Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Борски посмотрел на него.

— Император оценит твою храбрость, огрин. Но сейчас это не нужно.

— Мы заметим их сразу же, как только они решат подойти к нам, — пробормотал Мак.

Ниппер внимательно всматривался в лес, но не мог разглядеть врага, как ни пытался. Это его беспокоило. Он видел человека, который прошел в двух метрах от вражеских разведчиков, которые затем прикончили его. Вряд ли он заметил своих убийц. Ниппер перевел тревожный взгляд на небо. Там была еще одна невидимая угроза, не менее смертоносная. В этот момент «Божественное возмездие» находилось в полной боевой готовности, и его команда ожидала лишь приказа начать бомбардировку. Он посмотрел на свой хрон. Осталось десять часов.

Глин умер первым. Град ускоренных магнитами сюрикенов просто разорвал его тело. Ниппер увидел, как дюжина ран появилась на теле Трака. Огрин в недоумении огляделся, как будто совсем не чувствуя боли, и попытался найти место, откуда по нему стреляли. Ниппер толкнул Сал в сторону, а сам прыгнул в углубление ствола ближайшего дерева. Он пытался разглядеть противников, но ничего не вышло. Сюрикеновые катапульты прекрасно подходили для боевых действий в условиях джунглей. Они разгоняли свои бритвенно острые снаряды до скорости, при которой те легко прорезали броню. Они были скорострельными и бесшумными. И все повстанческие разведчики были вооружены ими.

Ниппер лежал тихо, чувствуя, как мурашки бегают по его телу, ожидая, что в любую секунду его невидимые враги могут нашинковать его на мелкие кусочки.

— Ниппер, — раздался голос Сал. — Раздвоенное дерево в пятидесяти метрах на юго-запад, высота около пяти метров.

Он посмотрел туда, куда указала Сал. Ему показалось, что он услышал крик Ханта. Этот крик оборвал ужасный булькающий звук, когда кровь заполнила горло несчастного.

Теперь Ниппер смог разглядеть человекоподобную фигуру. Она была почти невидимой — костюм-хамелеон хорошо сливался с окружающей зеленью.

Капли пота катились по лицу Ниппера. Он заставил себя осторожно прицелиться, борясь с боязнью того, что повстанцы могут обнаружить его позицию. Ниппер открыл огонь, молясь Императору о точном выстреле. Лазерные импульсы воспламенили ветви в том месте, куда он целился. Послышался крик невыносимой боли. Казалось, само дерево кричало. Затем что-то выпало из ветвей и упало на ковер мха внизу. Там зеленое тело было хорошо заметно — мох был был коричневым — но в ветвях камуфляж выполнял свою задачу на отлично. Ниппер посмотрел на Сал.

— Где остальные?

Она сконцентрировалась.

— Они находятся за пределом моих возможностей. Похоже, этот снайпер был один. Хант и Глин мертвы. Я почувствовала их смерть.

Её лицо было бледным, и она, казалось, вот-вот заплачет. Сейчас Ниппер был очень рад тому, что он не псайкер. Он знал, что тяжело смотреть, как твои товарищи погибают, но чувствовать это внутри себя, должно быть, и вовсе ужасно. Это породило в нем пустоту, почти вакуум, ведь он знал этих парней большую часть своей жизни. Теперь их не стало.

Ниппер потряс головой, чтобы отогнать эти мысли, и наткнулся на опущенный взгляд Сал. Нервный тик сильно свёл её челюсти. Её глаза дико бегали туда-сюда. Он подумал, долго ли она ещё сможет выдерживать такое. Усталый взгляд был переведён на хрон. Осталось восемь с половиной часов.

— Не волнуйтесь, мы сделаем это! — сказал Ниппер, хотя и сомневался, что это прозвучало убедительно.

«Одну ногу вперёд, другую назад, — подгонял себя Ниппер. — Ещё разок. И ещё».

Сейчас ходьба для него сопровождалась физической болью. Казалось, к его ногам привязаны пудовые гири, и, чтобы идти вперёд, ему приходилось раскачивать их. Он больше не высматривал в лесу повстанческих разведчиков. Ему было всё равно. Иногда ему хотелось, чтобы его наконец прикончил вражеский огонь. По крайней мере, это избавило бы его от этих мучений.

Лес стал зеленым адом, а он и его товарищи — проклятыми душами на пути в чистилище. Свет резал глаза и делал деревья похожими на гигантских неподвижных демонов. Казалось, что сам лес взял и начал издеваться над ними. Он смеялся над крошечными людишками, ползающими по его телу, словно муравьи.

«Ты еще получишь то, что тебе причитается, — подумал Ниппер. — Ты не будешь смеяться над нами, когда "Божественное Возмездие" взорвет тебя своими бомбами».

