Плевицкая. Между искусством и разведкой - Елена Прокофьева

В то время многие советские газеты писали об этом событии как об "инсценировке" с целью "опорочить" советскую разведку. Просоветские французские газеты намекали на возможность бегства Кутепова — тем более что непосредственно перед исчезновением в его распоряжение поступила значительная сумма денег. Но Кутепов был известен как образцовый семьянин, он обожал свою жену и маленького сына. Да и потом. Кутепов был фанатиком. Если раньше он еще мог сбежать тайком от жены и близкого окружения, чтобы отправиться в СССР во главе какой-нибудь особенно серьезно подготовленной диверсионной группы, то теперь, после получения весьма значительных средств, он мог воплотить в жизнь многие давние свои планы и развернуть диверсионную работу так широко и серьезно, как ему давно мечталось: тем более что в успех начатого дела он верил и в последние перед исчезновением дни пребывал в приподнятом, бодром настроении, даже активизировал деятельность РОВСа в связи с предстоящими "серьезными операциями".

Разумеется, все это быстро стало известно представителям советской разведки. И никак не могло им понравиться.

Но имели ли они в самом деле отношение к его исчезновению?

Элизабет Порецки, вдова бывшего тайного агента СССР Игнация Рейсса, убитого группой Эфрона, вспоминала:

"Русская белая эмиграция делилась на несколько группировок, и хотя у них была общая цель — борьба с коммунизмом в России, — они беспрестанно враждовали между собой, плели интриги, доносили друг на друга французской полиции. В такой среде было легко вести вербовочную работу — ведь эмигранты были неимущими, оторваны от корней, деморализованы, они расходились даже в своих оценках того, что происходило в Советском Союзе. Все они одобряли ликвидацию Сталиным революции, но не обольщались насчет своего будущего — монархисты не питали иллюзий в отношении того, что Сталин возведет на трон нового Романова, а царские офицеры не могли помышлять о восстановлении их прежнего статуса. И в той, и в другой группировке у Советов давно действовали агенты, причем главные усилия сосредоточивались на объединении кадетов. Разномастные эти группы сливались в Союзе возвращения русских эмигрантов, располагавшемся в доме 12 по улице Бюси. Эта организация загадочным образом процветала. Некоторые из ее членов, те же длиннобородые православные священники с тяжелыми крестами на груди, должно быть, недоумевали: откуда берутся деньги, если репатриированных или хотевших вернуться русских раз-два и обчелся? Советам нужны были маститые эмигранты, например, православные священники, дабы придать организации респектабельный глянец. Были, правда, и такие, кто не отличался чрезмерным любопытством, так как их не привлекали к активной деятельности. Советы искали молодых людей, которые могли бы проникать во французские круги посредством своих связей с женщинами; выслеживать коммунистов, подозреваемых в антисоветских настроениях; совершать взломы квартир, где, по данным Советов, были улики, которые могли быть использованы против них; людей, готовых убивать".

А кое-кто — позже, в 1937 году, — заговорил о том, что Скоблин и Плевицкая были не только причастны, но являлись самыми что ни на есть организаторами и исполнителями, и даже принялись вспоминать: где они тогда были, что делали, как реагировали на случившееся?

Глава 12

ПАРИЖСКИЕ ТАЙНЫ

Утром в субботу 25 января Александр Павлович Кутепов был занят очередными делами канцелярии на рю де Карм. На понедельник 27 января он назначил два доклада — утром и днем. Еще в понедельник же днем на рю де Карм было назначено некое свидание — известно только, что этой встрече Кутепов придавал большое значение. С кем намечалось свидание — осталось неизвестным..

В этот роковой день Кутепов вышел в 10 часов 30 минут утра из своей квартиры в доме № 26 на рю Русселе. Жене сказал, что будет на панихиде по генералу Каульбарсу в церкви Союза галлиполийцев, помещавшейся в доме № 81 на рю Мадемуазель. До начала панихиды у Кутепова было около часа свободного времени, которое он мог уделять для встречи с хорошо известным ему человеком. Панихида после литургии началась в 11 часов 30 минут. К этому моменту, как было положено, генерал Трепьев ожидал Кутепова у входа в храм. Но пунктуальный Кутепов не пришел. Панихиду отслужили без него. Репьев и его помощники были удивлены. Только подумали, что какое-то неотложное дело помешало Кутепову прийти в церковь. Не вернулся он и домой. В 3 часа обеспокоенная семья подняла тревогу. Ни в собрании галлиполийцев, ни у кого из добрых знакомых Кутепова не было. Сообщили в полицию. Префектура полиции начала поиски. К 11 часам полиция убедилась в исчезновении генерала. Подозревая возможность похищения и увоза Кутепова за границу, власти по телеграфу известили пограничные пункты, порты и аэропорты. Фотографии генерала были разосланы пограничным и полицейским властям.

А.П. Кутепов

Путь от своей квартиры до галлиполийской церкви Кутепов обычно проделывал пешком. Выходя из дома, он поворачивал направо по рю Русселе. Дойдя до ближайшей поперечной рю де Севр, он поворачивал направо и по этой улице доходил до рю Мадемуазель. И в это воскресенье он шел обычным путем, но, повернув на рю де Севр, он вышел на бульвар Инвалидов. На рю Русселе первым его увидел знакомый торговец красками. Проходя мимо кинематографа "Севр-палас", Кутепов поздоровался с его хозяином Леоном Сирочкиным. За несколько минут до 11 часов белый офицер видел Кутепова на углу рю де Севр и бульвара Инвалидов. 30 января, на пятый день после похищения, сотрудник газеты "Эко де Пари" Жан Деляж узнал сенсационную новость от директора католической клиники Св. Иоанна, расположенной на углу улиц Мишле и Удино. Уборщик клиники Огюст Стеймец якобы оказался случайным свидетелем похищения. Стеймец рассказал Деляжу, как утром 26 января, около 11 часов, он вытряхивал коврик через окно, выходящее на рю Русселе. Он увидел стоявший на рю Русселе большой серо-зеленый автомобиль, повернутый в сторону рю Удино, параллельной рю де Севр. Неподалеку, на рю Удино, против рю Русселе стоял красный автомобиль такси, повернутый в сторону бульвара Инвалидов. Тут же на углу стоял полицейский. Рядом с серо-зеленым автомобилем стояли два дюжих человека в желтых пальто. В это время со стороны бульвара Инвалидов по рю Удино шел господин среднего роста с небольшой черной бородкой, одетый в черное пальто. Повернув с рю Удино на рю Русселе, господин подошел к серо-зеленому автомобилю. Оба человека, стоявшие рядом, схватили господина и втолкнули в автомобиль. Полицейский, спокойно наблюдавший за происходившим, сел рядом с шофером, и автомобиль, выехав на рю Удино, помчался к бульвару Инвалидов. Свои показания Стеймец подтвердил полиции. Полиция сообщила, что на углу улиц Удино и Русселе никогда не было полицейского поста. Было странно, почему Кутепов, вышедший из дома в половине одиннадцатого, вдруг решил вернуться через полчаса и притом с противоположной стороны рю Русселе. Было странно и то, что не нашлось свидетелей в домах на рю Русселе, где личность генерала была достаточно известна.