Жена-22 - Мелани Гидеон

На Недре облегающее шелковое платье цвета зеленой листвы с разрезами. Она редко носит декольте – считает это безвкусным. Но сегодня она сделала исключение. Недра ошеломляюще хороша.

– Наверное, нужно ее предупредить, – предлагает Уильям. – Сама скажешь или я?

– Что сказать? – интересуется Питер.

Я вздыхаю.

– Что речь произнесет папа, а не я.

– Но ты же почетный свидетель. Ты должна произнести речь, – возражает Зои.

– Мама неважно себя чувствует, – говорит Уильям. – Так что я скажу за нее.

– Понятно, – говорит Зои, и на ее лице отражается все, что она думает: ее мать опять убегает и прячется. Мне бы следовало задуматься, какой пример я подаю дочери, но нет. Не сегодня.

– Дорогая! Закажи “Суаре”, – восклицает Недра, завидев меня. В руке у нее бокал с прозрачной жидкостью, по поверхности которой рассыпаны крошечные фиолетовые цветочки. – Лаванда, джин, мед и лимон, – перечисляет она. – Попробуй.

Я делаю знак бармену:

– Шардоне, пожалуйста.

– Ты такая предсказуемая, – вздыхает Недра. – Это одно из качеств, которые я в тебе люблю.

– Предсказываю: скоро ты разлюбишь мою предсказуемость.

Недра опускает бокал.

– Не вздумай испортить мне вечер, Элис Бакл. Даже не пытайся.

Я вздыхаю.

– Я ужасно себя чувствую.

– Начинается. Что значит – ужасно чувствую?

– Заболела.

– Что у тебя болит?

– Голова. Живот. И мутит.

Бармен подает мне вино. Я делаю большой глоток.

– Это просто нервы, – говорит Недра.

– Мне кажется, у меня паническая атака.

– Нет у тебя никакой атаки. Перестань ломать комедию и скажи то, что хочешь сказать.

– Я не могу сегодня произносить речь. Но не волнуйся, меня заменит Уильям.

Недра качает головой.

– Какой ужасный костюм.

– Я боялась тебя затмить. Но зря беспокоилась. Все это, – говорю я, показывая на ее грудь, – ух ты!

– В кои-то веки я о чем-то тебя попросила, Элис. И большинство женщин пришли бы в восторг от такой просьбы. Быть моим почетным свидетелем.

– Есть причины. У меня голова идет кругом. Я плохо соображаю. Случилось нечто ужасное, – всхлипываю я.

– В самом деле, Элис? – Недра смотрит на меня с недоверием.

– Сегодня я узнала плохую новость. По-настоящему плохую, ужасную новость.

Лицо Недры смягчается.

– Господи, почему же ты с этого не начала? Что случилось? Твой отец?

– Исследователь-101 – это Уильям!

Недра отпивает добрый глоток “Суаре”. Потом еще один, поменьше.

– Ты меня слышала?

– Я тебя слышала, Элис.

– И?

– У тебя скоро месячные?

– У меня есть доказательства! Смотри. Это одна из фотографий профиля Исследователя-101. – Я достаю телефон, захожу на Фейсбук, открываю его фотоальбом и щелкаю по снимку с ладонью. – Во-первых, есть геотег.

– Хм, – мычит Недра, заглядывая через мое плечо. Я перетаскиваю желтого человечка на красную кнопку, и когда на экране появляется изображение нашего дома, Недра прижимает руку ко рту. – Подожди, дальше больше. – Я увеличиваю фотографию. – Это его рука. Он мог использовать любую руку. Любую руку из интернета. Готовую картинку руки. Но он взял свою собственную.

– Этот чертов идиот, – говорит Недра, ухмыльнувшись.

– Знаю!

– Не могу поверить.

–  Знаю!

Она недоуменно покачивает головой.

– Кто бы мог подумать, что в нем это есть? Это самая романтическая история, которую я когда-либо слышала.

– Господи, нет. И ты туда же.

– Что ты имеешь в виду – и ты туда же?

– Банни отреагировала точно так же.

– И это кое о чем говорит.

Я нащупываю в кармане кольцо.

– Ох, Недра, не знаю, что и думать. Я так запуталась. Взгляни, – я показываю ей кольцо. – Пришло сегодня по почте.

– Что это?

– Мое обручальное кольцо.

– Которое ты выбросила пятьдесят миллионов лет назад?

– Отец обнаружил его в ломбарде. Наверное, кто-то его туда заложил. – Я подношу кольцо к глазам и прищуриваюсь. – Там есть надпись, но я не могу прочитать.

