Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Что касается других еврейских социалистических партий, то и сионисты-социалисты, и поалей-цион, хотя и внесли свою но­ту в выработку национальных требований русского еврейства, но, в сущности, не дали сколько-нибудь развернутых нацио­нальных программ. Сионистско-Социалистическая Рабочая Партия, возникшая в 1904 г., в первый период была представле­на в сионистском конгрессе, но после 7-го конгресса в Базеле по­рвала с палестинцами, а в 1907 г. слилась с Еврейской Территориалистической Рабочей партией.[44] (Лидерами сионистов-соци­алистов были экономист Я. Д. Лещинский, В. Лацкий-Бартольди и др. Теоретической основой партийной деятельности была признана работа Я. Д. Лещинского «Еврейский рабочий в Рос­сии». Сионисты-социалисты издавали журнал «Дер Вег» и др.). В резолюции первого съезда партии в феврале 1906 года, посвя­щенной национальным требованиям, мы читаем: «Еврейский пролетариат в странах диаспоры может удовлетворять только те из своих национальных нужд, которые состоят в получении вос­питания на своем родном языке. Учреждения же вообще необхо­димые для удовлетворения национальных потребностей, не мо­гут в еврейской действительности получить фактическую при­нудительную силу». Сионисты-социалисты подчеркивали тре­бование преподавания на родном языке и высказывались за школьные еврейские союзы, но в то же время отвергали нацио­нальную автономию, как «реакционную утопию буржуазно-ас­симиляторских и реакционно-националистических элементов».

Поалей-цион, возникшие из рассеянных по России кружков еще в 1900—1902 гг., в общем оставались целиком в лоне сио­нистского мировоззрения, хотя впоследствии присоединились к требованию национальной автономии. В проекте программы 1906 г. мы читаем: «Партия выставляет требование националь­но-политической автономии со всеобъемлющей политической, культурной и финансовой компетенцией во всех внутренних на­циональных делах... Партия, однако, подчеркивает, что до реали­зации территориальной автономии никакие национальные пра­ва в диаспоре не дают решения еврейского вопроса». (Лидерами поалей-цион были Б. Борохов, Бен-Цви и др. Поалейционисты выпускали «Еврейскую Рабочую Хронику» в Полтаве, «Молот» в Симферополе и ряд изданий на идиш).

Таким образом, в годы общественного подъема в России все политические партии русского еврейства выдвинули свои про­граммные требования. Всех почти объединяли шесть следую­щих пунктов:

1. отказ от ориентации на ассимиляцию, как на идеологию и как на перспективу будущего для русского еврей­ства;

2. наряду с борьбой за равноправие и политические права, русское еврейство осознало себя нацией, которая должна быть обеспечена известной суммой национальных прав;

3. конструк­тивной идеей, суммировавшей все национальные требования, явилась еврейская автономия с общиной в качестве основной ячейки;

4. не все политические партии принимали принцип се­куляризированной общины, — но ни одна в то же время не на­стаивала на сохранении чисто-религиозной общины;

5. принцип демократии, выборности, равенства, — в соответствии с духом времени, признавался всеми программами;

6. права родного языка (идиш) в школе, в публичной жизни получили признание в широких кругах еврейской общественности, — даже в кругах сионистов, настаивавших на равноправии иврит, и среди тех умеренных групп, которые ограничивались формулой «свободы выбора языка преподавания».

8

После подъема 1905 — 07 гг. русское еврейство оказалось в новой политической обстановке. Самый факт существования Государственной Думы, развитие большой политической печати и наличие свобод хотя бы в условиях призрачного конституци­онализма создали совершенно другие формы общественной жизни в стране. В революционной среде еще шли дискуссии: за­кончилась ли революция, не переживаем ли мы полосу лишь краткой реакции, не следует ли ожидать в скорости новой вол­ны, которая добьет монархию? Но страна шла своим путем эко­номического и культурного развития, крестьянство укрепляло свои позиции, развивалось рабочее законодательство, намеча­лось проведение всеобщего образования...

