Золотая шпора, или путь Мариуса - Евгений Ясенов

Расмус тронул другую струну. Почему не предположить, что Уго — бескорыстно и полностью на стороне Мариуса? Или пусть даже не бескорыстно, но полностью? Его героизм в ряде ситуаций подтверждает, что он готов крупно рискнуть для успеха компании. Но Расмус как бывший солдат очень хорошо знал: героизм зачастую бывает напускным или меркантильным. Если Уго смертельно рискует, это значит только одно: операция с золотой шпорой представляет для него жизненный интерес.

Корысть Уго в этом деле почти железно подтверждается некоторыми событиями, главное среди которых — появление лохматого санаха в Брюнеле. Грязная тварь явно не случайно очутилась в лучшем городе Континента. Санах не мог заранее узнать о том, что золотая шпора окажется в Брюнеле — до встречи с Дино Буаггио этого не могла предположить вообще ни одна живая душа. Выследил? Каким, интересно, образом? В таких местах, как Туманные Болота и тем более Каменный Лес, идти по следу невозможно. Значит, маршрут ему каким-то образом сообщил Уго — уже после выхода из Каменного Леса, после визита на пристань Инверниги. Восстановим же картину событий в хронологическом порядке. Уго узнает о том, что в руках Мариуса оказалась золотая шпора. После этого у него вдруг возникает горячий интерес к судьбе несчастного парня. А причина этого участия проста. Видимо, Уго знает секрет шпоры. И, очевидно, просто украсть или отобрать ее нельзя — иначе этот хитрюга давным-давно прибрал бы ее к рукам. Судя по всему, шпора обладает магической силой, которая проявит себя лишь в Пустыне Гномов и лишь в руках Мариуса. Это — как в сказке о волшебном яблоке и Снежном Острове, которую рассказывают детям во всех правоверных странах. Зная о чудесных свойствах шпоры (или догадываясь), Уго навязывается в компанию к двум деревенским дуракам, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца. В конце концов, неизвестно откуда появляется головоломка, и пронырливый малый полностью переключает игру на себя. Тем более, что остолоп Мариус сам еще и усугубляет свое незавидное положение, убивая всех, кто только под руку подвернется. Тоже мне, громила! В результате, ему приходится бежать без оглядки, и в этой ситуации Уго становится действительно незаменим. В конце концов, он завязывает на себя Мариуса сразу по двум позициям: и как разгадчик головоломки, и как ангел-спаситель. Его значение крепнет на глазах. Не теряя времени, он начинает обделывать свои непонятные пока делишки. В игру вступает чертов санах, который, скорее всего — не единственный сообщник Уго. Может статься, что по следам экспедиции идет целая толпа молодцов, готовых подстраховать Уго. По счастливой случайности, удалось рассекретить одного из них — высокого блондина в синем камзоле.

Расмус остался доволен своими рассуждениями. Но эта стройная логическая цепь все же имела несколько слабых звеньев, и Расмус их хорошо видел. Первое: поведение Русана после ареста Уго в "Двух королях". Расмус решительно не мог объяснить, какого дьявола санах поскакал в сторону замка герцога Тилли. Второе: как смогли сообщники Уго узнать, куда он двинется после Каменного Леса, если Уго ни с кем посторонним не мог вступить в контакт вплоть до самого Брюнеля? Не считать же связным мессира Дино Буаггио! Наконец, третье: записка о втором талисмане. По всему выходило, что в карман Расмусу ее сунул блондин в синем камзоле, когда заламывал руку. Но тогда получается полная чушь: блондин связан с санахом, санах связан с Уго, а блондин к тому же передает записки от Ордена Пик — то есть Уго через блондина тоже связан с Орденом Пик! И тут Расмус вдруг перестал дышать от неожиданного откровения. Да вот, собственно, и ответ на вопрос, как санах смог оказаться в Брюнеле! Просто вся их шатия заранее знала, куда Уго должен привести своих телят!

Расмус понял, что набрел на правильное объяснение, и тихо выругался. Уго оказался агентом Ордена Пик и, сволочь, заранее все подстроил, начиная с убийства гвардейца герцога Тилли в Черных Холмах. Конечно, в диком столпотворении у брюнельской пристани записку о талисмане мог подсунуть кто угодно, не обязательно блондин. Но даже если опустить этот момент, то просто по своему поведению Уго уж очень смахивает на агента Ордена Пик. Впрочем, несущественно, к какой организации принадлежит Уго. Главный вопрос — что дальше? А главный вопрос — он, как правило, самый трудный.

