Записки из арабской тюрьмы - Дмитрий Правдин

За разговорами добрались до аэропорта, здание не очень большое, двухэтажное, но оборудовано по последнему слову науки и техники. Михал Михалыч любезно помог мне найти нужную кассу и забрать свои билеты на рейсы — «Тунис-Рим», «Рим-Санкт-Петербург», ну вроде все, часы показывали 16–00, у меня оставалось 13 часов до вылета.

Проводил Михал Михалыча до машины, он показал, где стоянка такси, и заверил, что таможенная служба и полицейское управление аэровокзала предупреждены, что завтра вылетаю, что проблем с переходом границы не должно быть, так как я пробыл в республике больше разрешенных трех месяцев. Я, в свою очередь, еще раз поблагодарил наших дипломатов и напомнил, чтоб не забыли извиниться перед семьей Натальи, на том и расстались, пожав друг другу руки.

Позвонил маме и сообщил, когда вылет, затем поймал такси и велел отвезти себя на побережье. Глупо было бы не искупаться в Средиземном море напоследок, так как купальный сезон уже давно начался. Таксист оказался хорошим малым, особенно его подкупило, что общался с ним на арабском. Он отвез меня в красивую тунисскую бухту, откуда открывался изумительной вид на древний город, подковой лежавший вдоль побережья. Я договорился с ним, что если он через два часа заедет за мной, то получит лишние 10 динаров.

Место, куда он меня привез, посещали только местные жители, туристы сюда не забредали. Народу было немного, я пристроил чемодан так, чтоб его было хорошо видно со стороны моря, и пошел купаться. Вода прозрачная и теплая, никаких морских «гадов», отравляющих жизнь купающимся, не было. Старался смыть с себя всю тюремную грязь.

Время пролетело незаметно, услышал бибиканье, подъехал таксист. Я переоделся в сухую и чистую одежду и попросил отвезти в недорогую гостиницу недалеко от аэропорта.

Через полчаса входил в гостиницу «Наполис» на улице Бергамот. На ресепшене два немца оформлялись в номер, один пожилой за 60, другой молодой лет 25, поначалу принял их за отца с сыном. Но когда они пошли к лифту, то один портье сказал другому, что, мол, достали эти извращенцы, только сношаться сюда и приезжают. Эти вон тоже пошли и велели до утра не тревожить.

Сказано было по-арабски, но с таким отборным матом, что когда я заговорил со служащими гостиницы на их родном языке, то они покраснели от стыда. Им и в голову не могло прийти, что европеец говорит по-арабски, чаще встречались франкоговорящие.

— Ой, извините, господин! Я не знал, что вы арабский знаете, — стал извиняться лакей.

— Да брось, я не такое слышал! — успокоил я юношу, действительно, в тюрьме такого наслушался, что эти его словечки — детский лепет.

Гостиница небольшая, пять этажей, 30 номеров, лифт, внизу буфет, работает с 7-00 до 20–00. Одноместный номер на третьем этаже обошелся мне в 20 динаров. Одна большая кровать, душ, унитаз, вентилятор, телефон, телевизор. Стандартный набор, простыни чистые. Осмотрел номер, закинул чемодан в угол и решил прогуляться по окрестностям.

Гулял до темноты, прошвырнулся по улицам, по магазинам, купил сувениры, хотел обменять имеющиеся местные «тугрики» на доллары, но все банки были закрыты. Не знаю почему, но большинство банков в 17–00 уже закрываются.

Поужинал в небольшой кафешке. Когда я заговаривал с арабами на их родном языке, отношение сразу менялось, относились как к родному.

Мне было с чем сравнивать, толпы туристов прогуливались по зеленым городским улицам, город утопал в цветах, поэтому многие приезжие просто гуляли, вдыхая благоухающий аромат. Часто теряли ориентир и спрашивали дорогу на французском, им либо вообще не показывали, либо неопределенно махали рукой, а может, и вовсе не в ту сторону направляли, как проверишь?

В старой части Туниса сложно ориентироваться, улицы узкие, кругом деревья, кусты, я тоже сбился с пути, но когда спросил дорогу на арабском, то чуть ли не за ручку довели до гостиницы.

