Я умею прыгать через лужи. Рассказы. Легенды - Алан Маршалл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разве от него отвяжешься? — угрюмо сказал Джо.
Энди висел у него на шее тяжким грузом.
Готовясь к чемпионату, мы с Джо надели длинные плисовые штаны и вылинявшие от частой стирки хлопчатобумажные чулки. Наши колени были таким образом защищены, но на Энди были короткие штанишки и короткие носки.
Придя на спортплощадку, мы стали объяснять ему, что, даже если бы он был вдвое старше, ему все равно нельзя было бы участвовать в чемпионате мира по ползанию, так как с голыми коленками он не проползет и нескольких ярдов.
Но Энди нелегко было отговорить.
— А я хочу ползти с вами, — твердил он упрямо.
— Уж если Энди что взбредет в голову, его не переубедишь, — сказал Джо, хорошо изучивший характер брата.
Пока я проверял дистанцию, Джо ходил по кругу парадным маршем, обращаясь к воображаемой публике:
— А ну, подходи! Монету гони! Все на первенство мира по ползанию!
За свою жизнь Джо накопил целую коллекцию самых разнообразных призывов к публике, которые не имели никакого отношения к чемпионату мира по ползанию, и сейчас он использовал все, что знал, полагая, без сомнения, что они создают необходимую атмосферу.
— Спешите! Спешите! Спешите! — кричал он. — Осталось всего три билета! Задних просим не напирать! Чемпионат мира по ползанию начинается! Покупайте билеты! Для женщин и детей скидка пятьдесят процентов!
Энди шел сзади, с восторгом слушая своего брата. Он обожал Джо, когда тот обращался к публике.
Я сел на землю, снял ботинки и прополз немного, ощущая под коленками восхитительную упругость травы.
— До чего здорово, Джо! — закричал я. — Попробуй, какая мягкая трава. На такой траве колени никогда не заболят!
— Итак, мы начинаем знаменитый чемпионат, — объявил Джо и, сев на траву, тоже снял ботинки.
— А как быть с Энди? — спросил он.
— Эй, Энди! — позвал я. — Ты будешь идти рядом с нами и определять, кто из нас лидирует. Можешь кричать: «Жми!», «Давай!» и все такое…
— Нет, я хочу ползти наперегонки с тобой и Джо.
— Ну вот, — уныло проговорил Джо. — Так я и знал! Хочет ползти, а сам через десять шагов начнет скулить, чтоб мы его подождали.
— Имей в виду, Энди, мы тебя ждать не будем, — предупредил я.
Но Энди стоял на своем:
— Я хочу ползти с вами.
— Вот балда! — рассердился Джо.
— Ну ладно, — решил я, — можешь ползти! — Я повернулся к Джо: — Все равно он скоро раздерет коленки и встанет. Мы его считать не будем. Пусть бежит впереди нас, если ему нравится.
— Хорошо, — сдался Джо. — На старт!
Мы вышли на беговую дорожку и стали рядом на четвереньки.
Энди опустился на четвереньки позади нас.
— На старт! — подал команду Джо. — Внимание! Марш!
Состязание на первенство мира по ползанию началось.
Это состязание предоставляло участникам массу времени. Несколько ярдов мы ползли довольно быстро, пока я не вспомнил о длине предстоящего пути.
— Давай помедленнее, — сказал я Джо. — Надо беречь силы для финиша.
— Сбавить скорость! — тренерским голосом крикнул Джо и обычным тоном спросил: — А как там Энди?
— Как ты там, Энди? — спросил я.
— Хорошо! — ответил Энди, дыша нам в пятки.
— Правда, приятно ползти по такой траве? — сказал я, обращаясь к Джо. — Только мы, наверно, продерем чулки на коленках.
— Бровку-у! — заорал Джо, вырываясь вперед.
— Ты не очень-то отрывайся, — встревожился я. Джо замедлил ход.
— У меня начинают уставать колени, — вдруг сказал Джо. — А у тебя?
— Вроде ничего, — неуверенно проговорил я. — Могу ползти.
— Четверть мили — это очень много, — задумчиво произнес Джо и опять, изменив тон, обратился к Энди: — Как ты там, Энди?
— Хорошо.
— Так я и знал! Зря мы взяли его с собой, — сказал Джо. — Это ползание ему боком выйдет. Мал он еще соревноваться на чемпиона мира.
Упоминание громкого титула влило в нас новые силы.
— А ну, прибавь ходу! — завопил Джо. — Расступись!
— Бровку-у-у! — закричал я и обогнал Джо.
Несколько минут мы ползли молча. Наконец Джо не вытерпел:
— Черт! Наверно, Энди совсем замучился!
— Как ты там, Энди?
— Хорошо.
— Ну, конечно, умирать будет — не признается! — Временами Джо испытывал к Энди невероятное презрение: — Разве ему можно верить?
