский дух, улыбнулся им всем — девушке, встревоженному молодому человеку, слабой, разбитой, безумной старухе…

Глава 13

В тот день, когда у Невила Вэтмоу должно было состояться собеседование-аттестация, в городе хоронили Клиффа Шермана.

Вэтмоу проснулся с чувством блаженной уверенности, которое так редко посещает большинство людей, и то обычно по пустячному поводу. Но сегодня повод был особенный: он не просто предвкушал, что, скажем, мяч непременно закатится в лунку или там дротик угодит в цифру «20». Сегодня дело всей его жизни начнется по-настоящему, и он был готов к этому.

Он проснулся рано не потому, что нервничал, а потому, что тело его распирало от энергии. Бреясь, Вэтмоу еще раз взвесил все «за» и «против» и пришел к выводу, что оснований для беспокойства нет. С его прекрасными данными он был нужным человеком в нужное время и в нужном месте. Боги были на его стороне. Они даже сделали Дэлзиела, всегда бывшего для него досадной помехой, орудием осуществления своих планов. Следствие по двум делам об убийстве проведено отделом расследований в конце недели без сучка, без задоринки. Иногда Вэтмоу задумывался, как воспримет Айк Огильби известие об аресте одного из своих репортеров, хотя, по мнению Вэтмоу, это не должно было его больно задеть. Иметь в собственной редакции убийцу, надежно упрятанного от любопытных глаз конкурентов из других газет — да о такой сенсации любой редактор может только мечтать! Был, правда, неприятный момент, когда Волланс, казалось, готов был отказаться от своих показаний, заявив, что его, мол, принудили, лепетал что-то о Уилде и штыке. Но хозяин кафе опознал его, судебные эксперты обнаружили пятна крови той же группы, что и у Шермана, в его машине и на колесах. Тогда Волланс, посоветовавшись со своим адвокатом, изменил показания, пытаясь свести дело к непредумышленному убийству.

Его версия состояла в том, что он встретился с Клиффом Шерманом, как было условлено, и они поехали в его машине. Шерман пытался продать ему всякие истории о коррупции в полиции и торговле наркотиками в Йоркшире, но не смог представить точных доказательств. Якобы поэтому Волланс заявил, что сделка не состоится. Шерман, который был явно накачан наркотиками, принялся оскорблять его. Потребовал денег. Волланс попытался вышвырнуть его из машины, завязалась схватка.

«Я повалил его на землю, сел в машину и тронулся с места. Вдруг он вскочил и попытался взобраться на капот. Но в ту же секунду соскользнул вниз и попал под колесо. Когда я увидел, что он мертв, я запаниковал и спрятал его в яме. Если бы выяснилось, что это тот самый человек, который звонил в „Челленджер“, я мог бы сказать, что мы условились встретиться на следующее утро, но он не пришел. Это был типичный несчастный случай, спровоцированный его оскорбительным и буйным поведением».

Паско все представлялось иначе: у Шермана было время остыть еще до встречи с Воллансом. Его нежелание уступить домогательствам репортера плюс цвет его кожи привели того в бешенство. «Эти ниггеры-извращенцы — просто животные, они не имеют права на то, чтобы с ними обращались, как с людьми», — написал он в своем признании, от которого позднее отказался. Единственное, о чем можно было спорить: переехал ли он Шермана намеренно или нет. Уилд был уверен, что Волланс сделал это специально, Паско был склонен поддержать его; но Вэтмоу вполне удовлетворяла версия Волланса, так как она основывалась на утверждении, что все обвинения в адрес полиции — чистая выдумка Шермана, чтобы разжиться деньгами.

