Ветры Разрушения - Питер Джон Хорнби Петтер-Бауэр

циклическое управление. При открытых дверях проблема усугублялась турбулентностью воздуха, которая могла в мгновение ока выбросить карту через заднюю дверь.

Я не мог смириться с тем фактом, что Марк Смитдорф всегда держал свою карту обращенной на север, независимо от направления полета. Как и у всех других пилотов, моя карта была повернута лицевой стороной в направлении полета. Если Марк пробовал это, он так же, как и я, путался с картой правильного направления при полете любым курсом, кроме северного. У Марка была еще одна особенность. Когда он писал на классной доске, он становился в ее центре и писал левой рукой слева направо, прежде чем переложить мел в правую руку и продолжать непрерывно таким же аккуратным стилем к правому краю доски.

Строповка грузов, подъемные посадки на склонах горных уступов .

Полет в горах был, безусловно, лучшей частью обучения. Во время моего первого выезда Марк организовал для нас маршрут через дамбу Маре в районе Иньянга, чтобы собрать молодую форель, которую мы должны были выпустить в заранее отобранные водоемы в долине Бунди высоко в горах Чиманимани. Рекс Тейлор проделывал это ранее с мальками форели, но платановые лягушки сожрали их всех. Мы пробовали рыбу покрупнее. Там было около пятнадцати шестидюймовых форелей, запечатанных в пластиковые пакеты, которые были наполовину заполнены водой и до отказа наполнены кислородом. Каждый пакет был в картонной коробке, и около тридцати с лишним коробок заполнили заднюю кабину. Необходимо было долететь часовым рейсом непосредственно до Чиманимани, чтобы ограничить ущерб, который рыбы могли нанести друг другу.

Красота горного хребта поразила меня, потому что раньше я видел только склон этого хребта из деревни Мелсеттер. Перепрыгивая из одного бассейна в другой, мы высыпали форель в холодную воду и увидели, как она вся быстро уплыла. Эти рыбы выжили, и со временем в национальные парки было доставлено еще больше форели. К началу 1970 года во всех бассейнах Чиманимани, как в Родезии, так и в Мозамбике, водились хорошие популяции крупной форели.

По завершении базовой подготовки я прошел заключительный тест на управляемость с Оззи Пентоном, который объявил меня готовым к этапу преобразования в оперативный. Мой инструктор, Марк Смитдорф, был одним из прирожденных пилотов, благодаря которым все казалось таким простым. Когда он зависал, вертолет оставался абсолютно неподвижным, независимо от того, какой порыв ветра или на какой высоте зависал.

Строповка груза, приземление на склонах горных уступов, принудительная посадка точно в любой точке по моему выбору – все это так гладко и без затей, но всегда слишком хорошо, чтобы повторить с точностью и легкостью Марка. Мне повезло, что у меня был такой инструктор, который готовил меня к моему последнему испытанию по управляемости.

Заключительное испытание проводил Оззи Пентон, которого повысили до командира авиакрыла в качестве командира OC Flying Wing в Нью-Саруме. К этому времени командир эскадрильи Джон Роджерс вернулся из Южной Африки.

Операция Синойя

Командир эскадрильи Джон Роджерс (слева) принимает командование 7-й эскадрильей .

За ТО, что я стал ПЕРВЫМ полностью подготовленным пилотом вертолета RRAF, меня назначили резервным пилотом эскадрильи на следующие семь дней. Из-за этого я был тем, кого вызвали после сообщения о террористической активности вблизи Синойи. Моим борттехником в этом полете был Эветт Соррелл. Мы отправились в Синойю, не зная ничего, кроме того, что была предпринята попытка снести опоры на главной линии электропередачи Кариба-Солсбери в точке к северу от города Синойя. Синойя находилась примерно в шестидесяти милях к северо-востоку от Солсбери на главной дороге в Замбию через Чирунду. Город служил коммерческим узлом и железнодорожным центром для крупных фермерских и горнодобывающих сообществ региона. Здесь также располагалось главное управление полиции провинции, которое командовало несколькими отдаленными полицейскими участками.

Суперинтендант Джон Кэннон DFC был очень рад видеть нас по прибытии в здание своей штаб-квартиры и пригласил на ланч со своей очаровательной женой, прежде чем приступить к текущим делам. Я не встречал Джона раньше, хотя знал, что он с отличием служил пилотом "Ланкастера" во время Второй мировой войны.

В своей спокойной, точной манере, которую я довольно хорошо узнал за следующие пару дней, Джон провел мне подробный инструктаж, прежде чем мы вылетели инспектировать пилоны, против которых была предпринята попытка саботажа. Инспекция выявила очень низкий уровень подготовки бойцов ЗАНУ, которые пытались отключить электроснабжение страны. Они, очевидно, ничего не знали о конструкции пилонов или о том, как использовать заряды взрывчатки для сдвига стальной конструкции. Повреждения в местах взрыва были настолько незначительными, что ремонтных работ не потребовалось. В некоторых местах разбросанные куски тротила свидетельствовали о том, что детонаторы были воткнуты в торцы тротиловых плит российского производства, а не в фиолетовые точки, которые четко обозначали расположение капсюльных карманов. Все, чего добились ЗАНУ, - это показать нам, что они намеревались причинить вред.

Информация Джона заключалась в том, что семеро мужчин, известных как ‘Группа Армагеддона’, были одним из компонентов группы из двадцати одного мужчины ЗАНУ, которые вместе въехали в страну примерно десятью днями ранее из Замбии. Эта группа была ответственна за эту работу. Где были остальные четырнадцать человек, Джон понятия не имел, но он сказал, что они не могли быть слишком далеко. Тем не менее, группа "Армагеддон", показавшая свои силы, была той, кого мы должны были обнаружить и уничтожить.

В течение первого дня в Синойе я обнаружил, что, несмотря на всю мою подготовку, я не был должным образом подготовлен к операциям. Втиснуть вертолет в просвет между деревьями, имея в запасе не более шести дюймов, было нормально на тренировках, но здесь я чуть не свалился с неба, высаживая полный груз полицейских резервистов (пиарщиков — в основном, дородных фермеров) и их снаряжения. Огромного запаса мощности реактивного двигателя "Алуэтта", каким бы маленьким он ни был, было достаточно, чтобы разрушить редуктор несущего винта, если расчетный максимальный общий угол наклона лопастей винта применялся слишком долго. Во время нескольких посадок я превысил допустимые значения коробки передач, включив избыточный общий наклон, чтобы проверить снижение вертолета на предмет мягкой посадки. Это потребовало снятия магнитной заглушки с корпуса коробки передач для проверки на наличие характерных железных опилок. К счастью, ничего обнаружено не было, так что повреждений нанесено не было. Но потребовалось несколько захватывающих ‘прилетов’ на твердую землю, прежде чем я научился безопасно приземляться с полной загрузкой, особенно на наклонной местности.