Мёртвая зона - Стивен Кинг

Джонни сунул мясо в духовку, прошел в гостиную и включил телевизор. Потом, выключив его, стал думать о Саре.

С ней приедет ребенок, размышлял он, и это не позволит нам совершить ничего предосудительного. Он будет нашей дуэньей, если они приедут рано. Так что беспокоиться не о чем, все тылы прикрыты.

Но навязчивые мысли продолжали тревожить его.

2

Она приехала на следующий день в четверть первого и, подрулив к дому на щегольском красном «пинто», вылезла из машины, высокая и красивая. Легкий октябрьский ветерок шевелил ее русые волосы.

– Привет, Джонни! – крикнула она, взмахнув рукой.

– Сара! – Он пошел к ней навстречу. Она подняла лицо, и Джонни поцеловал ее в щеку.

– Дай-ка мне сначала вытащить императора.

Она открыла пассажирскую дверцу.

– Помочь?

– Нет, мы отлично управляемся сами, правда, Денни? Вылезай, малыш.

Сара ловко отстегнула ремни, удерживавшие пухленького малыша на переднем сиденье, и вытащила его. Денни обвел удивленным и радостным взглядом двор и замер, остановив его на Джонни. Потом улыбнулся.

– Ба! – воскликнул мальчик и замахал ручонками.

– Кажется, он просится к тебе, – изумилась Сара. – На него это совсем не похоже. Обычно он очень сдержан в проявлении чувств – настоящий республиканец, как и его отец. Хочешь его подержать?

– Конечно, – опасливо подтвердил Джонни.

Сара улыбнулась:

– Он не разобьется, и ты не уронишь его. – Она передала ему Денни. – А даже если и уронишь, он наверняка подпрыгнет, как мячик. Отвратительно толстый ребенок!

– Бах-бах! – произнес Денни, безмятежно обвив рукой Джонни за шею и весело поглядывая на мать.

– Невероятно! Он никогда не тянется к другим… Джонни! Джонни?

Едва малыш обвил шею Джонни рукой, как тому показалось, будто на него ниспадают ласковые струи теплой воды. Они не угрожали, не тревожили. Все предельно просто. В мыслях ребенка ничто не говорило о будущем. Никаких намеков на неприятности или перенесенные беды. Только ощущение тепла, чистоты, матери и мужчины, которым и был Джонни.

– Джонни? – Сара с тревогой смотрела на него.

– Хм?

– Все в порядке?

Он понял, что она спрашивает о Денни. Все ли в порядке с ее малышом? Есть ли основания для беспокойства?

– Все отлично, – заверил ее Джонни. – Если хочешь, войдем в дом, но я обычно устраиваюсь на веранде. Скоро на улице похолодает, и здесь уже нельзя будет сидеть.

– Веранда меня вполне устроит. А Денни, похоже, намерен исследовать двор. Говорит, что он очень большой. Да, малыш? – Она потрепала сына по волосам, и тот засмеялся.

– Это не опасно? – спросил Джонни.

– Если не попытается съесть какую-нибудь щепку.

– Я колол дрова для печки. – Джонни опустил Денни на землю так осторожно, будто имел дело с китайской вазой династии Мин. – Хорошая нагрузка для мышц.

– А как сейчас твое здоровье?

– Грех жаловаться. – Джонни вспомнил, как разобрался с Ричардом Дисом несколько дней назад.

– Отлично! Когда мы виделись в прошлый раз, ты был настроен не очень оптимистично.

– Это из-за операций, – кивнул Джонни.

– Джонни…

Он поднял на Сару глаза и снова ощутил влечение, надежду и чувство вины. Сара ответила ему открытым и честным взглядом.

– Да?

– Ты помнишь… насчет обручального кольца?

Джонни кивнул.

– Оно было в чемодане. Там, где ты сказал. Я выбросила его.

– Правда? – Почему-то он не удивился.

– Я выбросила его и ничего не сказала Уолту. – Она покачала головой. – Сама не знаю почему. И до сих пор мне как-то не по себе.

– Не думай об этом.

Они стояли на ступеньках, не сводя друг с друга глаз. Щеки Сары залил румянец.

– Я хотела бы закончить одно дело, – сказала она. – То, что мы собирались, но так и не успели сделать.

– Сара… – Джонни смущенно замолчал. Денни, проковыляв несколько шагов, плюхнулся на землю, но не заплакал.

– Да, – продолжила она. – Не знаю, хорошо это или плохо. Я люблю Уолта. Он хороший человек, и его легко любить. Кажется, единственное, чему я научилась, – это отличать хорошего человека от плохого. Дэн – тот парень, с которым я встречалась в колледже, – был плохим. Благодаря тебе я узнала, что бывают другие, Джонни. Без тебя я никогда не смогла бы по достоинству оценить Уолта.

– Сара, ты ничего не должна…

– Нет, должна! – решительно возразила она. – Потому что подобные вещи говорят только раз в жизни. И как бы ты к этому ни отнесся, они должны быть сказаны. Нужно подвести черту, потому что говорить об этом слишком больно, а другого раза может не быть. – Она жалобно посмотрела на него. – Ты понимаешь меня?

– Да. Думаю, что понимаю.

– Я люблю тебя, Джонни. И всегда любила. Я пыталась убедить себя, что в нашей разлуке проявилась воля Господня. Не знаю… Неужели испорченная сосиска – это тоже воля Божья? Как и двое подростков, устроивших гонки на машинах посреди ночи? Я хочу только одного… – Ее голос зазвенел в прохладном октябрьском воздухе. – Я хочу получить то, что у нас отняли. – Сара опустила глаза. – Хочу всей душой, Джонни. А ты?

– Я тоже. – Он протянул руки, но Сара, покачав головой, отступила.

– Только не при Денни. Может, это глупо, но при нем мне будет казаться, будто я изменяю мужу у него на глазах. А я хочу всего, Джонни! Я хочу, чтобы ты обнимал меня, целовал и любил. – У нее перехватило дыхание, и голос дрогнул. – Наверное, это нехорошо, но я ничего не могу с этим поделать. Пусть нехорошо, но зато правильно. Потому что справедливо!

Джонни вытер слезу, катившуюся по ее щеке.

– И это будет всего один-единственный раз, верно?

Она кивнула.

– Этот раз будет платой за все. За все, что могло бы быть, не случись той аварии. – Ее зеленые глаза наполнились слезами. – Мы рассчитаемся за все в этот единственный раз, да, Джонни?

– Нет, – улыбаясь, ответил он, – но попытаемся, Сара.

Она с нежностью взглянула на Денни, который безуспешно пытался взгромоздиться на чурбак.

– Когда он уснет, – сказала Сара.

3

Они сидели на веранде и наблюдали за Денни, который играл во дворе под высоким синим небом. Они не спешили и не проявляли нетерпения, но оба ощущали, как неуклонно нарастает возбуждение. Сара расстегнула пальто и устроилась в кресле-качалке, скрестив ноги. Ветер разметал по плечам ее волосы. С ее щек не сходил румянец. По небу с запада на восток медленно плыли высокие белые облака.

Они говорили обо всяких пустяках – торопиться было некуда. Впервые после комы Джонни не чувствовал, что время – его враг. Оно лишило их самого важного, а взамен украденного предоставило им только сегодняшний день, но этот день они могли использовать до конца. Они говорили об общих знакомых, которые женились или вышли замуж, о выпускнице их школы в Кливс-Миллс, получившей национальную стипендию за успехи в учебе, о губернаторе штата Мэн, который победил на выборах как независимый кандидат.