«Если», 2009 № 08 - Мэтью Джонсон

Эти размышления ни к чему не привели, зато щиколотка Маккенны обзавелась красными точками блошиных укусов. Он выглянул в заднее окно. Дождь притих, и Маккенна разглядел в лесу за домом серый трейлер ФАЧС. Ветер нес с той стороны запах жареного перца с луком. Острый, многообещающий.

Маккенна постучался во входную дверь. Открыл тощий белый, одетый только в джинсы. «Добрый день, сэр» вкупе со значком позволили Маккенне войти.

В ФАЧСовском вагончике слова и те занимали место. Стоять приходилось нос к носу, в отсеках из легкого металла, которые разметала бы, как колоду карт, даже тропическая гроза. Первым побуждением Маккенны было пригнуться, потом — свести все к шутке. Долговязый мистер Фредсон (шесть футов два дюйма) раскинул руки, демонстрируя, что разом достанет и до потолка, и до пола. Крючки в маленьком шкафу были ради компактности укреплены под углом, стоявшая у шкафа невысокая бронзовокожая женщина прятала от Маккенны глаза.

— Я подумал: а вдруг вы знаете, кто живет в том доме.

— Он неделю в отъезде.

— Похож? — Маккенна показал фотографию.

— Да, это Хорхе.

— Хорхе… а дальше?

— Кастан, — пискнула женщина. Ее пальцы терзали бледно-розовую ткань ночнушки. — Вы la migra?

— Нет, мэм. Но, боюсь, у меня плохие вести о Хорхе.

— Помер? — спросил мистер Фредсон, глядя в пол.

— Боюсь, что так. Его выбросило на пляж к востоку отсюда.

— Он в море ходил, — сказал Фредсон, покачивая головой. — Чаще в ночную, на подмену.

— Мексиканец, верно? Жена в Веракрусе?

— Ага, он говорил. Посылал домой деньги. Тут у него одно время жили еще двое… славные ребята, рыбаки. Уже съехали.

Маккенна огляделся, соображая. Мексиканка чопорно вышла на кухню, переставила по-другому бумажные тарелки и пластиковые стаканчики из супермаркета и взялась начищать серебристый кофейник из полированной нержавейки. Фредсон вздохнул и сел на маленькую жесткую кушетку. Женщина, судя по одеревенелой спине, едва ли годилась в переводчицы письма из Веракруса. Чтобы вывести ее из ступора, Маккенне пришлось задать правильный вопрос.

— Хорхе был приличный мужчина? Без всякого этакого?..

Фредсон подумал, пожал плечами.

— Как он уйдет в Залив на пару-тройку дней, я туда к нему нет-нет и загляну. Хорхе сам мне это предлагал. Ну дак недавно сунулся утречком, а постель его вся враскардаш.

— Боялся la migra? — Маккенна покосился на женщину. Та бросила притворяться, будто драит кофейник, и уставилась на них.

— Кто ж не боится. — Фредсон выпятил подбородок.

— Я же без того, что Хорхе, мол, нечестный малый, — сбавил тон Маккенна. — Мне бы понять, случайно оц утоп или как.

Фредсон, сплетая и расплетая пальцы, заметил без выражения:

— Нечестный — одно, бесчестный — другое.

Опять тупик.

— Мне надо будет сообщить о его гибели жене. У вас нет никаких его бумаг, которые я мог бы отослать?

Женщина вдруг сказала:

— Documento…

Фредсон уставился на нее и медленно кивнул.

— Ничего не попишешь…

Он привстал и запустил руку в битком набитый шкафчик у задней стенки. Наверняка было бы интересно послушать, как эта парочка завладела трейлером ФАЧС, но Маккенна знал, лучше не искушать судьбу. Фредсон извлек грязный конверт из плотной коричневой бумаги и отдал Маккенне:

— Хранил тут для него. Он, кажись, не шибко доверял тем двоим, которым сдавал место на полу.

Маккенна открыл конверт и увидел внутри кипу разнокалиберных листков.

— Вот спасибо! Я прослежу, чтоб она это получила.

— Откуда вы знаете, где она живет? — спросил Фредсон.

— Нашел адрес. Ну, мне пора…

— А ордер?..

Маккенна медленно улыбнулся.

— Юрист? Подкованный?

Он глянул на женщину и подмигнул. У Фредсона затвердели губы. Маккенна вышел, не сказав больше ни слова.

К дому по хрусткой ракушечной дороге он подъехал затемно. На повороте против света дворового фонаря смутно обрисовались две фигуры на крыльце, на диване-качалке. Маккенна резко свернул под деревья. Ему хотелось зайти в дом и просмотреть полученные от Фредсона бумаги, но он давно приучился к осторожности, а потому, шагая к крыльцу, положил руку на пистолет. Под мимозой остро пахло заливом. Ветер с моря мешал запахи соли, рыбы, мертвых тварей и тварей плодущих. Шелестел на ветру сахарный тростник у дома. Маккенна прокрался на задний двор.

Он неслышно вошел через черный ход. Когда щелкнул выключатель и на крыльце внезапно вспыхнул свет, обе фигуры вскочили. Дениза и его дальний родственник Герб. Вряд ли знакомые друг с другом.

Маккенна отпер входную дверь и впустил их, слегка смущенный тем, как подобрался с тыла. Дениза веселилась от души; Герба, судя по его хмурой растерянности, скорее озадачивало, что тут делает эта женщина. Маккенне тоже хотелось бы это знать. Ему казалось, в предыдущий приезд Денизы он повел себя весьма недвусмысленно. Он не любил напористых дам: многие из них имели виды, во-первых, на его значок, во-вторых, на его пенсию. Он-то вырос в ту пору, когда женщины не набивались в подружки. Старое доброе ухаживание, где ты!

Сердцеедом Маккенна, конечно, не был. В двадцать лет он слышал «Кру-гом арш!» чаще, чем новобранец на плацу.

Он налил гостям по рюмочке и не стал выяснять, зачем здесь Дениза.

После общего обмена любезностями Маккенне пришло в голову, что, пожалуй, нет худа без добра. Герб был в его краях и заскочил повидаться? Отлично. Маккенна осведомился, не узнал ли Герб что-нибудь новенькое, и этого хватило. У Герба включился лекторский режим. Маккенна, развалясь на стуле, с удовольствием наблюдал за Денизой.

— Ну-с, в Интернете чего только не пишут, — увлеченно объявил Герб. — Похоже, перехватив в эфире наши радиограммы, центаврии сознательно прикрыли собственное вещание. Что Земля — живая планета, там сообразили на много сотен лет раньше благодаря исследованиям атмосферы. А еще несколько столетий они строили эти электрические звездолеты.

— Вот это да, — вполголоса пробормотала Дениза.

Герб просиял: аудитория ему нравилась.

— Кое-кто считает их источником происхождения слухов об НЛО!

Дениза заморгала, и ее губы удивленно округлились:

— НЛО?..

— Те, которые мы видим… их не пощупаешь, вот в чем штука. Центаврии заслали их сюда в качестве сигнальных устройств. Накачали в нашу атмосферу каких-то силовых лучей и создали видимость летающих объектов. Радары их засекают, потому что эти изображения ионизируют воздух. Оттого мы и не находим ничего осязаемого.

Маккенна наслаждался.

— Лучи?

Герб кивнул, в его глазах плясали искры.