Но когда русское еврейство подводило свои национальные итоги, баланс был малоутешительный. После октябрьской за­бастовки 1905 г. и вырванного ею манифеста о свободах и со­зыва законодательной Думы, власть на местах и черная сотня реваншировались своим обычным способом: в 150 пунктах, на­чиная с 18 октября 1905 г., как смерч, пронеслись погромы про­тив интеллигенции и против евреев. Во время 1-й Государст­венной Думы были погромы в Белостоке и в Седлеце. После разгона 1-й Думы депутаты-евреи Герценштейн и Иоллос бы­ли убиты черной сотней. Несмотря на активную поддержку, которую еврейским требованиям оказало освободительное движение и все либеральные и радикальные группировки, — система еврейского бесправия не пошатнулась, черта оседлос­ти осталась неприкосновенной, — а с ней вместе продолжали действовать и мытарства правожительства, и процентная нор­ма, и органически связанный с ними полицейский произвол, разнуздываемый антисемитским курсом правительства. Вновь усилился поток эмигрантов в Америку.

Отпор антисемитизму становился одним из главных ло­зунгов всего прогрессивного лагеря и крупнейших органов русской печати. Но в годы 1907—1914 в России если не откро­венно антисемитское, то «асемитское» поветрие порой охва­тывало и некоторых либералов среди русской интеллигенции, а разочарование в максималистских тенденциях первой рус­ской революции давало иным повод возлагать ответствен­ность за них на бросавшееся в глаза участие евреев в револю­ции. Растущий при Дворе, администрации и отчасти в общест­ве антисемитизм до крайней степени деморализовал полити­ческий режим, свою последнюю ставку поставивший на гнус­ной, заведомо крапленой карте процесса о ритуальном убий­стве в Киеве. Мы имеем в виду дело Бейлиса в 1911-13 гг. Но эта карта была бита: русские присяжные заседатели, оправдав Бейлиса, спасли честь русского правосудия от покушений царской юстиции.

Предчувствие новых испытаний нависло в эту пору и над Россией, и над судьбой русского еврейства. Но именно в эти го­ды между первой революцией и первой мировой войной обнару­жились огромные подспудные силы, созревшие в еврейском на­циональном коллективе России. Если еврейство оказалось бес­сильно вовне перед лицом мощной и враждебной государствен­ной машины, если накопившаяся национальная энергия не мог­ла получить своего выражения вовне, в политической сфере, то внутри она накопила крупные резервы общественной инициа­тивы в самых разнообразных областях, пытаясь использовать все наличные легальные возможности, все мыслимые щели в за­конодательстве и в административной практике, чтобы укре­пить свои позиции.

На эти годы падает оживление старых еврейских обществен­ных организаций. Общество распространения просвещения (ОПЕ) открыло ряд отделений в провинции, расширило сеть сво­их школ и библиотек, боролось за введение еврейских предметов и языков в школе. Развивало свою деятельность Общество Ремес­ленного Труда (ОРТ), специализировавшееся в области содейст­вия ремеслу, организации сбыта ремесленных изделий, професси­онально-технического образования. Создались новые организа­ции и общества, — местные, и во всероссийском масштабе, как Общество по охране здоровья еврейского населения (ОЗЕ), со своими амбулаториями, учреждениями в помощь детям и мате­рям, и детскими колониями и площадками. Еврейские сельскохо­зяйственные колонии, созданные на средства Еврейского Коло­низационного Общества (ЕКО), стали на собственные ноги, а це­лая сеть в несколько сот ссудосберегательных товариществ, кре­дитных и промысловых кооперативов, несла существенную по­мощь еврейскому ремеслу и мелкой торговле. На состоявшемся в 1911 году Всероссийском ремесленном съезде была представлена еврейская делегация с