Эпоха Древних - Замиль Ахтар

кедрового дерева. – Но, по правде говоря, просто не знаем, куда идти. – Разумеется, я не мог сообщить, что намереваюсь завоевать мечом Кандбаджар. – Мы прошли долгий путь… Или скорее долгое время, и теперь у нас нет дома.

Сира шепнула что-то двум мужчинам, сидящим по обе стороны от нее. Раздобревший что-то пробормотал в ответ.

– Мы обеспечим вам проход на Юнаньское побережье, – сказала она. – А там вы можете потребовать у своих соотечественников переправить вас через море обратно в Крестес.

– Боюсь, большинство из нас не из Крестеса. По крайней мере, не из того Крестеса, который вы знаете. Мы из страны, которую вы называете Сирмом. – Я приложил руку к сердцу. – Я родился в Костане. – Я указал на Томуса. – А он – в Деймосе и никому не позволит об этом забыть. – Я положил руку на плечо Маркоса. – А он рожден среди сверкающих озер Лиситеи.

Султанша сжала тонкие руки и улыбнулась.

– Так идите домой в Сирм. Мы не будем вам препятствовать.

Очевидно, мы не были готовы к такому путешествию. Да я и не желал идти прямо в пасть империи, сожравшей нашу.

– Вот только нас туда не пустят, – возразил я. – Теперь там правят Селуки, и они нас перебьют.

– Не пустят? – Сира усмехнулась. Ее простодушие одновременно обезоруживало и тревожило. С каким врагом мы столкнулись? – Разве ты не легендарный завоеватель? Так завоюй Сирм. Мы дадим вам припасы.

– Вы поможете завоевать нашу страну?

– Не хочу, чтобы вы завоевывали эту. – Она скрестила ноги и откинулась назад. – Селуки – и наши соперники. Кстати, о Селуках. Что произошло с шахом Кярсом?

– Как думаешь, стоит ей сказать? – прошептал я Томусу.

Он ответил мне на ухо:

– Быть может, они облегчат нам дело.

Я кивнул и сказал Сире:

– Он вместе с несколькими сотнями верных гулямов забаррикадировался в храме Святого Хисти.

– Отца Хисти, – поправил меня уродливый одноухий воин со шрамом через всю бороду. – Он Отец Хисти. Не называй его святым.

Странно. Похоже, раздоры в этой стране носят еще и религиозный характер.

– Они в храме. Двери… толстые. Мы не сумели их проломить пальмовыми бревнами.

– Можем дать вам бомбу, – предложила Сира.

Одноухий что-то сердито ответил. Но его слова нам не перевели.

– Что такое бомба? – поинтересовался я, когда они закончили спорить.

Сира хлопнула в ладоши и громко выкрикнула:

– Бум! Это как огонь, но он завывает, – пояснила она. – Вот только каган Гокберк обеспокоен, что бомба может повредить сам храм. Как правоверные латиане, почитающие Отца Хисти и его Потомков, мы не можем этого допустить. И все же… Я буду настаивать, чтобы вам предоставили бомбу. Такую, которая не сильно все разнесет, только проделает щель в дверях из песчаника, и вы сможете разломать их бревнами.

– Мы с радостью примем такое оружие, – с готовностью отозвался я. Почти раболепно. – Как вы понимаете, когда мы вошли в город, погибло много его жителей. Но многие выжившие попали к нам в плен. Мы хотим отдать их за выкуп.

Сира и ее компаньоны о чем-то пошептались.

– Я думала, этосианская вера запрещает покупать и продавать рабов.

Некоторые епископы и впрямь утверждают подобное, но в мое время они не были влиятельны. Неужели все изменилось?

– Позволь мне беспокоиться о том, что позволяет или не позволяет моя вера.

– Хорошо. Нам всегда нужны рабы. Мы заплатим справедливую цену. И очень щедро за тех, кто забаррикадировался в храме Отца Хисти.

Как приятно услышать, что они такие злейшие враги и без колебаний поработят друг друга. Аланья моего времени была объединена под властью святого правителя, и мы боялись, что он пошлет армию неверных на север, на нашу щедрую землю. Я поступил мудро, нанеся удар первым.

– Но… – продолжила Сира, – мы заключим сделку, только если вы согласитесь покинуть Аланью. Идите на восток, в Кашан, или на запад, в Сирм, и мы вам поможем. Останетесь здесь, и мы будем сражаться с вами.

В Кашане тоже правили могущественные Селуки. Маркос ясно дал понять, что там мы не найдем свободных земель. Султанша предоставила нам два варианта: идти на восток, исполнив пророчество о Зачинателе, или вернуться домой и сразиться за землю, которая принадлежит нам по праву.

– Что ей ответить, как ты считаешь? – прошептал я Маркосу на ухо.

Он шепотом отозвался:

– Скажи, что тоскуешь по дому. Чтобы не нарываться.

– Так что ты думаешь? – нетерпеливо спросила Сира.

Я думал, что Аланья – спелый фрукт, который следует сорвать. Но сказал совсем другое:

– Я Зачинатель. Но также и отец для своих легионеров. Я поведу их в Лиситею. Мы осадим город и тем самым откроем путь в Сирм, навсегда вас покинув. И если все получится, станем вашими соседями.

Томус довольно хмыкнул и одобрительно кивнул.

Сира посовещалась со своими товарищами.

– Вот и чудесно, – сказала она. – Мы пожелаем вам счастливого пути… На одном условии.

– Условии?

– Вы должны отдать мне шаха Кярса и пашу Като или их головы. Если вы уйдете, не убив и не захватив их, то дадите им возможность сбежать через северный проход. Мы не можем этого допустить. Поэтому, пока вы не доставите их ко мне, все пятьдесят тысяч йотридов и силгизов будут стоять здесь и наблюдать, кто появится из кровавого тумана. – Она нетерпеливо вздохнула. Это у нее хорошо получалось. – Не заставляйте нас ждать. Мне не терпится вернуться в Кандбаджар.

– Мы тоже с радостью попрощаемся с этой страной. Дайте нам… этот «бум!», мы проломим двери, ворвемся в храм и принесем вам их драгоценные головы.

Я произнес эти слова так искренне. И все же демоница Саурва настаивала, чтобы я охранял Врата под храмом Святого Хисти.

Сира улыбнулась. Она и впрямь обладала удивительным очарованием, как и говорил Томус. Но скорее царственной, строгой красотой, так редко встречающейся среди женщин и девиц Крестеса.

– Так давай отпразднуем наше соглашение, Базиль Разрушитель. – Она подняла бокал с розовой водой. – Силгизы и йотриды рады новому союзнику.

15

Кева

Абядийские племена убегали пешком и на верблюдах, ослах и лошадях – на всем, что у них было. Их род стал уязвимым, йотриды и силгизы жаждали забрать то, что позволяли их вера и сила.

Мы отправились на запад, прижимаясь к горам и предпочитая засушливую неровную местность открытым пескам. Когда пришло время поворачивать к Доруду, на юг, солнце уже опустилось за горизонт и прочертило красную полосу на облаках. Поэтому абядийцы остановились на ночь в желтых горах, в пещерах, о которых племена Пустоши мало что знали. Вскоре люди