На ресепшене попросил разбудить в три часа ночи и вызвать такси, сам поднялся в номер, принял душ и моментально уснул. Слишком много накопилось за истекшие сутки, еще не прошло 20 часов, как с ливийцами держали оборону от негров, а я уже лежал на кровати в гостинице с билетом в кармане до Питера. Для подстраховки поставил и будильник в своем телефоне.

Но портье не подвел, как только отзвенел мой будильник, затренькал телефон в номере. Я взял трубку и услышал, что пора вставать, такси уже вызвано. Быстро принял душ, взял чемодан и спустился вниз. Сунул арабу пять динаров, и он дотащил мой чемодан до такси.

Через 20 минут я уже входил в здание аэропорта. При входе бросилось в глаза обилие полицейских в форме, каждый был вооружен автоматом «Штайер» и пистолетом, я насчитал 20 человек на небольшое здание, но это только в форме, а сколько еще без формы замаскировались под пассажиров. Складывалось впечатление, что здесь происходит какая-то войсковая операция, а не штатное патрулирование аэропорта по-тунисски.

До вылета оставалось еще полтора часа, узнал, где проходить регистрацию, и пошел искать «обменник», к счастью, он работал круглосуточно, и я спокойно обменял динары на евро, хотя и по не совсем выгодному курсу.

Когда подошел к стойке прохождения контроля, обнаружил в кармане бумажку в 10 динаров, которую не заметил и не поменял. Время было, и чтоб добру не пропадать, пошел в буфет и на все десятку купил мороженого. Когда доел последнюю порцию, часы показывали 4-30, успеваю!

При переходе границы таможенник внимательно изучил паспорт и спросил:

— А у вас девять месяцев назад срок пребывания в Тунисе закончился. Где вы были?

— В тюрьме, — спокойно ответил я и подал оригинал справки об освобождении. — Вас должны были предупредить обо мне из главного управления.

— Никто не предупреждал! — зло сказал чиновник. — Отойдите в сторону! Разберемся!

В ту же секунду ко мне подошли два мордоворота в форме и отвели в сторону. Долго изучали паспорт и справку и заявили, что я не могу покинуть Тунис, так как нарушил закон о пребывании в их стране.

— Я ж не по своей воле сидел! — громко возмущался я.

— Ничего не знаем, пройдемте с нами!

— Но у меня самолет через 20 минут улетает! Разрешите хоть консулу позвоню.

Позвонить разрешили, трубку взял сонный Михал Михалыч. Объяснил ему в двух словах ситуацию, после чего передал трубку старшему наряда.

Араб о чем-то говорил с нашим дипломатом на французском, потом передал мне телефон, а сам куда-то ушел.

— Не волнуйтесь, сейчас все уладят, насчет вас еще вчера распоряжение факсом им переслали, сейчас он пошел, видимо, искать.

— Но почему так произошло?

— А что вы хотите от тунисцев? — спросил Михал Михалыч.

— Да, действительно, что?

— Ладно, если что — звоните, — сказал помощник консула и положил трубку.

Вскоре пришел старший наряда и подтвердил, что приказ пропустить есть, но необходимо меня обыскать.

Завели в какую-то комнату, обыскали и перерыли весь чемодан. За пять минут до отлета я наконец вошел в салон самолета и сел в кресло. Дело в том, что в Тунисе не надо, как у нас, ехать в автобусе по взлетному полю. Самолет подгоняют к зданию аэровокзала и по специальному переходу, наподобие гигантской трубы, ты из помещения сразу попадаешь в салон транспортного средства.

Через мгновение самолет загудел, закрыли дверь, и машина стала выруливать на взлетную полосу, через несколько минут мы уже были в воздухе. Наконец-то! Самолет набрал высоту и полетел прямо на север. Я сидел возле окна, и хорошо было видно, как позади оставался африканский континент. Вдруг самолет, резко развернулся вправо, и мне показалось, что он стал возвращаться в аэропорт.

— Только не это! — вырвалось у меня из груди. — Ну сколько можно мучить одного человека!

Но оказалось, что он просто развернулся и взял курс на Италию. Африка постепенно удалялась и вскоре скрылась из глаз, вдалеке замаячил Апеннинский полуостров. Похоже, что африканский период моей жизни завершился, впереди лежала Италия, но это уже совсем другая история.