Плевицкая. Между искусством и разведкой - Елена Прокофьева

Пять минут спустя после ее ухода в "Каролине" появился Скоблин.

Исходя из совокупности показаний, полицейские постановили, что на вокзал Скоблины, скорее всего, прибыли раздельно: сначала — Плевицкая на такси, спустя пять минут — Скоблин на своей машине.

Таким образом, между 11 часами 55 минутами и 13 часами 35 минутами обнаружились 1 час 40 минут — время, вполне достаточное для доставки генерала Миллера в руки "немцев" (или к кому там отвез его генерал Скоблин).

Сличив показания Плевицкой с показаниями свидетелей, полиция убедилась в наличии тщательно подготовленного Скоблиными алиби.

К подготовке алиби Скоблин, по-видимому, приступил в понедельник 20 сентября. В этот день он уговорил дочь генерала Корнилова — Наталью Лавровну Шапрон, приезжавшую в Париж на празднование двадцатилетия полка, — вернуться в Брюссель 22 сентября поездом, отходившим в 14 часов 15 минут, чтобы своим присутствием на вокзале в момент исчезновения Миллера отвести от себя любые подозрения.

После допроса Надежда Васильевна в "Пакс" вернуться не решилась: долго бродила по улицам, плакала, потом, все еще в слезах, посетила своего семейного врача — русского доктора Чекунова. Рассказала ему об исчезновении генерала Миллера и своего мужа. О допросе в полиции. Спросила совета. Но, недослушав его утешений, принялась снова рыдать и кричать, а потом упала в обморок. Супруга Чекунова позвонила Леониду Райгородскому — другу Скоблиных. И на своем автомобиле отвезла Надежду Васильевну к нему.

Ночь с 23 на 24 сентября Надежда Васильевна провела у Райгородских: помимо личной дружбы со Скоблиными Райгородский еще и состоял в родственных отношениях с покровителем Плевицкой Эйтингтоном. Марк Эйтингтон и Леонид Райгородский были женаты на сестрах.

Всю ночь Надежда Васильевна не спала. Металась по комнате. Плакала. Причитала: "Пропал Коленька! Пропал!"

Если верить Борису Прянишникову, досконально изучившему дело Плевицкой, "утром 24 сентября Райгородский усадил Плевицкую в свой автомобиль. Подъехали к церкви Отёй. Остановились. Плевицкая вышла из автомобиля. К ней подошли двое неизвестных. Завязался вполголоса короткий разговор. Под конец Райгородский услышал мужской голос:

— Не волнуйтесь, Надежда Васильевна. Все будет хорошо. А Россия вам этого не забудет.

Узнав из газет об исчезновении генералов, далекий от политики Райгородский не на шутку испугался. Не желая быть втянутым в это дело, о свидании у церкви в Отёй он полиции не сообщил и отвез Плевицкую в собрание Общества галлиполийцев".

(О свидании с советскими агентами Райгородский рассказал своему доброму знакомому, сотруднику газеты "Последние новости" Андрею Седых, взяв с него предварительно слово о сохранении тайны. В октябре 1976 года А. Седых, уже редактор "Нового русского слова", поделился с автором тайной Райгородского, к тому времени уже покойного.)

В Обществе галлиполийцев Надежду Васильевну встретил капитан Григуль, бывший адъютант Скоблина. Он уже знал, что его генерал замешан в похищении главы РОВСа. Он уже пытался найти Плевицкую накануне, заходил к ней домой, но никого не застал.

— Где же вы были вчера? — спросил Григуль.

— Целый день бродила по улицам. Я не знала, что думать, искала мужа, а где его искать — сама не понимала, — нервно отвечала Плевицкая. — Я была как безумная! На каждом углу казалось, что вот я его сейчас увижу Когда больше сил не было, пошла к доктору Ч. Это было уже перед вечером. Звонила, звонила, никто не отвечал. Тогда я опять пошла бродить по улицам. Что же вы еще хотите от меня? Я искала, с кем посоветоваться, я хотела, чтобы меня успокоили. Я не могла оставаться одна!

Надежда Васильевна была очень бледна, глаза ее лихорадочно блестели, голос срывался, она то и дело принималась истерически всхлипывать, словно хотела бы плакать, да слез не было. Она была испугана. До смерти испугана, потому что не понимала сложившейся ситуации и не знала, что же ей теперь делать.

Плевицкая проговорила с капитаном Григулем довольно долго. Все жаловалась ему на свой испуг, на абсолютное непонимание ситуации, все пыталась что-то выспросить, что-то узнать, цеплялась за его рукав. Но Григуль почти ничего не знал. И уж точно — знал гораздо меньше, чем сама Плевицкая!

Ее арестовали прямо там же, в Галлиполийском собрании, в присутствии бывшего адъютанта ее мужа.

По одной из версий, он сам позвонил в полицию чуть ли не по ее просьбе.

При аресте у нее изъяли семь с половиной тысяч франков, пятьдесят долларов и пятьдесят фунтов стерлингов. Сумма по тем временам весьма немалая, и в полиции ее присовокупили к делу как вещественное доказательство того, что Надежда Плевицкая собиралась покинуть Париж, чтобы присоединиться к своему мужу.

Согласно материалам, собранным Прянишниковым, Плевицкая попросила Григуля сопровождать ее в полицейский участок: она очень волновалась и хотела, чтобы рядом с ней находился близкий человек. Отказаться Григуль не посмел.

Борис Прянишников: "Полицейские не возражали. К Григулю присоединились сестра Скоблина и ее муж, полковник Воробьев. Плевицкая умоляла, чтобы ее сопровождала и дочь Григуля, Любовь, ученица коммерческой школы. Узнав, что Люба может быть отличной переводчицей, полицейские охотно согласились.

Но Люба была нужна Плевицкой не только как переводчица. Во время допроса, когда следователи то подходили к телефону, то рылись в бумагах, то выходили в соседнюю комнату, Плевицкая улучила удобный момент и сказала девушке:

— Слушай, Люба, моя сумка полна вещей, едва-едва закрывается. Можешь ли ты переложить к себе кое-что?

Ничего не подозревая, юная Люба положила в свою сумку фотографии Плевицкой с надписью на одной из них "Любимому до гроба мужу", ключ от номера отеля "Пакс" и красновато-коричневый бумажник с небольшой записной книжкой "Ажанда". Взяла и позабыла. И лишь собираясь 27 сентября на международную выставку, Люба обнаружила эти предметы и рассказала отцу о происшествии в кабинете следователя.

Обеспокоенный Григуль рассмотрел их. Узнал не раз виданную записную книжку Скоблина. Отправился в комиссариат и вручил вещи следственным властям".

Борис Александровский degjvbyfk: "Известие об этом аресте поразило всю эмиграцию как удар грома. Как?! Арестована Плевицкая, заставлявшая плакать и рыдать зарубежных россиян своим исполнением песен "Ехал на ярмарку ухарь-купец" или "Замело тебя снегом, Россия"! Та самая Плевицкая, которая в качестве жены начальника Корниловской дивизии генерала Скоблина была неизменной участницей чуть ли не всех банкетов, собраний и праздников, справлявшихся под сводами "гарнизонного" Галлиполийского собрания, и сама участница Гражданской войны и галлиполийской эпопеи!"