Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон

всего в нескольких метрах от белого песка Миндального пляжа. Лавр смотрит на знакомые очертания побеленных стен, покрытых сплошными полосами черных солнечных панелей. У каждого домика имеется собственный крохотный садик с очаровательными цветами, огороженный заборами, давно погребенными под цветущими лианами, которые сомкнулись между собой наподобие плиток какой-то абстрактной разноцветной мозаики. Позади бунгало начинаются более упорядоченные улицы с основательными зданиями. На мощенных кирпичом площадях высятся группы деревьев, а вдоль тротуаров теснятся торговые тележки, стиснувшие и без того плотный поток велосипедов, пешеходов, коней и экипажей. Здесь нет места автомобилям и такси, чей вид мог бы нарушить очарование примитивного окружения.

Белоснежные стены двухкилометровой гавани, выращенные из биотехкоралла, сияют под палящим солнцем до рези в глазах. С высоты полета Райкера гавань выглядит идеально круглым кратером. Ее восточный край отрезал часть города, и на границе выросло тесное нагромождение складских ангаров, торговых площадок и корабельных мастерских. Восточная половина выступает в безупречно лазурное море, отражая мелкие волны, набегающие с обширного мелководного океана, занимающего девяносто пять процентов поверхности Тропиканы. Из внутреннего края гавани растут деревянные причалы, дающие пристанище сотням рыбацких кечей и частных яхт. Торговые шлюпы, курсирующие по архипелагу с экзотическими товарами, скользят по чистой воде, направляясь к коммерческому сектору.

В этот день Лавр поднял Райкера в благоуханный воздух для охоты. Его целью является маленькая девочка, идущая вдоль стены гавани, легко проскальзывающая сквозь толпы моряков, туристов и местных жителей. На вид ей не больше десяти-одиннадцати лет; на ней простое хлопковое платье сиреневого цвета, черные сандалии и широкополая соломенная шляпа. На плече висит небольшая кожаная сумка с красно-синими кисточками.

Насколько может судить Лавр, девочка совершенно не подозревает, что за ней следит целый отряд боевиков. Одновременное использование людей и Райкера, возможно, излишняя мера, но Лавр не хочет рисковать и давать девочке хоть один шанс ускользнуть.

Инстинкт хищника заставляет Райкера обратить внимание на чайку. Она летит в двадцати метрах ниже орла, парит в воздухе, словно чего-то ждет. Лавр узнает в ней модифицированную птицу с изящными обезьяньими лапками вместо обычных когтей. Сродственно она связана с Силеном. Лавр поспешно осматривает стену гавани поблизости от девочки в поисках старика, притворяющегося нищим.

Силена обнаружить нетрудно: скрестив ноги, он сидит на тростниковой циновке с блестящей лентой, повязанной поверх пустых глазниц. Он играет на небольшой флейте, рядом чашка с серебряной мелочью и диском Юпитерианского банка для самых щедрых дарителей. У его ног, зевая во весь рот, отдыхает черный кот.

Девочка проходит мимо, кот поворачивает голову, глядя вслед и явно оповещая старого мошенника о сумке.

Лавра охватывает холодная меланхолия; Силен больше двадцати лет зарабатывает в гавани, Лавр лично предоставил ему это право. Но слежку за девочкой прерывать нельзя, ничто не должно ее испугать или насторожить. Ничто. Никакие сантименты.

Лавр снова в своем кабинете; используя кортикальный чип, он открывает защищенный канал связи с Эригероном, лейтенантом боевого отряда.

– Ликвидируй Силена, – лаконично приказывает он.

Чайка уже стала снижаться, нацелившись на сумку девочки. За прошедшие годы алчная птица лишила кошельков и кредитных дисков сотни туристов и моряков.

Лавр позволяет проявиться природному инстинкту Райкера. Кончики крыльев слегка вздымаются, и огромная птица плавно меняет курс. Затем крылья сворачиваются, и начинается головокружительное падение.

Райкер настигает чайку, его стальные когти точно перехватывают и ломают птичью шею.

Силен инстинктивно поднимает голову.

Двое боевиков уже заняли позицию за его спиной. Эригерон наклоняется, словно хочет сказать что-то по секрету, даже губы уже приоткрыты, чтобы прошептать тайные слова в ухо старинного друга. Длинные вампирские клыки пронзают кожу на шее Силена. Сквозь каналы в зубах в кровь вводится яд, и все мышцы в теле старика сводит судорогой.

В десяти метрах от них девочка останавливается у тележки с фруктами и покупает несколько апельсинов. Эригерон и его напарник оставляют старика, склоненного над умолкнувшей флейтой, с беспокойно мяукающим котом рядом. Райкер взмахивает крыльями, взлетает над стеной гавани и бросает мертвую чайку в искрящуюся воду.

Лавр позволяет себе передышку. Большую часть жизни он потратил на то, чтобы установить порядок в процветающем прибрежном городе. Потому что контроль возможен только в том случае, если есть порядок и покорность.

Совет Каривака может издавать законы, но хозяин города – Лавр. Он управляет гаванью, и половина морской торговли проходит через его склады. Его холдинги владеют космопортом и выдают лицензии компаниям, обслуживающим прибывающие космопланы. Это по его настоянию пятьдесят лет назад было утверждено послабление конституционных законов, касающихся генетических исследований, и Тропикана стала единственной в Конфедерации планетой адамистов, где процветает биотехнология. Торговля привлекает тысячи кораблей, и каждое посещение, каждая сделка увеличивают его состояние и могущество. Полиция считается с ним, не говоря уж о таких мелких преступниках, как Силен, гарантируя, что Каривак останется безопасным местом для неумолимо смертных миллиардеров, посещающих городские клиники, которые специализируются на процедурах, предотвращающих старение. Ничто здесь не происходит без ведома Лавра, без его одобрения и без его доли в любом деле. Об этом знают все без исключения горожане и усваивают данную истину раньше, чем учатся ходить.

Но эта девочка пренебрегла установленным порядком. Обычно такой поступок влечет за собой мгновенное возмездие – юность и незнание Лавр не считает достаточным оправданием. Она продавала биотехустройства без согласования с хозяином гавани; странные устройства, на их создание не выдавалась лицензия ни в одном учреждении Тропиканы. И торговля велась довольно изобретательно. Устройства она продавала исключительно членам экипажей космических кораблей.

Лавр, возможно, никогда бы и не узнал об этом, если бы не капитан черноястреба «Танери», попросивший его о личной встрече. Он просил о посредничестве, желая экспортировать «конфетки-с-ветки» по всей Конфедерации, и заранее был согласен на любой процент от выручки, назначенный Лавром. Он рассказал, что одно такое устройство купила его инженер-ядерщик, а потом эта женщина сводила с ума своих коллег-мужчин воспоминаниями о мамонтах и саблезубых тиграх, полученных после приема «конфетки».

Разговор сильно встревожил Лавра, поскольку он понятия не имел, о чем говорит капитан. Биотехиндустрия – это основа его состояния и власти, единственная отрасль экспорта Тропиканы. Частные лаборатории могут осуществлять какие угодно научные программы, но производство и сбыт должны оставаться под его контролем, тем более в Кариваке. Смерть последнего торговца, продавшего не одобренное им устройство, наступила довольно быстро и