Посмертная маска любви - Светлана Успенская

— Мисс Мэйфлауэр больше не работает в московском бюро AEN. После отпуска ее, по ее просьбе, командировали в одну из африканских стран, где она, по всей видимости, и находится в данный момент…

Бормотнув невнятное «спасибо», я ошарашенно бросил трубку.

Что все это значит? Какая африканская страна, черт побери? Отпуск — это еще я могу понять, но командировка в африканскую страну? Чертовщина какая-то!

Я долго пытался разложить по полочкам полученные сведения. Но от этого мое беспокойство ничуть не уменьшилось, а даже возросло. Конечно, они могли сообщить мне то, что она сама просила говорить тем, кто будет ее требовательно разыскивать. Это даже необходимо, поскольку Кэтрин постоянно ходит по лезвию бритвы между двумя мафиями — нашей и американской. Теперь мне понятно, почему у нее уже третий месяц лежит недописанная статья «More contacts with America»! Просто ей сейчас нет необходимости сдавать материалы в редакцию — она, как бы это выразиться, ушла в подполье.

А это значит что? Это значит, что американская журналистка Кэтрин Мэйфлауэр может быть вовсе не американская журналистка, а, например, агент ФБР, работающий по спецзаданию в нашей стране. А иначе откуда у нее те совершенные средства подслушивания, которыми она меня исправно снабжает? Конечно, оттуда, из этого источника… А работа в бюро AEN — это только крыша для Кэтрин. Но какое мне дело до всего этого? Главное, чтобы она была жива…

Нет, все-таки, наверное, она журналистка — Пулитцеровская премия, статьи в «МК», в «Вашингтон пост»… Фотографии из разных стран… Хотя почему бы агенту ФБР не иметь репортерскую крышу, которая позволяет почти безнаказанно влезать во все щели? Впрочем, какая мне разница? Кэтрин — это Кэтрин, она мне дорога. Она мне настолько дорога, что я сам боюсь в полной мере почувствовать, насколько. Что-то уж очень сильно я за нее волнуюсь. Даже сам удивляюсь!

И тут же, без всякого логического перехода, я стал вспоминать синие глаза, гладкие волосы цвета воронова крыла, точеную фигурку, неширокие бедра, грудь, едва вздымающую гладкую ткань длинного свитера, немного загорелую кожу и светлую полоску купальника на ней… Черт побери! Добившись такой женщины, я, вместо того чтобы защитить ее от опасностей и невзгод, то и дело теряю из поля зрения. А ведь опасность так и ходит за ней по пятам! Я вздохнул — однако и за мной она ходит тоже… И если Кэтрин хотя бы знает источник опасности, то я могу только предполагать. Конкретных фактов у меня нет. Почти нет…

Бездумно блуждающий взгляд случайно упал на очередной таксофон, попавшийся на пути. Рука в кармане нащупала последний жетон. Полный философской грусти и тоски по любимой, я набрал номер и задумался, печально глядя на обширную лужу, вольготно раскинувшуюся на асфальте. Ее глянцевая поверхность то и дело вздрагивала от редких капель дождя…

— Да, — неожиданно каркнул в ухо сухой, неприветливый голос.

— Кэтрин! — обрадованно завопил я. — Ты жива, моя малышка!

Задней частью мозга я сообразил: «Она не в настроении». А что такое Кэтрин не в настроении, я знал на собственной шкуре. Это смерч, тайфун, цунами. Это — прищуренные холодные глаза, резкий голос и пять цистерн самой ядовитой желчи, изливаемой на голову провинившегося типа.

— Кэтрин, милая моя, я так волновался, куда ты пропала? — смущенно забормотал я.

Опыт в произношении ласковых слов у меня не слишком богатый, но сейчас я почувствовал, что без него мне ну просто никуда! Как бы помогло мне сейчас это умение! Такое, как у тех мужественных парней с выдающимися вперед подбородками, от любого, самого короткого слова которых женщины в кино обычно млеют и позволяют делать с собой что угодно…

— Хочешь, я расскажу тебе анекдот?.. — скороговоркой проговорил я, чтобы разрядить грозовые разряды, крепнувшие в голосе Кэтрин. — Очень смешной анекдот… Обхохочешься! Я слышал его в электричке два дня назад… Короче, встречаются француз, англичанин и русский… Можно уже смеяться…

Кэтрин молча выслушала анекдот. Даже вежливого смешка я не услышал в ответ. Зато услышал другое:

— Я тоже хочу рассказать тебе анекдот. Тоже очень смешной. Ты тоже обхохочешься. Анекдот прямо с тебя писан…

— Давай, — с облегчением произнес я. Кажется, головомойка откладывается. — Слушаю.

— Русский приехал в Америку, приходит на пляж во Флориде, думает: да я такой парень, американки мне должны на шею вешаться! Ходит по пляжу час, два, никто на него внимания не обращает. Думает — в чем дело? Видит, стоит американец, плюгавенький, узкоплечий заморыш, а девушки вокруг него так и вьются, так и вьются! Говорит русский американцу:

— Джон, раскрой свой секрет, почему к тебе так женщины липнут? Что ты для этого делаешь?

Тот ему отвечает:

— Я использую для этого картофелину.

— ?

— Просто кладу ее в плавки, и от девчонок отбоя нет.

Отлично! Русский на следующий день купил самую большую картофелину, положил ее в плавки, вышел на пляж и ждет, когда девушки побегут к нему знакомиться. Девушки — наоборот, все от него разбегаются. Тогда Иван у американца и спрашивает:

— Слушай, Джон, я все сделал, как ты велел, но это почему-то не помогает.

Посмотрел на него Джон и говорит:

— Дурак ты, Иван! Я картофелину спереди в плавки кладу, а ты куда?..

Кэтрин выжидательно замолчала, давая мне время отсмеяться. После нескольких вежливых хихиканий я сказал ей:

— Анекдот прелестный! Только не понимаю, почему он ко мне относится…

Кэтрин выдержала небольшую паузу и ласково произнесла:

— Ты положил картофелину не в то место, мой дорогой!

— Что ты говоришь, Кэтрин?

— Да, совсем не в то место… Почитай сегодняшние газеты, милый. Почитай сегодняшние газеты…

Выскочив из автомата, я с нехорошим предчувствием в душе побежал под дождем к метро. Там, в переходе, я приобрел толстую пачку газет самого разного толка, уединился в скверике и начал нетерпеливо листать шуршащие страницы с круглыми пятнами расплывшейся влаги.

Так, публичные казни в Чечне… Строительство нефтепровода… Перестановки в правительстве… Покушение на высокопоставленного государственного чиновника… Нет, все это не то, все это ко мне не относится… А, вот, уголовная хроника!

Мельком взглянул на серо-черную некачественную фотографию и углубился в текст.

«Вчера в центре города взорван автомобиль криминальных авторитетов, главарей волгоградской преступной группировки, братьев Палей, известных в криминальной среде под кличкой Близнецы!

Около часа ночи братья Палей с двумя телохранителями вышли из ночного клуба «Monkeys», служившего традиционным местом встреч волгоградской ОПГ (организованной преступной группировки), сели в принадлежащий им бронированный джип «шевроле» и выехали по направлению к дому. Примерно через пятнадцать минут пути взрывное устройство, заложенное под сиденьем водителя, сработало. Взрыв, эквивалентный четыремстам граммам тротила, превратил машину авторитетов в груду искореженного металла.