Искатель, 1998 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер

Взгляд Натаниэля рассеянно скользил по книжным полкам.

Неоправданная агрессивность?

Он сам себе слегка качнул головой. Вполне оправданная, лезет какой-то неизвестный, с какими-то подозрениями. Что же неоправданного в резкой отповеди? Тем более, для женщины.

Тогда что же?

Он застыл на месте.

Голос.

Голос, черт возьми, знакомый голос!

— Как интересно, — пробормотал Натаниэль. — Где же это мы с вами виделись, мадам? Или только общались по телефону?

Он вернулся к тумбочке и снова набрал номер Ханы Бройдер.

Короткие гудки. Занято. Интересно, куда это вдове срочно понадобилось перезвонить? Что ж, подождем…

Ждать пришлось около семи минут — видимо, вдова вела очень обстоятельный разговор. Когда разговор Ханы Бройдер закончился, вновь Натаниэлю пришлось ждать долго Когда вдова взяла наконец трубку, он нажал кнопку диктофонной записи разговора.

— Алло, пожалуйста, не бросайте трубку. Я не собираюсь вам надоедать.

— Кто это? — недовольно спросила Хана.

— Это опять я. Частный детектив Натаниэль Розовски. Мне нужно с вами встретиться.

— Опять вы? Послушайте, у меня нет желания с вами встречаться, — сказала она. На этот раз голос ее звучал спокойнее. — Не могу понять, чего вы от меня хотите.

— Я расследую обстоятельства гибели вашего мужа по просьбе его брата…

— Это я уже слышала. Почему бы вам не обрат-иться в полицию?

— Но у меня есть вопросы не к полиции, а к вам.

Она немного помолчала. Натаниэль ждал. Он был уверен, что на этот раз Хана согласится на встречу. Кто-то посоветовал ей не отказываться.

— Хорошо, — сказала она. — Но сегодня я занята.

— Тогда завтра?

— Завтра. В два часа.

И положила трубку.

Розовски остановил запись, извлек из аппарата кассету.

— Теперь мы попробуем пролить свет на кое-какие факты вашей биографии, мадам, — сказал он, обращаясь к молчащему телефону. — А потом, приятно будет встретиться со старой знакомой.

Добравшись до своего агентства, Натаниэль Розовски был уже, что называется, при последней стадии издыхания. В автобусе не работал кондиционер, а ветерок, врывавшийся в салон сквозь открытые окна, был таким же горячим, как весь воздух.

Упав в кресло напротив стола Офры он некоторое время просто приходил в себя, испытывая болезненное удовольствие от кондиционированной прохлады. Мокрая насквозь футболка накрепко прилипла к телу, и Натаниэлю казалось, что отодрать ее он сумеет только вместе с кожей.

— Где вентилятор? — спросил он в изнеможении.

Офра, смотревшая на него с явным недоумением, поскольку сама приехала на работу рано — еще до наступления жары, — поинтересовалась:

— Для чего тебе вентилятор? Кондиционер прекрасно работает.

— Я хочу чувствовать ветер у моего лица, — слабым голосом объяснил Розовски. — Не обращай на меня внимания, девочка, я просто прихожу в себя. Пока что у меня высокая температура… как, впрочем, и на улице. А при высокой температуре больные бредят. Это я так брежу.

Офра молча прошла в другую комнату, вернулась с маленьким настольным вентилятором в руках. Она водрузила вентилятор на стол прямо перед лицом шефа и включила его. Лицо Розовски, до того походившее на лицо мученика, с плотно сжатыми губами и глазами, сразу же приобрело глуповато-блаженное выражение.

— Вот спасибо, Офрочка, ты меня спасла, — пробормотал он.

Офра на благодарность ничего не ответила, но, разглядывая с любопытством смену выражений на лице шефа, поинтересовалась — с нейтральной интонацией в голосе:

— Почему это удовлетворенные люди выглядят совершенными кретинами? Особенно если удовлетворение достигается механическим путем?