Позади него Сал боролась ломкой после ведьминых спор, повисая на нем и замедляя его шаги, словно гравитация черной дыры. Её глаза были полузакрыты, а движения резки. Ниппер чувствовал, что, если бы она не опиралась на него, она бы упала рядом с ближайшим деревом. Во имя Императора, он бы и сам хотел так упасть! Позади себя он слышал, как пел Трак, хотя это и был лишь немелодичный бас — слова повторялись друг за другом, и лишь иногда Трак менял их порядок. Монотонность этого «пения» раздражала Ниппера. Это была изысканная пытка. Впереди Мак и Колкин спорили, как два в стельку пьяных мужика. Все их аргументы сводились к заявлениям, которые они до этого уже произносили. Видимо, они устали обдумывать свои слова, которые теперь были лишь лишенными смысла мантрами, как и песня Трака.

— Мы должны затаиться и поймать в засаду этих ублюдков-демонолюбов, — сказал Мак, шевеля металлическими пальцами.

— Не, нам надо продвигаться к Янтарной зоне, а то нас всех поджарит орбитальная бомбардировка!

— Смотри, если маленькие дружки Демиана поимеют нас, нам будет глубоко пофиг эта бомбардировка. В любом случае, мы все подохнем!

В голосе Колкина начали появляться нотки истерики.

— Мы должны двигаться! Так мы сможем держаться перед ними.

— Как? Они знают местность. Они — туземцы! Нам никогда не опередить их!

Казалось, что два гвардейца вот-вот подерутся.

— Замолчите, оба, — прошептал Борски скрипучим голосом, который заглушил заглушил все остальные звуки. — Избранным воинам Императора не подобает спорить. Вы позорите честь вашего мундира!

Мак и Колкин внезапно остановились и вытянулись по стойке смирно. Они ничего не сказали, лишь сконфужено кивнули и зашагали вдвое энергичнее.

«Шесть часов, — подумал Ниппер. — Пусть идут быстрее. Я хочу, чтобы всё это поскорее закончилось».

Он споткнулся и упал, а Сал свалилась на него. Прошло около минуты, прежде чем они смогли подняться.

Они достигли огромных открытых пространств между деревьями-полисами. Лес кругом был сожжен до тла. Ниппер посмотрел вниз — на мгновение его любопытство пересилило усталость.

Ткачи уже перебросили свои шелковые канаты через пропасть. Он увидел огромную сеть, блестящую в зелёном свете. Пряди мха уже начали заполнять дыры в этой сети. Ниппер видел затупленные концы там, где ткачи закончили свою работу. Трудно было поверить, что безмозглые паукообразные размером с собаку смогли создать столь совершенную структуру.

— Что здесь случилось? — спросил Борски.

Краск посмотрел вверх, а затем подошел к обрыву.

— Похоже, крушение.

Ниппер заметил, что в кронах деревьев зияла огромная дыра. Сквозь неё он увидел рой парящих шаров, длинные жала которых качались на ветру.

Ниппер подошёл к краю выжженной области и посмотрел вниз. Вглядываясь в сумрак, он заметил что-то, что лежало, наполовину затопленное, в болоте внизу. Он усилил увеличение своих очков и понял, что это бронированный транспортер, похожий на гигантского жука.

— Его борта разорваны, — сказал Краск. — Похоже, кто-то подбил его из ракетной установки. Мы не используем такое оружие.

Ниппер потряс головой. Его интересовало, знал ли он пилота или кого-нибудь, для кого этот транспорт стал большим гробом. Но попытки вспомнить оказались бесполезными.

«Что мы здесь делаем? Ходим по поверхности какого-то мира, который так далеко от нашего дома. Сражаемся с людьми, которых даже не знаем, поводов для вражды с которыми у нас нет. В этих джунглях тысячи человек умирают, и все ради чего? Во славу Императора? Из-за мании величия безумного планетарного губернатора?»

Ниппер был шокирован, когда поймал себя на этих мыслях. Ведь они шли вразрез с его обучением, воспитанием. Что же такое с ним случилось? Ведь когда-то он гордился тем, что он — Имперский гвардеец, который сражается за безопасность Империума. А теперь он чувствовал пустоту. Он думал как еретик. Вдруг ему стало стыдно. Он позорил честь полка, в котором служили и умерли многие из его товарищей. Он завидовал Борски. Сам Ниппер достиг предела своих возможностей. Он чувствовал непреодолимое желание подойти к комиссару и признать свою неудачу, сказать, что он не достоин быть солдатом Императора, попросить, чтобы пистолет комиссара принес ему освобождение от бесконечного страха.

Он страдал не только от телесной усталости, но и от духовной. Ему казалось бессмысленным идти дальше. Если он каким-то чудом сможет избежать бомбардировки, его все равно пошлют обратно в джунгли, сражаться с повстанцами. Он не хотел этого. Он — неудачник. Единственно, что ему оставалось сделать, — это скупить свою вину. Он уже начал идти к комиссару, но тут Сал схватила его за руку.