– Твое упорное нежелание признать возрастную дальнозоркость становится настоящей проблемой, Элис, – говорит Недра. – Дай мне.

Я отдаю ей кольцо.

–  Сердце подсказывало ей, что он поступил так ради нее [76] , – читает она. – С ума сойти.

– Там этого нет.

– Есть.

– Ты это придумала.

– Клянусь тебе, нет. Дай телефон. – Она гуглит цитату. – Это Джейн Остин. “Гордость и предубеждение”, – ахает она.

– Это невероятно, – говорю я.

– Совершенно невероятно. Сверхъестественно. Ты должна его простить. Это знак.

– Я не верю в знаки.

– Ну да, правильно, в знаки верят только романтики.

– Простаки, – говорю я. – И слюнтяи.

– И ты, дорогая, разумеется, думаешь, что к ним не относишься.

– О чем вы тут шепчетесь, – за спиной Недры неожиданно возникает Кейт. На ней желтая блузка, которую, я уверена, выбрала Недра. Вместе они образуют подсолнух: Кейт – лепестки, а Недра – стебель.

– Боже, какая ты красивая, – говорит Недра и дотрагивается до щеки Кейт. – Правда, Элис? Она выглядит как ирландская Сальма Хайек.

– О’кей. Надеюсь, это комплимент. Послушай, кажется, скоро пора будет садиться за стол, – говорит Кейт. – Минут через пятнадцать? Элис, когда ты хочешь говорить? Перед тем как мы начнем есть? Или после?

– Она не будет произносить речь, – говорит Недра.

– Не будет? – говорит Кейт.

– Вместо нее скажет Уильям.

Кейт поднимает брови.

– Простите. Мне правда очень жаль, но сегодня я не в состоянии. Уильям блестяще справится. Он очень хорошо все это умеет. Вообще-то гораздо лучше меня. Я не могу выступать перед большой аудиторией. Я покрываюсь потом и ноги…

– Достаточно, Элис, – обрывает Недра. – Давай обойдем гостей, дорогая, – обращается она к Кейт.

Я беру свое шардоне и устраиваюсь за одним из свободных столиков. В углу Зои и Джуд держатся за руки и, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза. Питер на танцполе развлекает сам себя, изображая робота, и, похоже, вполне доволен. Джек, Банни и Кэролайн уже за столом. Уильям сидит за стойкой бара спиной ко мне. Я хватаю телефон. Джон Йоссариан еще в Сети. Должно быть, Уильям забыл выйти из Фейсбука.

Я передумала. Я хочу с вами встретиться, Исследователь-101.

Э-э, вообще-то, я сейчас не могу говорить. Простите. Я занят.

Когда мы можем встретиться?

Мне казалось, вы ушли сквозь платяной шкаф, обратно в реальную жизнь.

Реальная жизнь совсем не так хороша, как ее рекламируют.

Не понимаю. Что случилось?

Когда мы можем встретиться?

Я не могу с вами встретиться, Жена-22.

Почему?

Потому что я со своей женой.

Она нам не помешает.

Вы ее не знаете.

Она трусиха.

Это неправда.

Вы трус.

Возможно.

Скажите честно. По крайней мере это вы мне должны. Вы счастливы в браке?

Это не простой вопрос.

Мне пришлось на него ответить. Теперь слово за вами.

Я наблюдаю, как Уильям кладет телефон, потом снова его берет, снова кладет и залпом выпивает бокал. Наконец он все-таки берет телефон и начинает печатать.

Вполне справедливо. Ладно. Что ж, если бы меня спросили несколько месяцев назад, я бы ответил – нет. Она была несчастлива, и я тоже. Меня беспокоило, что мы сильно отдалились друг от друга и стали почти чужими. Я уже не понимал, кто она, чего хочет, о чем мечтает. И прошло так много времени с тех пор, как я ее об этом спрашивал. Я не был уверен, что отважусь завести этот разговор, во всяком случае, лицом к лицу. Поэтому я предпринял кое-что, чем совсем не горжусь. Я сделал это у нее за спиной. Я надеялся, что смогу вывернуться, ничего ей не рассказав, но теперь думаю, что должен признаться.

Помните, вы сказали, что брак – это своего рода “уловка-22”? Те самые черты, которые заставили вас влюбиться в вашего супруга, потом заставляют вас его разлюбить? Боюсь, я попался на такую “уловку-22”. То, что я сделал, – я сделал из любви, чтобы спасти свой брак. Но этим я могу его разрушить. Я знаю свою жену. Она очень расстроится, когда поймет, что я натворил.

Тогда зачем признаваться?