Плевицкая. Между искусством и разведкой - Елена Прокофьева

Борис Александровский: "Надо сказать, что возглавление им РОВСа вызвало некоторое замешательство в кругах белого офицерства. Кутепов был плоть от плоти и кровь от крови тех кругов офицерства, которое "сделало" Гражданскую войну. Его популярность среди офицеров врангелевской армии, задававших тон всему РОВСу, была колоссальна. Он был выразителем дум и чаяний преимущественно белоофицерской молодежи, да и сам он не был стар: Гражданскую войну он начал в возрасте 35 лет. Миллер, наоборот, принадлежал к кругам старого кадрового генералитета. Его Северная белая армия была малочисленна, а ее существование — кратковременно. На юге России о ней знали очень мало. Удельный вес старых офицеров в РОВСе был невысок. Для них Миллер был, конечно, вполне "свой" и не чета "выскочке" Кутепову. Потоп в РОВСе задавала "молодежь", а не "старики". Этой "молодежи" пришлось смириться и выжидать дальнейшего развертывания событий".

В числе "молодежи" был и Николай Скоблин. Кутепов ему покровительствовал, и сам Скоблин был боевым генералом, не чета "старику" Миллеру. Позже говорили, что Скоблин сам метил на место председателя РОВСа, считая себя бесспорно более достойным и даже "следующим по списку", что уже тогда, в 1931 году, он начал продумывать свой план.

О Миллере известно наверняка, что диверсионная работа на территории СССР в период его председательствования в РОВСе велась еще более активно, чем при Кутепове. Миллер произносил меньше лозунгов и речей, но его тихая подрывная деятельность и особенно его сотрудничество с Германией привлекли серьезное внимание советской разведки. Возможно, об устранении Кутепова даже пожалели… Также возможно, что личное знакомство Миллера с четой Скоблиных произошло не случайно, а по приказу разведки.

Когда именно Надежда Васильевна и ее молодой генерал начали работать на разведку — неизвестно. Известно только, что длилось это много лет. Известны их конспиративные имена: "Фермерша" и "Фермер". И один бесспорный факт, в сущности, подтверждающий это мнение лучше всяких документов: похищение нового главы РОВСа генерала Евгения Карловича Миллера генералом Николаем Скоблиным, осуществленное им при помощи и поддержке супруги, известной в эмигрантских кругах певицы Надежды Плевицкой.

Большинство русских эмигрантов жили бедно, практически на грани нищеты — как, например, семья Марины Цветаевой, едва ли не все годы, проведенные в Медоне, пригороде Парижа, жившая под страхом, что квартирные хозяева попросту выставят их на улицу за неуплату. Но даже те, кто не бедствовал, редко могли себе позволить излишества вроде автомобиля или собственного дома. Плевицкая и Скоблин — могли. И, возможно, в основе их благосостояния лежали не только гонорары Надежды Васильевны за удачные концерты в США, а также во время последнего турне по городам Прибалтики и Финляндии, но и деньги, выплачиваемые советской разведкой им обоим как агентам. А разведка не скупилась.

Дом они купили в городке Озуар-ля-Феррьер, в сорока километрах от Парижа, где жило всего несколько русских семей. Покупка была совершена в конце мая 1930 года. И в бюро Д.М. Шнейдера, торговца недвижимым имуществом, Скоблины прибыли в темно-сером автомобиле марки "Ситроен" 1925 года. Невиданная роскошь для русских эмигрантов! Осмотрев выставленный на продажу дом № 345 на авеню Марешаль Пэтен, Скоблин практически мгновенно принял решение. Немного поторговавшись, они со Шнейдером сошлись на 82 тысячах франков. 7 июня был подписан договор. Скоблин внес десять тысяч наличными и обязался выплачивать остальное по девять тысяч в год.

В 1934 году в Озуар началась постройка Свято-Троицкой церкви для окормления небольшой русской колонии. Скоблины щедро жертвовали на церковь, что никого не удивило: Надежда Васильевна славилась своей истовой религиозностью. Разумеется, она часто посещала службы. Первым настоятелем прихода и ее духовником был о. Александр Чекан, в прошлом офицер-артиллерист… По прихоти судьбы зять генерала Миллера.

Видно, не так уж религиозна была Надежда Васильевна, как ей хотелось казаться… Ибо отнюдь не откровенна была она на исповеди. Не во всех тайных грехах каялась. Не во всех недобрых помыслах.

Ибо большая часть недобрых помыслов ее была направлена на тестя духовника, на генерала Евгения Карловича Миллера, часто бывавшего в их доме в Озуар…

Иногда он приезжал с женой.

Чаще — один.

Шептались, что Миллер влюблен в Плевицкую.

В открытую говорить об этом не смели: Миллера уважали, да и не соперник он был для молодого и бравого Скоблина!

Надежда Васильевна была гостеприимной хозяйкой. Щедро, по-русски угощала. В небольшом дворике росли три русские березки, так остро напоминавшие о покинутой родине. Солнечным днем усаживались в их тени. Миллер удобно устраивался в шезлонге под ярко-желтым, похожим на подсолнух зонтом, ярко сиявшим в зелени сада. Плевицкая и Скоблин садились по сторонам от него. Вспоминали былое. Мечтали о славном будущем России. Обсуждали текущие дела РОВСа. Разнежившись, Миллер иной раз выбалтывал больше, чем следовало знать Скоблину при его положении в организации… Но, впрочем, Скоблин ни разу открыто не злоупотребил его доверием.

Миллер также с удовольствием принимал Скоблина и Плевицкую у себя дома. Они были хорошо знакомы с его семьей…

Как-то раз, вечером 27 февраля 1935 года, Скоблины возвращались из Парижа от генерала Миллера домой. В Венсенском лесу на их автомобиль налетел быстро мчавшийся грузовик. "Ситроен" Скоблиных был разбит вдребезги, но супруги каким-то чудом практически не пострадали: у Надежды Васильевны врачи констатировали нервный шок и ушибы, у Скоблина быта сломана правая ключица. Лечили их по высшему разряду, у каждого из супругов была отдельная палата, они быстро поправились и 17 марта покинули клинику За восемнадцатидневное пребывание в клинике Скоблины заплатили 4156 франков, присовокупив щедрый гонорар для хирурга, оперировавшего генералу ключицу. Потом это им припомнят: что в расходах они не стеснялись, хотя еще и не получили компенсации от страховой компании… Выписавшись из клиники, Скоблин несколько раз являлся к своему лечащему врачу, профессору Жирмунскому, для перевязок. В мае он посетил доктора в последний раз, приехав в клинику на новеньком "Пежо". Это им тоже припомнят… Потом, на суде.

Часть III

ГРЕХИ ПЛЕВИЦКОЙ

Глава 13

РАЗВЕДКА В ДЕЙСТВИИ

Двадцать второго сентября 1937 года, в девять часов утра генерал Евгений Карлович Миллер вышел из своей квартиры в Булонь-сюр-Сен — он выглядел таким же спокойным и благодушным, как обычно, и никто из близких не заметил ничего необычного, тревожащего ни в поведении его, ни в том, как он с ними прощался. Уже на пороге Евгений Карлович сказал, что заедет на Восточный вокзал, чтобы купить билеты для невестки своей, Ольги Васильевны, собиравшейся с дочерью в Белград. В распорядок делового дня генерал не имел привычки посвящать своих близких — и в этот раз ничего не сказал жене и сыну. Больше они его не видели.