Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов

– Они обе с волосами, какая из них?

Но женщина не ответила, этот вопрос ввёл её в замешательство, она разволновалась и даже начала охать, пожаловавшись на боль в сердце, уже не помня вопроса. Под кондиционерами пансионата ей стало лучше, но она очень устала, пришлось замедлить шаг.

Руслан Стахов пришёл в себя. В его номере уже была новая дверь, и бардак его жилища был скорректирован в относительно божеский вид. Первым делом он направился в приёмную Гжельского. Нужно было привести голову в порядок и узнать, как разрешилась ситуация, потому что больше никто не согласился говорить с ним на эту тему. Центральный вход уже вовсю быстрыми темпами ремонтировали не отвлекающиеся ни на что жизнерадостные узбеки.

В приёмной он встретил Екатерину. Она сидела и что-то старательно записывала в свой блокнот.

– Как ты? – спросил он у неё.

– На удивление, нормально, – ответила девушка, не отрываясь от дел.

– Что с тенью?

– Дверь и вентиляцию заварили, укрепили все возможные слабые места её заточения. Не осталось даже щели, через которую она могла бы выбраться из операторской. Хорошо, что помещение находится под землёй. Оно надёжно законсервировано. Долго она не протянет. Гжельский в этом уверен.

– Ты ещё хочешь работать здесь?

– Да, – сказала Катя без особого желания что-то объяснять. – Точно да.

– Понятно, – выдохнул Стахов.

Руслан не стал развивать эту тему. Через минуту девушка сама нарушила молчание:

– А ты?

– И я да. Но это не точно.

Вновь воцарилась тишина. За дверью кабинета Гжельского слышались голоса. Спокойные, размеренные.

– Кто там у него? – спросил Кир.

– Кто-то из чиновников, – ответила Екатерина. – Решают вопрос об итогах сегодняшней ночи. Погибли люди, нужно убедить всех заинтересованных, что это был просто несчастный случай. Думаю, это дело десяти минут.

– А что ты думаешь о сегодняшней ночи? – спросил Стахов.

– Ещё не готова общаться на эту тему, – сказала девушка, так и не оторвавшись от своих дел.

Наступила новая тишина. И вновь её прервал Руслан:

– У меня арбуз остался. Поедем на речку?

– Ты что?! – возмутилась брюнетка. – Столько дел сегодня! Надо долго разгребать эту ситуацию.

Дверь кабинета Гжельского открылась и из неё вышли двое довольных мужчин среднего возраста в дорогих деловых костюмах.

– Всего хорошего, – улыбнулся им вслед Гжельский, а потом обратился к сидящим в приёмной. – Кто ещё хочет разговора со мной?

Руслан посмотрел на Екатерину.

– Нет, мне уже не надо, – сказала девушка.

– А насчёт речки в другое время? – спросил у неё Стахов.

– Посмотрим, – ответила брюнетка, не добавив больше ни слова.

Стахов не стал дожидаться более развёрнутого ответа и обратил своё внимание на Гжельского. Тот уже не улыбался. Он выглядел уставшим.

В это время в приёмную вошёл Кир со своей матерью. Старушка еле добралась до дивана. Екатерина подвинулась.

– Мама, посиди здесь, я скоро, – сказал он и успел пробраться в кабинет Гжельского до того, как дверь за Олегом Рубиновичем и Русланом захлопнулась.

– Я извиняюсь, – начал разговор Кир, запнувшись о колесо нового кресла Стахова. – У меня очень важное дело! Мне очень нужна помощь!

– Тут всем что-то нужно, – сказал Гжельский, усаживаясь в своё удобное кресло.

– Плачу все деньги, что ты мне обещал! – сказал Кир. – Я убил двух человек! Они хотели отжать нашу с мамой квартиру. Помогите уладить вопрос!

Гжельский задумался, не сразу находя ответ. Зато Стахов озвучил свой вопрос:

– Какой район?

– Ленинский, – сказал Кир.

– Хорошо, – сказал Руслан. – Я работал там раньше. Могу выйти на всех следователей, а Олег Рубинович внушит им то, что он обычно делает, и никаких последствий не будет. Так, Олег Рубинович?