В конце концов, правосудие вынесет решение. А пока Волланс был надежно упрятан за решетку, мисс Кич благополучно лежала на больничной койке, и, хотя не все детали этого дела еще были преданы огласке, Вэтмоу собирался посвятить в них полицейский комитет во время предстоящего собеседования. Накануне, во время обеда по случаю вступления Идена Теккерея в должность президента «Клуба джентльменов», он оказался за столом рядом с председателем комитета, советником Моттрэмом. Вэтмоу не упустил шанс натаскать Моттрэма, чтобы тот задал сегодня утром нужные вопросы. Определенно судьба осыпала его золотыми плодами. Моттрэм сообщил, что, как им только что стало известно, Стэн Додд из Дархэма (считавшийся составителями рейтингов и самим Вэтмоу его главным соперником) выбыл из игры. Инфаркт! Бедный Додд! Не забыть бы послать ему открыточку с пожеланиями выздоровления.

Сейчас ему оставалось только ждать. Заседание комитета состоится в Совете графства. Собеседования с четырьмя оставшимися кандидатами будут проходить с интервалом в один час, начиная с девяти утра. В час дня члены комитета обменяются мнениями. После ленча будет объявлено решение. Собеседование с Вэтмоу назначено на двенадцать, он идет последним, что очень выгодно для него. Даже на начальной стадии обстоятельства благоприятствуют ему!

В таком благодушном настроении Вэтмоу не спеша доехал до полицейского управления, которое он уже мысленно считал своим. Войдя внутрь, он ответил на приветствия всех попавшихся ему навстречу дружеским (но не слишком) кивком. Вэтмоу представлял себе, каково будет их удивление, когда они увидят, что он пришел на работу даже в такой важный для себя день, и их преклонение и даже зависть при виде его хладнокровия и безупречной ответственности. Но присутствие на службе не было лишь красивым жестом. Ему нужно было владеть последними сведениями о работе полиции, особенно о двух делах об убийстве, чтобы появиться с ними в Совете графства.

В центре его стола лежал увесистый конверт с написанным от руки именем. Вне всякого сомнения, это было его имя.

Вэтмоу вскрыл конверт и медленно достал оттуда несколько бумаг. Первой шла записка для внутреннего пользования. Он начал читать:

«Кому: Заместителю начальника полиции.

От кого: Начальник отдела расследований.

Содержание: Сексуальные отклонения в отделе расследований Среднего Йоркшира».

Он провел рукой по глазам, словно устраняя какую-то помеху. Потом снова принялся читать:

«В соответствии с Вашим распоряжением (копия соответствующего документа прилагается) я проконсультировался с доктором Поттлом из психиатрического отделения Центральной больницы о методах обнаружения сексуальных отклонений среди сотрудников отдела. Ниже прилагается проект анкеты для Вашего рассмотрения».

Вэтмоу выпустил из пальцев записку и обратился к анкете. Она состояла из четырех листов, написанных синими и черными чернилами. На первом листе сверху значилось: «СЕКРЕТНО», она была адресована ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ОТДЕЛА РАССЛЕДОВАНИЙ. Указывалось, что анкета выполнена по распоряжению заместителя начальника полиции. Затем шла преамбула:

«Настоящая анкета имеет целью обобщить информацию для использования при повышении по службе, назначении на должность и распределении персонала.

Отметьте галочкой один ответ в каждом пункте».

Взгляд Вэтмоу блуждал, словно в трансе, по страницам, останавливаясь наугад на отдельных вопросах.

«3) Когда вы были грудным ребенком, вас кормили:

а) из бутылки,

б) грудью,

в) не знаю.

9) Были ли вы объектом сексуальных домогательств со стороны родственника?

а) да,

б) нет.

15) Мастурбировали ли вы когда-нибудь и если да, то каким способом?

а) один,

б) в компании,

в) обоими способами.

29) Что вы предпочитаете носить на голое тело?

а) шелк,

б) хлопок,

в) кожу,

г) голубую саржу».

Вэтмоу не стал читать дальше, он сидел в оцепенении, уставясь на настенный календарь с видами Йоркшира. Сегодняшняя дата была обведена красным карандашом. На фотографии этого месяца были изображены торфяники Файлингдейла.