Заставь меня влюбиться - Селина Аллен

произведений искусства, то сейчас мне очень хотелось сделать так, чтобы Райдер не смог питать страсть больше никогда в этой жизни.

Пора узнать, почему она злится на меня.

  [1] Имеется в виду охота на Салемских ведьм: судебный процесс, проходивший в новоанглийском городе Сейлем (Салем) с февраля 1692 по май 1693 года.

[2] Протестантизм – одно из направлений христианства. Состоит из различных течений и не имеет, в отличие от католицизма, единой церкви. К протестантизму относятся англиканство, кальвинизм и лютеранство, а также независимые конфессии — баптисты, пятидесятники, адвентисты, мормоны.

[3] Католицизм – одно из трех направлений христианства, признающее власть Папы Римского и епископов, особенно в установлении доктрины, ее передаче и организации богослужений и таинств.

[4] Abuela (с исп.) – бабушка.

Глава 24  Сабрина

Алан переключился на других гостей, а я, пытаясь контролировать свой опорно-двигательный аппарат и не прыгать от радости как ненормальная, продолжила в одиночестве рассматривать картины. 

– Сабрина?

Ах, да. О каком одиночестве может идти речь? Меня преследует мужчина, одетый во все черное и с зажатым в руке шлемом. И сейчас я корила себя за то, что отчаянно хотела отобрать у него этот шлем и с силой приложить предмет о его голову.

– В чем дело? – спросил Конрад, бесцеремонно хватая меня за плечо: не так, чтобы мне было больно, но так, чтобы ввести меня в состояние ярости за считанные секунды. 

– В чем дело? – словно передразнивая, спросила я.

Конрад нахмурил брови.

– Ты злишься из-за чего-то? 

– А мне есть из-за чего злиться? 

– Тебе десять лет? – не выдержал он. – Так и будешь вести себя как ребенок?

Я порывисто скинула его руку со своего плеча и негодующе поджала губы. 

– Это я-то веду себя как ребенок? Самый большой ребенок это ты! Не понимаешь очевидных вещей, а потом еще задаешь глупые вопросы! – Сказав это, я отвернулась и сложила руки на груди. Поступив так-по-взрослому.

Он тяжело выдохнул. 

– Дело в том, что я опоздал? 

Я не ответила, разглядывая невероятное полотно, на котором было изображено сожжение ведьмы.

– Так ты ответишь или будешь молча проклинать меня?

Я даже бровью не повела. Подошла к другой картине. 

– У меня были дела. Я знаю, что обещал, но так уж вышло, – разводя руки в стороны, объяснил Конрад. – Черт! В какой момент жизни ты решила, что я должен отчитываться перед тобой?

Я сжала свои предплечья пальцами. И вовсе мне не нужно, чтобы он отчитывался. 

– Конечно, дела, – невесело усмехнувшись и не оборачиваясь к нему, сказала я. – Так теперь называется секс в твоем кабинете с топ-моделью? 

– О чем ты говоришь? – Надо же, его удивление было таким искренним, что я почти поверила.

– Не нужно делать вид, будто не понимаешь. Я слышала по телефону, что твоего  «бизнес партнера» зовут Сандрой. Алан поведал мне кто такая Сандра.

– Ты спросила у Алана о Сандре?

Я заставила себя взглянуть на него. 

– Просто сказала, что тебя задержала некая Сандра, а вот он уже рассказал мне, кем она тебе приходится. 

Конрад нашел взглядом Алана и угрожающе сжал челюсть, верхняя губа его дернулась от злости. 

– Ты сама только что позволяла Алану держаться за твою задницу! И теперь говоришь мне что-то о Сандре?

Он снова все переворачивал и делал виноватой меня!

– Знаешь что? Пошел ты, Конрад Хэтфилд! Лучше бы ты не приезжал сегодня в галерею!

Приблизившись ко мне, он небрежно схватил меня за предплечье и потащил к выходу. Я даже пикнуть не успела. Стоило нам оказаться на улице, как он толкнул меня, вынуждая мою задницу столкнуться с кожаным сиденьем его байка, и навис надо мной словно стервятник.

– Кем ты себя возомнила? – прошипел он. – Играешь со мной, держишь меня за идиота. Сама пожираешь взглядом, а когда я, что было естественно, ответил, обломила меня, оставив с каменным стояком и желанием придушить тебя! Сказала, что между нами ничего не может быть, но сейчас закатила сцену ревности и упрекнула меня в несуществующем сексе с другой. Ни одна девица в моей жизни себе такого не позволяла! – взревел он. – И меня просто бесит, что я будто должен получить твое прощение, хотя я даже ничего не сделал!

Конрад отвернулся от меня и схватился за голову, оттягивая волосы в стороны.

Я хотела сказать хоть что-нибудь, но вдруг потеряла способность воспроизводить любые звуки. Уставилась на его кожаную куртку и понимала, что я стала одной из тех сбрендивших дамочек, над которыми насмехалась, просматривая вечерами мыльные оперы по ящику. 

Я боялась признаться ему, что чувствую рядом с ним, но больше всего боялась, что это окажется не взаимно.

Конрад вдруг резко обернулся, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Впервые я видела в его глазах такой яркий огонь, в нем бушевало столько эмоций: ярость, желание, страсть и, кажется, сильная потребность убивать.

Он положил руку на мое бедро и мягко подтолкнул.

– Что ты делаешь? – тихо спросила я.

– Перекидывай ногу. Мы прокатимся кое-куда.

Я удивленно вскинула брови.

Он тем временем схватил шлем, который ранее расположил рядом со мной и надел его на мою голову.

– Опять? Я больше не рожала от тебя детей. Клянусь! – воскликнула я, вспоминая день, когда Конрад бросив подобную фразу забрал меня из отеля, и в машине