Последний дубль Декстера - Джеффри Линдсей

Дебора не пошевелилась, даже не моргнула, но излучала столько недовольства, что я ощущал его задом через стул, находясь на другом конце стола. Мэтьюз смотрел на нее еще одну долгую секунду, прежде чем повернуться и одарить аудиторию слабой, неубедительной улыбкой.

– В общем, – заключил он, – хочу заверить вас, что мы уделяем этому делу максимум внимания. И еще хочу сказать, как мы рады, что вы здесь, в Майами. И я надеюсь, вам тут у нас понравится… Ну… э… Саут-Бич, ночная жизнь, пляжи… – Он кивнул собравшимся и изобразил наконец мужественную и уверенную улыбку. – Развлекайтесь.

Пока капитан рылся в памяти, вспоминая, не забыл ли еще что сказать, Эйсен тихо опустил ладони на полированную поверхность стола и произнес:

– Отлично. Благодарю вас, капитан. И детективы. – Он оглядел комнату. – Мы приехали сюда работать. Так давайте начнем. – Эйсен еще раз окинул взглядом собравшихся в поисках тех, кто не согласен с этим и собирается бастовать. Не обнаружив таковых, он кивнул, встал из-за стола и быстрым шагом вышел.

Со своего места поднялся Виктор Террано, режиссер.

– Ладно, ребята, – объявил он, перекрикивая поднявшийся шум, – мы уже на два часа отстаем от графика, а мы ведь не сняли еще ни одного кадра. Все по местам, и начнем.

– Бебебе, – прокомментировал это кто-то из техников. Виктор только покачал головой.

– Давай, давай, Харви. Ты только не забывай, плачу-то тебе я.

Все рассмеялись и по одному, по два потянулись к двери.

Виктор тоже пошел к выходу, открыв взгляду происходившее за спинкой стула, на котором только что сидел Эйсен. Капитан Мэтьюз стоял к нам спиной и что-то тихо, но настойчиво говорил Деборе, а той это явно не слишком нравилось. За ними стоял Андерсен, и его голова поворачивалась из стороны в сторону так, словно он наблюдал за теннисным матчем. Мне не требовалось умения читать по губам, чтобы понять: Дебз получает разнос, а Андерсен этим наслаждается.

– Слава богу, – прошептала Джекки у меня над самым ухом. – Ох, слава богу.

Я повернулся к ней. Она все еще демонстрировала окружающим свою беззаботную улыбку, но голос ее чуть дрогнул, а рука снова нашла под столом мою и сжала. Она прерывисто выдохнула, отпустила мою руку и сказала:

– Жива.

– А я рад, что ты жива, – отозвался я.

Джекки еще раз сжала мою руку, снова отпустила и встала.

– Пойдем поищем мою гримерку.

Я вышел за ней из комнаты, и мы свернули в боковой коридор. Первая дверь, мимо которой мы проходили, была открыта, и я заглянул внутрь. С обеих сторон вдоль стен тянулись хорошо освещенные зеркала, а под ними, на уровне пояса – длинные столы, вдоль которых стояло десять или двенадцать кресел на колесиках. В дальнем конце виднелся большой гардероб, под завязку набитый полицейскими мундирами и прочими шмотками; перед гардеробом аккуратно выстроились в ряд ботинки и туфли. К двери прилепили на уровне глаз кусок бумажного скотча с надписью: «МУЖЧИНЫ».

– Ты будешь переодеваться здесь, – сообщила Джекки. – С остальными занятыми в мелких ролях.

– Мелких? – переспросил я.

Она улыбнулась и похлопала меня по плечу:

– Занятых не больше одной серии.

Следующая дверь открывалась в практически такую же комнату, только надпись на двери гласила: «ЖЕНЩИНЫ».

– Держись отсюда подальше, – Джекки состроила угрожающую физиономию. – Здесь одни потаскухи.

– Слушаюсь и повинуюсь! – гаркнул я.

Следующая дверь оказалась закрыта, и надпись на ней гласила: «РЕННИ БОДРО». Следующая за ней – «РОБЕРТ ЧЕЙЗ». Когда мы проходили мимо, эта дверь отворилась, и из нее выглянул, нелепо моргая, Роберт. Взгляд его метнулся к Джекки, потом ко мне, и Чейз застыл, так и продолжая таращиться на меня.

– О! – произнес он, и на его лице появилось странное выражение. Потрясения? Вины? Он быстро нырнул обратно и закрыл дверь.

– Извращенец гребаный, – пробормотала Джекки, тряхнув головой, но мы уже остановились перед дверью, на которой значилось: «ДЖЕККИ ФОРЕСТ». Она помолчала, вглядываясь в фамилию, и покачала головой. – Спасибо, хоть произносят правильно, – заметила она и оглянулась на коридор. – Но вечно дают самую дальнюю. – Джекки наморщила нос. – И рядом с Бобом.

– Робертом, – механически поправил я ее, и она фыркнула.

– Заходи, – пригласила она.

