Эта ночь была бархатной - Сильвия Морено-Гарсиа

Элвис нашел в своем настольном словаре) и свет распадается на цветовые полосы.

Потом какой-то придурок поймал другую радиостанцию, которая передавала композицию «Surf n’ Bird»[92]. Нахмурившись, Элвис глотнул содовой. И обратил внимание на четырех типов, стоявших по другую сторону от лотка. Они были в костюмах и галстуках, но Элвис сразу понял, что это отнюдь не банковские клерки и не конторские служащие: опасность он всегда чувствовал.

Он локтем толкнул Блондина и попросил у него огоньку. Тот вытащил зажигалку. Элвис склонил голову, прикуривая сигарету, и, глядя в миску с мясом, тихо сказал:

— Четыре урода напротив справа.

Блондин убрал зажигалку и прижал к лицу салфетку:

— Крайнего справа я уже видел. Он вел наблюдение за домом. Эти сволочи, должно быть, из ФУБ.

— Похоже.

— Что им надо, черт возьми?

— Наверно, метят территорию, как собаки, что гадят на тротуар.

— Пушка с собой? — спросил Блондин. — Доставай!

— Нет, — покачал головой Элвис. — Что у тебя?

— Перочинный нож.

— Та-ак, валим отсюда. Давай за мной.

Парни медленно встали и пошли между лотками. Агенты следовали за ними в том же темпе. Добравшись до края парка, Элвис резко повернул вправо, и оперативники метнулись через улицу. Трюк, достойный марафонцев, ничего не дал: оторваться от преследователей не удалось. Элвис нырнул в переулок за прачечной, где стоял едкий запах моющих средств, вырывавшийся из вытяжной трубы. Взглянул на дверь, прикидывая, сумеет ли быстро открыть замок. Но преследователи были уже совсем близко, они перегораживали Элвису и Блондину пути отступления. Четверо — на одном конце переулка, двое — на другом.

Блондин вытащил перочинный нож. Элвис нагнулся и подобрал деревянную доску, что валялась на земле: отвертка сейчас не поможет. Ладони у него стали влажными. Шестеро против двоих! «Соколы» драться умели, но обычно они избивали беззащитных студентов, а не подготовленных агентов. Жаль, что нет настоящего оружия.

Один из агентов ринулся на Элвиса. Он со всего размаху огрел нападавшего доской, так что тот отлетел назад. К Элвису бросились с кулаками еще двое. Одного он хлестнул доской по лицу, но второй гад, словно ниндзя, в два счета скрутил ему руку и вырвал из нее доску.

Элвис упал на колени, но тут же бросился вперед, повалив агента на землю. Колотя его по лицу, с минуту он думал, что одержал верх над обидчиком, но ублюдок, которого он треснул доской, решил взять реванш и ногой ударил Элвиса по ребрам. Чертов ниндзя, не теряя времени, прижал его к земле и принялся душить.

Элвис исхитрился поднять руку и локтем отпихнуть урода, что сидел на нем верхом. Тот на секунду оторопел. Откашливаясь, хватая ртом воздух, Элвис оперся на груду ящиков и поднялся на ноги.

Тем временем Блондин, даром что здоровый как бык, да еще с ножом, тоже терпел поражение. Один из нападавших бил его рукояткой пистолета по лицу.

— Какого черта?! Оставь его! Что вам нужно? — заорал Элвис, и парень, избивавший Блондина, нацелил пистолет на Элвиса.

— Полегче, не пристрели.

Вперед шагнул мужчина, который до этой минуты стоял, прислонившись к стене, со сложенными на груди руками. Он взмахнул ладонью, сверкнув кольцом, и парень с пистолетом опустил оружие. Блондин осел на землю. Лицо его заливала кровь. Должно быть, ему выбили несколько зубов, определил Элвис. Если не проглотил их, значит, будет жить. Во всяком случае, есть надежда.

— Привет, привет, как у нас сегодня дела? — спросил мужчина с кольцом воркующим голосом.

— Хреново, — отвечал Элвис. — Пообедать не дали.

— Сочувствую. Но вы это заслужили.

— С какого перепугу?

— Я — Матео Анайя. Сотрудник ФУБ.

— Я знаю, кто ты такой.

Мужчина обеими ладонями пригладил волосы и поправил манжеты.

— Отлично. Тогда ты должен понимать, зачем вы нам понадобились. Вы допрашивали одного из моих агентов. Я хочу знать, что он вам сказал.

— Спроси у него самого.

— Спросил бы. Но, оказывается, его уже нет в живых.

— Я его не убивал.

— Врешь!

— Он правду говорит, — прохрипел Блондин. — Это не мы.

Анайя склонил набок голову и наморщил лоб, словно пытался определить, не прячут ли избитые парни туза в рукаве, но было ясно как божий день, что хорошая трепка из любого человека выбьет лжеца.

— Неважно, — наконец произнес Анайя. — Я хочу знать, что он вам сказал.

Элвис вытер рот рукавом куртки.

— Сказал, что сливал вам информацию.

— И?

— Сообщил про девчонку, Леонору. Сказал, что знает, как с ней связаться — через объявление в газете. Но мы ее не видели, она не объявлялась, так что, возможно, он солгал.

— И все?

— Блин, что еще-то? Сказал, что он — крыса.

— Я же говорил, это просто шпана. Ни черта они не знают, — пробурчал парень с оружием.

Какой-то подросток с пачкой сигарет в одной руке открыл заднюю дверь прачечной и в изумлении вытаращился на людей, собравшихся в тихом переулке. Элвис бросился вперед, за руку таща за собой Блондина. Они оттолкнули мальчишку и нырнули в прачечную.

С потолка свисали сорочки, костюмы, платья, обернутые в целлофан. Это был настоящий лабиринт из шмоток. Не выпуская руки Блондина, Элвис срывал на ходу пальто, загораживавшие дорогу. Парни добрались до главного входа, вывалились на улицу и, словно безумные, помчались к своей машине. Антилопа, пребывая в счастливом неведении, с наслаждением жевал жвачку. Он обалдело уставился на них открыв рот.

— Открывай, кретин! — рявкнул Элвис.

Антилопа стал судорожно возиться с замками.

Наконец Элвис запихнул Блондина в машину и залез сам:

— Гони!

Антилопа, кивнув, завел двигатель, крутанул руль, и они рванули с места. Блондин жалобно стонал. Элвис пытался рассмотреть его травмы. Громиле выбили зубы, изуродовали нос, но Элвиса больше всего беспокоил его глаз. Правый глаз, возможно, тоже был выбит.

— Давай к Эскамилье, — велел Элвис.

Это был тот самый врач, к которому они отвезли раненого Гаспачо. Не исключено, что Гаспачо умер прямо у него в кабинете. Но Элвис не знал других врачей, которые согласились бы им помочь.

Доктор жил в Герреро — не рядом, но не так уж далеко, если ехать на машине. К тому же выбора у них не было. А сколько добираться туда — двадцать минут или пятьдесят пять, — зависело от пробок, будь они прокляты.

Кабинет Эскамильи находился на верхнем этаже отвратительного желтого здания с обсыпающейся штукатуркой в нескольких кварталах от блошиного рынка Ла-Лагрунилья и рядом со спортзалом, в котором тренировались боксеры. Доктор стоял в приемной с чашкой кофе в правой руке, когда Элвис и истекающий кровью Блондин переступили порог его вотчины. Эскамилья взглянул на них, помешивая кофе пластмассовой