Джек Бестелесный - Джулиан Мэй

Супруга ректора не умела читать чужие мысли, но преуспевала в дипломатии, и с помощью сочувствующей доброжелательницы быстро установила, где зарыта собака: на протяжении всего симпозиума Поль был неразлучен с этой puta callejera [Отпетая шлюха (исп.).] Лорой Трамбле, женой коллеги Поля, вечного рогоносца Соинтенданта Рори Малдоуни! Всем было известно, что Поль и Лора вот уже больше года поддерживают интимные отношения. Полтроянские академики (особенно полтроянка, большая любительница человеческих опер) были шокированы таким, как они считали, безнравственным поведением Поля, особенно если учесть недавнюю трагическую гибель его жены. Сокорро сразу стало ясно, почему экзотики так категорично отказались присутствовать на обеде в их честь. Испугались, что он приведет с собой распутную Лору. А ведь и приведет, если не найти способа перехитрить его.

Caracoles! [Черт побери! (исп.)] Неужели Дартмутский колледж оскорбит уважаемых полтроянцев из-за ненасытности подружек Поля Ремиларда?

И тут Сокорро осенила блестящая мысль: ректор Дартмута и его первая леди дадут обед не на восемь, а на десять персон. Она тут же позвонила Люсиль Картье, умоляя о помощи в катастрофической ситуации, и заручилась ее согласием. Позже, когда первой леди удалось поймать Поля одного и пригласить его, она упомянула, что пригласила и его родителей, а потом «нерешительно» осведомилась, не будет ли он так добр, не заедет ли за своей крестной матерью – почетным профессором Дартмутского колледжа по кафедре человеческой генетики Колетт Рой? Сокорро и Том так дружны с Колетт, и они уже так давно не виделись…

После секундного колебания загнанный в угол Поль обещал исполнить ее просьбу. Засим первая леди нашла полтроянцев и, упрашивая их все-таки отобедать у нее с ректором, мимоходом упомянула, что Поль приедет с достопочтенной профессором Рой. Экзотики тут же вновь приняли приглашение, и Сокорро могла наконец сообщить Тому, что все в порядке.

С самого начала все говорило за то, что обед станет настоящим триумфом. Поль и его соперник на пост Первого Магната на время забыли о политических разногласиях, которые придали столько жару симпозиуму, и ограничивались светскими темами – во всяком случае, вслух. Дени Ремилард был рад возобновить былую дружбу с Дэвидом Макгрегором и на полную катушку очаровывал Маргарет Стрейхорн. Миниатюрные лиловокожие полтроянцы, похожие в своих экзотических изукрашенных одеждах на земных ребятишек, почему-то совершенно лысых и в маскарадных костюмах в честь Дня Всех Святых, очень живо и с большим юмором рассказывали о разных экзотических политических интрижках. А Люсиль, чьи приемы в честь заезжих знаменитостей славились еще тогда, когда Том Пятнистая Сова был простым преподавателем политических наук в Дартмуте, а Сокорро – темноглазой студенткой из Кампече, не скупилась на комплименты гостям.

Это будет достопамятный вечер, упоенно думала первая леди.

В оранжерее, где был сервирован обед, Том, Сокорро и восемь их гостей сидели в белых железных креслах вокруг большого круглого стола со стеклянной крышкой. Яркие хризантемы и астры в сахакских черных горшках чередовались с букетами пламенеющих кленовых листьев в каменных вазах, создавая вокруг обедающих ансамбль, который, по мнению Люсиль Картье, почти выходил за пределы хорошего вкуса.

«Или я поддалась буржуазному филистерству? – подумала Люсиль. – Или это предупреждение о легком несварении желудка? (Рыба была такой острой!)» Однако все, кроме нее, казалось, извлекали из обеда максимум удовольствия. Дебаты Дэвида, Поля, полтроянцев, видимо, имели потрясающий успех, и между двумя мужчинами сейчас не ощущалось никакой вражды. Так почему же ее одолевает предчувствие чего-то ужасного?

Первая леди предложила своим гостям обед из центральноамериканских блюд, восходящих к временам до испанского завоевания. Экзотичная брачная пара Фритисо-Пронтиналин и Минатипа-Пинакродин («Называйте нас Фред и Минни»), а также шотландские гости пришли в неистовый восторг от рыбы под соусом из перца и семян аннатового дерева, моле де побано, мексиканских лепешек, риса, черной фасоли и соуса из мякоти гуака. Дени и Поль буквально обжирались, воздавая должное рыбе по-маяйански, которую Сокорро приготовила сама по старинному семейному рецепту. Но Люсиль чуть прикасалась к пряным кушаньям, потому что весь день испытывала странную тошноту из-за зловещих вибраций, словно бы заполнивших эфир. Она чуть не отклонила неожиданное приглашение пообедать у ректора, но дала обещание выручить Сокорро; кроме того, ей хотелось познакомиться с Маргарет Стрейхорн, мощной операнткой, на которой недавно женился Дэвид после почти тринадцатилетнего вдовства. И потому Люсиль, сжав зубы, все-таки пришла на этот прием!

Она заговорила с сидевшим слева от нее Полем на его персональной волне:

Милый, ты не мог бы быстренько подкрепить свою бедную старенькую мать? У меня что-то неладно с головой и животом.

(Сочувствие.) Так полегче?

Гораздо. Ты не замечал сегодня никаких нарушений метарешеток? Солнечные пятна? Сверхновая? Или еще что-нибудь?

Нет. Меня только удивляет, что у нас с Дэвидом все так мило. Днем, во время дебатов, он буквально бросался на меня. Публика просто упивалась. Особенно когда Дэвид принялся клеймить меня и других североамериканских Соинтендантов за то, что мы недостаточно сильно протестовали против тысячесуточного испытательного срока, внезапно назначенного лилмиками. Академическая компания обожает, когда их собратья делают фарш из надутого политика, пусть даже он тоже вышел из их рядов! Дэвид Макгрегор, видимо, считает, что, откажись все Ремиларды от выдвижения в Магнаты, Конфедерацию Землян приняли бы в Консилиум без всяких оговорок. Понимаешь, мы, Ремиларды, в глазах экзотиков, личности весьма подозрительные – из-за своей династической гордыни мешаем человечеству немедленно стать Галактической расой.

Милый! Но это же несправедливо! Лилмики ведь не просили, чтобы вы отказались от выдвижения?

Наоборот. Они совершенно ясно дали понять, что Ремиларды должны остаться в списках кандидатов, а мне следует продолжать мою кампанию за право стать Первым Магнатом…

– Десерт сегодня будет особенный, – объявила Сокорро Ортега, когда обеденные тарелки были убраны со стола. – Сапоте-пьетос, голубая хурма. Моя сестра собрала ее утром в своем саду в Мериде на Юкатане и отправила мне в Бостон с модулем. Надеюсь, она вам понравится.

Со всех сторон послышались одобрительные восклицания. Люсиль же сладкие миниатюрные плоды показались почти приторными, однако она самоотверженно ела их, пока полтроянец Фред, сидевший справа от нее, рассказывал ей, как он и его подруга довольны, что им предстоит пробыть некоторое время в Дартмутском колледже.