— Ты это о чем? — подозрительно спросил Розовски.

— О вентиляторе, — ответила Офра.

— Уволю, — мрачно пообещал Розовски, выключая прибор.

— За что?

— За насмешки над хозяином. Где Алекс?

— В твоем кабинете. Читает.

— В отсутствии начальника коллектив предается всем видам разврата, — обреченным голосом заметил Розовски. — А тут еще хамсин, — добавил он, уже открывая дверь своего кабинета.

— Да, и еще тебе звонили, — вспомнила Офра.

— Кто? — Натаниэль задержался на пороге.

— Сейчас… — Офра быстро перелистала несколько карточек. — Вот: президент компании «Интер» Моше Левински. Очень просил позвонить. Сказал, что весь день будет у себя.

— Замечательно, — пробормотал Розовски. — Представляешь, Офра, насколько действует жара. Я не сразу вспомнил, кто такой Моше Левински.

— Я же тебе сказала — президент компании «Интер», — любезно сообщила Офра.

— Да, но в придачу наш клиент. — Натаниэль вздохнул и вошел в свой кабинет. Здесь было еще холоднее, но, возможно, не от работающего с громким ревом кондиционера, а от совершенно отрешенного выражения лица Алекса, самозабвенно читающего журнал в красной глянцевой обложке.

— В прошлый раз был синий, — констатировал Розовски. — Это все, чем ты можешь заниматься на работе в мое отсутствие?

— Я все дела сделал, — быстро ответил помощник, не отрываясь от журнала. — А дополнительных поручений ты мне не давал. На Песах наш бывший стажер Габриэль Гольдберг ездил в пятидневный тур. В Турцию. Город Марморис. Останавливался в пятизвездочном отеле «Элеганс». Тур покупал в фирме «Бест-тур». Стоимость — две тысячи шекелей, включая страховку. Плюс авиабилеты.

— Все?

Маркин промолчал. То ли не расслышал, то ли не счел нужным отвечать.

Заглянув в обложку, Натаниэль вслух прочел:

— «Миры. Израильский журнал современной фантастики. Номер два». Опять о мессии из России? — спросил он.

Маркин кивнул.

— Ну и как? Построили Третий Храм?

На этот раз Маркин качнул головой отрицательно.

— Не хочешь прервать чтение? — вежливо полюбопытствовал Розовски. — Неудобно как-то, все-таки на работе.

Алекс с большой неохотой отложил в сторону журнал и недовольно воззрился на шефа.

— Ты выглядишь так, будто ненароком встретил привидение, — сообщил он. — Что-нибудь случилось? Есть новости?

— Угадал. А насчет привидений — учти, они встречаются тем, кто готов с ними встретиться, — ответил Натаниэль. — Не хочешь ли уступить мне кресло?

Алекс сел на указанный стул.

— Взгляни, пожалуйста, вот на это, — сказал Розовски, усаживаясь в свою очередь. Он протянул помощнику рисунок и фотографию. — Что скажешь?

— Портрет я уже видел, — сказал он, откладывая в сторону рисунок. — А это что за фотография?

— Похожи?

Маркин засмеялся.

— Разве тем, что у обоих по два глаза и по два уха. Иными словами, оба принадлежат к виду Homo sapiens, то бишь — человек разумный. А что? Судя по твоему вопросу, я должен был воскликнуть: «Одно лицо!»?

— Да, человек разумный, — Розовски с рассеянным видом потер переносицу. — Во-первых, как мне кажется, они к таковому виду не принадлежат. По крайней мере, один — точно. А во-вторых… Нет, я и сам знаю, что это разные люди. Только видишь ли, приволок ко мне вчера Зеев Баренбойм одного типа.

— Домой?

— Куда же еще? Тип — картинка: черная кипа, пейсы, цицес. Полный боекомплект. И зовут его Наум Бройдер, — Натаниэль принялся с меланхоличным видом щелкать зажигалкой. Язычок пламени то