Но Гжельский ещё молчал.

– Пожалуйста! – взмолил Кир. – Я буду работать до конца своих дней на вас! Но помогите ещё моей матери, это очень важно. Если меня посадят, то за ней некому будет ухаживать…

Наконец, Гжельский озвучил свои мысли:

– Видишь ли, я не смогу проверить, действительно ли ты убил их… без злого умысла.

– Умысел был злой, – сказал парень. – Но они угрожали моей матери!

– Она здесь? – спросил Гжельский. – Разрешаешь мне оказать на неё воздействие?

– Конечно! – сказал парень.

В этот момент в кабинет вошла Лера. Она уже была не в удобной униформе, а в прилежной офисной одежде: голубой блузке, чёрной юбке, туфлях на низком каблуке. И причёска её была аккуратной.

– Олег Рубинович, – сказала Лера. – Вы просили доложить, когда процесс ликвидации последствий выйдет на финальную стадию. План Екатерины был не идеален, но все проблемы решены. Хотите знать подробности?

– Нет, спасибо, – сказал Гжельский. – Если проблемы решены, то зачем мне подробности. Работаем дальше. Режим чрезвычайной ситуации снимаю. Что с тенью?

– Ещё жива, – сказала девушка. – Но больше не проявляет никакой активности.

– Отлично, – сказал Гжельский.

– Олег Рубинович, – вмешался Кир. – Ну помогите мне! Я буду служить верой и правдой! Не знаю, что на меня нашло! Я бы мог не убивать их, ведь вы мне и так обещали столько денег, что я бы купил штук сорок таких квартир! Но что-то затмило мой разум! Вправьте его, не бросайте меня! Я хочу быть таким же безэмоциональным, холодным и расчётливым, как Лера!

– Откуда ты знаешь, что у меня внутри? – спросила Лера, но не получила ответа на свой вопрос.

Кир продолжал стонать:

– Помогите, я совершил ошибку!

В разговор встрял Стахов:

– Все совершают ошибки, ведь так, Олег Рубинович? Кстати, Кирилл, как твои видения?

– Они со мной, – ответил парень. – Я подумал, что они ждут от меня этих убийств, они все были рядом…

– А мой отец больше не появлялся, – заметил Стахов. – Но, как говорится, ещё не вечер.

А Кир продолжил:

– Я не знаю, какого наказания я заслуживаю! Пожалуйста, выберете его сами!

Гжельский ещё немного думал.

– Ну же, – поторопил его Руслан. – Кирилл хороший субъект для наблюдения. Он же не исполняет команд, где такого найти…

– Я ещё немного подумаю над этим вопросом, – изрёк Гжельский.

Недолгую паузу нарушила Лера:

– Разрешите приступать к работе?

– Работе? – не понял Гжельский. – Да, Лера, можешь идти. Ты хорошо постаралась.

– А я хорошо постарался? – спросил Стахов, как только девушка покинула кабинет. – Помоги парню!

Но ответа на своё изречение он не дождался. В кабинет вернулась Лера.

– Там бабушке в приёмной плохо, – сказала она.

Кир ринулся к тому месту, где оставил мать. Она лежала на холодном керамограните, а Екатерина пыталась развязать платок на её шее.

– Сидела, что-то бормотала, – встревожено доложила девушка собравшейся толпе. – А потом свалилась и всё. Я сразу вызвала дежурных медиков.

Как подтверждение её слов в помещение вошли двое сотрудников пансионата с внушительной аптечкой. Один мужчина склонился над старушкой, потрогал её руку, шею, потом выпрямился и тихо сказал:

– Она умерла.

Кир толкнул плечом Гжельского, чуть было снова не запнулся о кресло Стахова и направился к выходу.

– Кирилл, ты в порядке! – не спросил, а сделал внушение Гжельский.

– Нет, – сказал Кир, ничего не почувствовав. – Как жаль, что я не могу забыть себя…

Никто не сказал ни слова, никто не последовал за ним. Медленным шагом он вышел в фойе, где оценил безучастным взглядом скорость работы ремонтников, восстанавливающих внешний вид помещения