Ветры Разрушения - Питер Джон Хорнби Петтер-Бауэр

Вертолетные проекты

НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД операцией в СИНОЙЕ были начаты попытки установить на наши вертолеты Alouette пулемет MAG с боковым прицелом. Оззи Пентон, операционный директор Flying Wing, настоял, чтобы Хоффи взял журнал с собой, хотя никаких испытаний по стрельбе не проводилось. На самом деле это была не более чем простая сошка, прикрепленная к подножке с левой стороны кабины. В этом устройстве не было жесткости, равно как и не было никаких средств, гарантирующих, что выброшенные гильзы и звенья ремня будут надежно удерживаться в салоне. Это было важно, потому что эти незакрепленные предметы, если им позволить попасть в слипстрим, могли привести к серьезному повреждению или полному выходу из строя быстро вращающегося рулевого винта. Хоффи повезло, что ни один из 147 корпусов и звеньев не попал в его рулевой винт. Тем не менее, я взял на себя смелость спроектировать, изготовить и протестировать приличное крепление для 7,62-мм пулемета MAG и установить прицел, подходящий для стрельбы сбоку при движении вперед. Во время этого проекта я также изучал возможность изменения способа дозаправки наших вертолетов

На протяжении всего моего обучения вдали от базы и во время опыта в Синойе я находил дозаправку утомительной и слишком медленной. Мы использовали качающийся насос с ручным управлением, который африканцы называют насосом "камена кавена". В вольном переводе это означало "для меня, для тебя" на чилапалапа; искаженный язык, который продолжает оставаться общим жаргоном для многоэтнического общения на золотых приисках Южной Африки.

Насос kamena kawena был упакован в большой металлический багажник, который хранился рядом с топливным баком за задней стенкой салона. Чтобы заправиться, насос пришлось вынуть из пропитанного топливом багажника. Затем он должен был быть собран одним членом экипажа, в то время как другой подкатывал к самолету бочку с топливом, поднимал ее на базу и удалял герметичную пробку. Патрубок насоса был опущен в барабан, насадка с гибкой трубой вставлена в топливный бак вертолета и началась ручная откачка. Даже когда техник и пилот по очереди откачивали топливо, это было утомительное занятие. Как только барабан опустел, процесс пошел в обратном направлении; к этому времени руки и комбинезон человека были испачканы и воняли топливом.

У нас было всего восемь вертолетов, и мы с трудом могли позволить себе медленный разворот и физические нагрузки, связанные с многократной дозаправкой во время интенсивных операций. Слишком часто пилоту требовался инструктаж или подведение итогов между полетами, что означало, что его техник должен был выполнять всю работу по дозаправке самостоятельно; ситуация, вызывающая значительное замешательство у многих пилотов. Должен был быть простой способ преодолеть это.

Я утверждал, что самолет должен быть рабом самого себя. Я начал с тестирования реактивного двигателя на холостых оборотах, когда лопасти несущего винта были неподвижны, и обнаружил, что давление воздуха в шесть фунтов на квадратный дюйм можно непрерывно отбирать из заглушки давления P2, расположенной на корпусе двигателя сразу за компрессорным узлом. Используя баллон со сжатым воздухом с давлением, регулируемым до шести фунтов на квадратный дюйм, было достаточно легко доказать, что, создавая давление в топливном баке, топливо можно заставить поступать по трубопроводу в топливный бак вертолета. Также было установлено, что таким образом бочку с топливом можно перекачивать быстрее, чем с помощью насоса kamena kawena. Затем я обратился к Shell и BP, которые поставляли нам топливо, и меня заверили, что давление в бочке до шести фунтов на квадратный дюйм совершенно безопасно.

Командир моей эскадрильи Джон Роджерс и командир летающего крыла Оззи Пентон поддержали мое намерение изготовить прототип заправщика, как и персонал ВВС. Однако я столкнулся с противодействием со стороны одного старшего офицера технического персонала в штабе ВВС. Он рассказал мне, как во время Второй мировой войны "Спитфайры" приходилось заправлять вручную из четырехгаллоновых канистр под палящим солнцем пустыни, да и вообще, заправка при работающем двигателе была совершенно неприемлема.

Строгое правило не запускать двигатели во время заправки высоколетучим авиационным газом было фундаментально обоснованным, но, похоже, оно не соответствовало низкой летучести неатомированного рафинированного парафина (или дизельного топлива). Я просто не мог поверить своим ушам, когда узнал, что "Джерри кан" выйдет через двадцать лет после Второй мировой войны. Однако то, что я думал, не изменило того факта, что я не получил официального одобрения на продолжение проекта.

Чтобы не впутывать OC Flying или командира моей эскадрильи, я продолжал в тайне разрабатывать и производить насос для дозаправки под давлением. Этого нельзя было бы сделать без добровольной помощи мастера-техника Фрэнка Оливера, который руководил станционными мастерскими и выполнял необходимые работы с машиной в нерабочее время. Устройство, которое мы изготовили, было действительно довольно простым. Напорный трубопровод от напорной пробки P2 (точка статического давления шесть фунтов на квадратный дюйм) подавал сжатый воздух в напор на дымовой трубе. При вставленной в барабан трубе головка закрывала отверстие в барабане, когда ручка на ее боковой стороне поворачивалась на девяносто градусов. Затем сжатый воздух нагнетал топливо по дымовой трубе в топливный бак вертолета через стандартный гибкий шланг. Требуемые усилия были минимальными.

Проекты по дозаправке и установке оружия были прерваны серией учений полиции и армии ATOPs (Антитеррористические операции), которые, очевидно, были вызваны интересом к урокам, извлеченным в ходе операции Синойя. Одно из таких учений проводилось с батальоном RAR (родезийские африканские винтовки) в Мпхенгсе, недалеко от нашей юго-западной границы. Помимо нескольких интересных полетов, это короткое отделение запало мне в память из-за неловкого инцидента. Лагерь RAR был разбит в густом приречном буше, где соблюдались процедуры полного затемнения. Экранирование внутри большого шатра офицерской столовой позволило использовать приглушенный свет в баре и за обеденным столом. Именно в этой столовой я впервые стал свидетелем того, как RAR настаивает на максимальном комфорте в полевых условиях. Поскольку присутствовал командир батальона, для всех приемов пищи были накрыты серебряные и накрахмаленные скатерти батальона.

В отсутствие лунного света мне было трудно прокладывать путь через кустарник к моей палатке. Однажды ночью меня разбудил зов природы, и я решил не пытаться найти дорогу в туалет, а потратить пенни на то, что казалось муравейником под кустом недалеко от моей палатки. Я был на полпути к удовлетворению своей потребности, когда ‘муравейник’ зашевелился и выругался на Н'дебеле. Я был глубоко смущен, но солдат, который выбрался из-под своего мокрого одеяла, рассмеялся, когда понял, что произошло. Он позвал своих товарищей, сказав, что на него “помочился Бандит."Синяя работа"