А что дальше? Уго продолжит двигаться к цели, известной ему одному. Бригада сообщников будет верно его сопровождать. Если с их главарем что-то случится (чего, горячо надеялся Расмус, в свое время не миновать), отдельные члены его команды попытаются, наверное, продолжить незримое преследование до Пустыни Гномов. Хозяева шпоры передадут Мариусу всемогущую магию, за которой и охотится Уго со своей бандой. Дальше — еще проще: они убивают Мариуса и завладевают магией.

Так думал Расмус. Он отчетливо понимал, что бороться с Орденом Пик безнадежно. Он впервые почувствовал, что обречен. Но тут уж от человека зависит, как вести себя. Расмус был не из слизняков, которых обескураживает кажущаяся безнадежность сопротивления. Ему припомнилась притча, которую как-то рассказали Странники, забредшие в Черные Холмы. Притча такая. Тонущий человек устал и думает: зачем буду стараться, силы терять — попрошу Всевышнего, он поможет правоверному. И обратился он к Богу. А тот отвечает: "Давай, греби к берегу! Я помогу тебе, если увижу, что ты уже не можешь. Но если ты хочешь спастись, ничего не делая — можешь не молиться на меня". Вот так-то.

На следующий день "Длинная Линда" бросила якорь у пристани небольшого городка Кнебель, расположенного в бескрайней излучине Глинта. Здесь капитану требовалось освободить трюм от части груза. Уго, Расмус и Мариус по полной схеме приняли участие в разгрузке. А потом, перед вечерними сумерками, после ужина и стаканчика доброго калийского рома, два друга уединились на берегу. Уго, окруженный боцманом и матросами, вдохновенно развлекал их всякими побасенками на корме. Он мгновенно нашел общий язык с большей частью экипажа. В стороне от веселья остался только сумрачный одиночка по кличке «Рожа», мелкий тип с уродливым шрамом поперек лба. Он, как обычно, общался со своей бездонной флягой.

А Мариус с Расмусом образовали отдельную компанию. Расмус решил, что его долг — использовать случай для очередной и, наверное, последней промывки мозгов друга. Он изложил Мариусу свои предположения и опасения. Опасаясь быть оборванным и обвиненным в чрезмерной подозрительности, он говорил торопливо и сбивчиво. Но, против ожидания, Мариус выслушал все внимательно. А выслушав, спросил:

— Ну, и что?

Расмус не растерялся.

— Надо след запутать, сбить их с толку, пойти другим путем.

— Каким другим? У нас его и нет вовсе, — грустно сказал Мариус.

Расмус в досаде прикусил губу. Друг прав. Но как не хочется в этом признаваться! Черт, должен быть какой-то выход! Расмус никогда не сталкивался с безвыходными ситуациями, поэтому считал, что их не существует.

Однако пока выхода не просматривалось. И Расмуса охватила тоска — огромная, как мир. Следующим вечером он до бровей набрался бормотухой в портовой таверне города Тюннера, где "Длинная Линда" сделала очередную стоянку с погрузкой-выгрузкой. Пьянство не предосудительно, когда оно — лекарство от безнадеги, дурман для приговоренного к смерти. Раз Бог создал вино, значит, мог предполагать, что кто-то станет потреблять его неумеренно. Он просто забыл оговорить в Книге Бытия случаи, когда можно напиваться до соплей.

Наутро "Длинная Линда" покинула Тюннер. Расмус отходил после вчерашнего, укрывшись на корме, подставляя гудящую голову свежему речному ветру. Вчера его тело, разбухшее от поглощенного вина, доставили на борт добрые люди. Отдельно они несли сапоги Расмуса, невероятно прочные, темно-коричневые, которым Бог знает сколько лет и потерю которых Расмус не пережил бы, ибо эту обувь носил еще его старший брат Клаус, трагически погибший при сплаве леса. Просто чудо, что Расмус вообще нашелся. Кто-то случайно опознал в теле, бревном лежавшем на пороге таверны, человека с красавицы "Линды".

Третий день плавания приблизился к полудню, когда справа по борту показались первые (редкие еще) заросли Озерного Леса. А еще через час произошла высадка — и экспедиция Мариуса попала в плен к букам, которые и составляют сущность Озерного Леса. Буки — это не дикое племя, а деревья такие. В Северной Рениге они не произрастают.

Уго знал, что надо делать. Чуть выше по течению Глинта они нашли небольшую затоку, в которой стояла на приколе симпатичная шхуна без названия, выкрашенная в нейтральный серый цвет. Уго разъяснил, что перед ними — искомый розовый парусник, новый хозяин которого (некто с острова Зеленого Дракона) зачем-то решил сменить судну экстерьер. Может, розовый цвет ему не нравится. Мариус проделал очередной фокус в своем стиле. Он прочел на сером, девственно чистом борту шхуны невидимое слово "пескарь".