Любимая помощница инквизитора (СИ) - Алёна Рю

у Оранджея не было детей, знать не останется в стороне. Борьба за власть захлестнет всю империю. И пока еще можно предотвратить кровопролитие, нужно было договариваться. И действовать быстро, прямо сейчас.

Уверена, Лау знал нюансы намного лучше меня. И всё же в эту минуту мы выбрали друг друга. Единение, не только прикосновение губ, но и душ, было важнее целого мира.

И мир внезапно никуда не делся. Не взорвался на мириады осколков и не перевернулся. Мир дождался, пока Лау прервал поцелуй и обнял так крепко, словно боялся, что я исчезну.

Увы, на этом минута, подаренная нам судьбой, закончилась. К инквизитору подбежал растерянный капитан императорской стражи, не знавший, кто теперь оставался за главного.

Сжав, словно на прощание, мою руку, Лау вышел ему навстречу и принялся раздавать приказы. Толпу надо было взять под контроль, а лидеров сопротивления усадить за стол переговоров.

Пока Лау рассылал гонцов к генералам армии и к советникам императора, я нашла Жиену. Она подобралась к драконам императора и смогла усыпить их. Очухавшись, ящеры расправили крылья и поднялись в небо.

— Они улетают, — удивилась я.

— Больше не чуют хозяина, — Жиена кивнула.

— А ты их не можешь приручить? Драконы же любят магию созидания.

— Любить что-то и подчиняться ему — не одно и то же, — философски заметила она. — Никто не знает, почему, но оседлать дракона может только маг разрушения. Говорят, король Бернард пытался раскрыть секрет, как покорить их, но если ему и удалось — мы об этом не знаем.

Упоминание отца заставило меня загрустить. Но продолжить тему не удалось, потому что к воротам дворца начали стягиваться советники со свитой. Впереди были тяжелейшие переговоры.

Длились они несколько суток. И пока Лау стал узником тронного зала, где все собрались, я вместе с Жиеной и тетей Маргарет, прибывшей во дворец к вечеру, организовала полевую кухню. Повстанцы встали палаточным лагерем у стен дворца. Внутрь их не пускала стража, но дабы избежать беспорядков и недовольства, их нужно было чем-то кормить. В заботах я не замечала, как пролетало время.

После утомительных дней и бессонных ночей Лау в сопровождении лидеров подполья вышел к людям. Инквизитору тоже пришлось произнести речь, но звучал он куда искреннее, чем до этого Оранджей, и был намного осторожнее с обещаниями.

Подпольщики предлагали организовать совет, как в Ферии. Дворяне не возражали. Но вот насчет того, кто войдет в этот совет, у сторон были разногласия. Поскольку Лау поддерживали армия и ферийская принцесса, я то есть, в итоге уговорились, что временным верховным правителем, а заодно и посредником между непримиримыми сторонами выступит Великий Инквизитор. При нем же будет созван парламент, в который частично войдут бывшие советники императора, а частично лидеры подполья, обещавшие соблюдать интересы простого народа. Народа, который потом и должен будет выбрать правителя, уже постоянного. Положения о новой структуре власти закрепили в документе, под которым все подписались.

Слова Лау пришлись людям по душе, его встретили одобрительным гулом. Но нашлись и недовольные.

— Этому человеку нельзя верить! — выкрикнули из толпы.

Я вытянула шею и поискала взглядом, кто это. Джоссем. Мой несостоявшийся жених.

— Он украл у меня невесту, — возмущался купец. — А я заплатил за нее немалую сумму.

— Ни один человек не должен иметь права покупать другого человека, — ответил инквизитор. — Независимо от его происхождения, возраста и пола.

— Будь у меня тогда выбор, — добавила я. — Я бы ни за что не пошла за тебя замуж.

На этих словах по толпе прошлась волна смешков: «Ишь, принцессу он захотел», «Да, губа не дура». Вскоре послышался такой гогот, что Джоссем поспешил скрыться.

Я же встала рядом с Лау и тоже произнесла свою маленькую речь.

— Я верю, что наши страны ждет новое будущее, которые мы построим вместе, — и на этих словах создала над головами собравшихся дождь из золотых искорок.

Пока все глазели вверх, хитрец-инквизитор воспользовался положением. Притянул к себе и поцеловал. Так жадно, словно мы не виделись месяц. Или целую жизнь.

Глава 24. Выбор Леи

Илеана

Ферийские войска, которые должны были поддержать восстание, так и не пересекли границу. Лорды выбрали оборону. С инквизитором у них отношения были и так безнадежно испорчены, а теперь и лидеры сопротивления им больше не верили. У императора в кабинете нашлись письма от лордов, по которым было ясно, что те играли сразу за две стороны. Снабжали подполье деньгами не чтобы оно победило, а надеясь использовать в шантаже против Оранджея. Если бы император остался в живых, то уж наверняка бы с ними договорился. И тогда ферийская армия поддержала бы не повстанцев, а стражу. Подполью просто бы ударили в спину.

Так что рядом с инквизитором у них были самые высокие шансы остаться у власти. Может, не в той форме, на какую они рассчитывали, но новый парламент все равно открывал невиданные прежде возможности.

Последующие дни Лау был так занят, что мы виделись лишь урывками. Он погрузился с головой в дела и все время был не один: с кем-то встречался, куда-то ездил. Даже в кабинете его было не застать. Я скучала по временам, когда он был просто инквизитором, а я его помощницей. Хотя и понимала, что в моем новом статусе принцессы в изгнании я больше не могла на него работать.

— Леа, — объяснял Лау в редкие минуты, когда мы могли поговорить наедине. — Сейчас надо убедиться, что империи не грозят раскол и гражданская война, а после займемся Ферией. Лорды не уйдут от возмездия, обещаю. Мы вернем тебе трон.

Я годами следила за новостями с моей родины, словно и вправду надеялась однажды туда вернуться. И вот теперь, когда Лау говорил о престоле и власти, мне все это казалось второстепенным. Я хотела вернуться не в Ферию, а в наше с ним прошлое, когда мы вместе разбирались с жалобами горожан, а еще лучше в тот охотничий домик, где бы нам никто не мешал.

Но время не повернуть вспять, и я знала, что Лау делает все, чтобы для наших стран наступила, наконец, эра процветания. Мне нужно было набраться терпения. Что я и старалась сделать.

В тот вечер появление Лау на пороге моей комнаты во дворце, где мы теперь жили, застало врасплох.

— Леа, у тебя есть минутка? — поинтересовался он.

— Это ты у меня