— Я уже вспотел, — пожаловался я.
— А я совсем мокрый, — отозвался Джо. — Как твои коленки?
— Горят.
— Мои горят как черти! Интересно, как там Энди? Как твои коленки, Энди?
— Хорошо.
— Голову морочит, — пробормотал Джо. — Сколько мы уже проползли?
— Кажется, больше половины.
— Черт!
Мы продолжали ползти молча.
— Энди, наверно, совсем выдохся, — решил я.
— Да, бедняге здорово достается! — пожалел его Джо. — Трава здесь похуже, чем вначале.
— Трава-то ничего, — возразил я.
— Коленки у меня просто отваливаются, — признался Джо. — А уж Энди, должно быть, вовсе измучился. Как ты там, Энди?
— Хорошо.
— Парень выдыхается, — определил Джо. — Но мы ни при чем, мы его предупреждали.
— Я тоже выдохся, а надо пройти дистанцию до конца.
— Черт, как болят коленки, — пожаловался Джо.
— Подходим к финишу, — подбодрил я его. — Теперь самое главное.
— Чемпионы! Вперед! — закричал Джо.
— Туралла! — кричал я. — Нажимай! Вперед!
Из последних сил мы старались быстрее работать руками и ногами, как вдруг слева от меня появилась маленькая фигурка, и через секунду я увидел перед собой кивающую по-лошадиному голову и быстро мелькающие голые коленки.
Я задохнулся от изумления:
— Черт возьми! Да ведь это Энди!
— Разрази меня гром! Откуда он взялся?! — воскликнул Джо. — Энди!..
Энди промелькнул на четвереньках мимо нас. Лицо его горело от возбуждения, а глаза были жадно устремлены к тому месту на траве, где лежали мои костыли. Расстояние между нами все увеличивалось и увеличивалось, пока наконец Энди не достиг финиша. Тут он вскочил на ноги и победоносно закричал:
— Я чемпион мира по ползанию!
— Чтоб ему пусто было! — возмутился Джо, с трудом поднимаясь с колен. — А ведь он и вправду чемпион.
Джо швырнул в Энди куском засохшего коровьего помета и крикнул:
— Убирайся сейчас же домой, пока я тебе нос не расквасил!
Энди отошел на безопасное расстояние. Джо лег около меня на траву и простонал:
— Ох, до чего коленки болят! — а потом добавил с неожиданным жаром: — Я убью этого Энди, дай только до дому добраться! Влез в нашу игру и все испортил.
— Ну и вынослив, клянусь головой! — сказал я, почувствовав к Энди новый интерес. — Честное слово, он самый выносливый парень в Австралии!
Джо поднялся и взглянул на Энди.
— А что? Скажешь, нет? Так оно и есть. Ты только посмотри на него. Такой хлипкий на вид, а запросто выиграл первенство мира.
Мы вдруг пришли в восторг от Энди и стали наперебой расхваливать его. Мы вспоминали различные случаи, когда были свидетелями его необыкновенной выносливости. У Джо горели глаза.
— Я в жизни не видел такого ползуна!
— Он ползет куда лучше нас с тобой. Лучше всех в мире! — подхватил я.
Мы поднялись и пошли к Энди, который одиноко сидел в сторонке. Нас распирала гордость за него. Когда мы возвращались домой, Джо обнимал Энди за плечи.
Мы хвастались им несколько недель.
— Он просто чудо, ей-богу! — говорил Джо. — Не сойти мне с этого места!
В полдень на улице
Инкассатор положил деньги в карман и сказал кассиру:
— В который это раз я приезжаю, конца нет.
— Да, — сказал кассир. Он сосредоточенно отсчитывал монеты, мелькавшие между его пальцами, и не поднял головы. — Конечно.
Инкассатор попрощался и толкнул одну из вращающихся дверей, выходивших на главную улицу. В банк ворвался грохот трамвая. Инкассатор вышел из двери и вдруг остановился как вкопанный на верхней ступени каменной лестницы, спускавшейся к тротуару.
Внизу парень в кожаном фартуке опускал на нижнюю ступеньку девушку, безжизненно повисшую у него на руках. Его товарищ, курчавый паренек, упершись руками в колени, весь подался вперед и смотрел на них, не отрывая глаз.
Парень, державший девушку, широко расставил ноги, чтобы сохранить равновесие. Он сжал губы и затаил дыхание, напрягаясь под тяжестью ее тела. Осторожно опустив девушку на ступеньку, он обхватил рукой ее плечи, чтобы удержать ее в сидячем положении. Голова девушки упала на грудь. Руки повисли как плети, согнутыми пальцами касаясь ступеньки.
На тротуаре возле нее валялся красный кошелек.
Заметив инкассатора, парень в кожаном фартуке почувствовал облегчение. Он беспомощно взглянул на него. Оттого, что он смотрел вверх, лоб его наморщился и лицо казалось страдальческим.