В целом гримерная Джекки представляла собой уменьшенную копию мужской и женской. Но кресло в ней было только одно, да и зеркало уступало размером. На столе перед зеркалом стояли большой букет свежих цветов, корзинка с фруктами и большая нарядная коробка дорогих шоколадных конфет. Под столом находился маленький холодильник, а противоположную стену занимал мягкий на вид диван. В полуоткрытую дверь в дальнем конце комнаты виднелся туалет с душевой кабиной.

– Что ж, – кивнул я. – Вот, значит, как живет один процент.

– Убого, – усмехнулась она. – Но к такому привыкаешь.

Прежде чем я успел устроиться на диване с конфетами, в дверь громко постучали. Секундой спустя она отворилась, и в нее неуверенно вошел детектив Андерсен. В руках он держал большую картонную коробку, а на его губах играла довольно-таки гаденькая ухмылка.

– Привет, мисс Форрест, – произнес он.

Джекки подняла бровь и холодно, очень холодно ему улыбнулась.

– Да?

Андерсен поставил коробку на стол и протянул ей руку.

– Детектив Андерсен, – представился он, улыбаясь Джекки, как умирающий от голода медведь – горшку меда.

Джекки поколебалась, но все же пожала руку.

– Ах да, – кивнула она. – Кажется, я уже слышала ваше имя.

– Угу, – буркнул Андерсен, не отпуская ее руки. – Слышьте, я тут всякое барахло принес… гм… вашей секретарши. Мисс Подровски…

Даже эта холодная улыбка исчезла с лица Джекки, и она выдернула руку из его лапищи.

– Да, – повторила она.

Андерсен неловко переступил с ноги на ногу и мотнул головой в сторону картонной коробки.

– Я, это… Это ее имущество. Из ее номера. – Он ткнул в коробку пальцем. – Чемодан, сумочка, ноут. Мы все это просмотрели и описали, и это… я надеялся, может, вы глянете. Может, заметите чего, что мы вдруг да пропустили?

Я промолчал, решив не высказывать свою мысль о том, что список всего пропущенного Андерсеном не уместился бы на одной странице. Джекки нахмурилась и посмотрела на меня.

– Это может оказаться полезным, – подтвердил я.

– Хорошо, – кивнула она. – Я посмотрю.

– Спасибо, мисс Форрест, – сказал Андерсен. – Я знаю, вы заняты, но я был бы вам благодарен, если бы вы… По возможности быстрее.

– Я посмотрю, – повторила Джекки.

Андерсен облизнул губы и снова переступил с ноги на ногу.

– И это… – сказал он, и странная улыбка на его лице включалась и выключалась, как полицейская мигалка. – Я хочу вас лично заверить. Я найду этого парня, и вам не о чем беспокоиться.

– Спасибо, детектив, – еще раз холодно улыбнулась Джекки. Она начала отворачиваться от него, откровенно намекая, что ему пора, но Андерсен коснулся ее плеча и залился соловьем:

– И, это… знаете ли. Ну, если вы почувствуете себя… типа, беспокойно, мне хотелось бы, чтобы вы обратились ко мне. И вообще чтобы считали меня типа спасительным одеялом, да? Всегда к вашим услугам, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. – Он протянул ей свою визитную карточку, кивнул и расплылся в ухмылке, словно сказал нечто потрясающее.

Джекки очень серьезным и задумчивым взглядом окинула его с ног до головы и только потом посмотрела ему в глаза. Несколько долгих секунд она молчала, пока Андерсен не начал снова неловко переминаться с ноги на ногу и заливаться краской.

– Одеялом? Спасибо, – ехидно улыбнулась она. – Однако у меня уже есть славное, теплое одеяло. – Джекки положила руку мне на плечо, скользнув ею и по затылку. – Мне нужно в костюмерную, проводите меня, Декстер? – И она одарила меня улыбкой, достаточно теплой, чтобы опалить Андерсену брови.

– С удовольствием, – согласился я. Джекки коснулась моей щеки и повернулась к двери. Я покосился на Андерсена. Его лицо пошло пятнами, и он застыл, разинув рот и глядя вслед Джекки, пока я легонько не подтолкнул его к выходу.

– Прошу прощения, – сказал я. – Мне нужно сопроводить мисс Форрест. – Он уставился на меня, и я улыбнулся: – Я – ее одеяло.

Во взгляде Андерсена полыхнула такая ненависть, что мне ужасно захотелось задержаться и насладиться ею как следует, но, как ни крути, работе одеяла не видно конца.

– Пока, – попрощался я и поспешил за Джекки по коридору.

Глава 28

Я догнал Джекки на полпути по коридору – не так легко, как мне полагалось бы, поскольку она торопилась прочь от Андерсена почти бегом.

– Черт, – буркнула она, когда я наконец приблизился к ней. – Не могу лезть в вещи Кэти. Не так скоро… – Она тряхнула головой. – И еще этот душный мудозвон Андерсен.

– Душный мудозвон, – восхищенно повторил я: ее яркое и абсолютно точное определение не могло не произвести на меня впечатления. – Ну и словарь у тебя!