Будни отважных - Н. Семенюта

Как-то шел Ванин в управление, а у водопроводной колонки — женщины. Стоят, переговариваются.

— Жулики только собрались делить добычу — а тут откуда ни возьмись эта собака, — рассказывала «очевидица», — морда, как у черта, не лапы, а лапищи... Одним словом, волкодав... Гавкнул — так у тех от страха язык отнялся.

Федор улыбнулся. Рассказ «очевидицы» был слишком далек от истины.

Несколько дней назад на квартиру рабочей швейной фабрики Е. Н. Фролушкиной был совершен вооруженный налет. Пират тщательно обнюхивал полы. Нервничал, вместе с ним нервничал и Ванин. Еще бы: вещественных доказательств никаких, а следы затоптаны. Пойди теперь, разберись, какие из них принадлежат потерпевшим, какие соседям, какие преступникам.

Федор начал просматривать квартиру сантиметр за сантиметром.

— Пират, след! — Рука Ванина указала на пол возле шифоньера.

Пират тщательно обнюхал доски и, не обращая ни на кого внимания, уверенно направился к двери.

На улице Федор не сводил с него глаз. Пес шел то останавливаясь, то возвращаясь назад.

«След большой давности, — размышлял Ванин, — собака с трудом дифференцирует его». По поведению Пирата он определял сложность этого следа, его направление, углы пересечений. А тут еще, как назло, промчалась машина, обдав их синим облаком газа, прогромыхала телега.

Резкие запахи сбивали собаку с толку. Пират остановился.

— След, Пират, след! — раздалась ободряющая команда.

Собака понимающе оглянулась на проводника и ускорила темп.

Перешли на другую сторону — пес повеселел: видимо, здесь было меньше народу.

Пират свернул на Филимоновскую, затем вернулся к углу, проверил след и, убедившись в его правильности, опять оглянулся на проводника.

— Хорошо, хорошо! — успокаивал его Федор.

Пес снова остановился — след прервался, запах исчез.

Вот и ворота, за которыми скрывался просторный двор. Пират обнюхал землю и мордой открыл калитку.

Во дворе он почувствовал себя увереннее, подбежал к одной из квартир и облаял дверь. Ванин толкнул ее плечом, и все сопровождающие его работники милиции разом вошли в комнату.

Пират, поочередно обнюхав старуху, стоящую посреди комнаты, подростка, сидевшего на сундуке, отбежал в сторону.

— Товарищ Азин, — обратился Ванин к находящемуся здесь начальнику райотдела милиции, — среди присутствующих преступника нет. Я ручаюсь.

— Ну что ж, я верю вашему Пирату. Видел, как он шел по следу, — ответил Азин.

— Вы кто будете? — спросил он старуху.

а кивнула головой на подростка:

— Мать я его. Погореловы мы...

Хозяйка волновалась. Видно было, что неожиданный приход милиции обеспокоил ее. При разговоре она то и дело отводила взгляд в сторону.

— Чем занимается ваш сын? — продолжал интересоваться Азин, — учится, работает?

— Нигде Славка не работает сейчас. Болеет он...

Тут взгляд ее остановился на собаке. Пират потянулся к ней... Старуха отшатнулась.

— Ничего, не бойтесь, эта собака не тронет без нужды, — успокоил ее Ванин.

А Азин все присматривался и присматривался к подростку, который по-прежнему, сохраняя спокойствие, сидел на сундуке.

— Кто у вас во дворе живет? — спросили женщину.

Та будто ожила, посветлела и охотно начала объяснять, что во дворе живут двое демобилизованных. Сегодня они куда-то уехали.

— Зайдите к ним, детки, обязательно зайдите, — советовала она.

Происшедшая с ней перемена всем бросилась в глаза. Когда, распростившись с хозяевами, работники милиции вышли во двор, Азин, обращаясь к Ванину, сказал:

— Идти к демобилизованным нам нечего. Искать надо здесь уже потому, что старуха, вероятно, пыталась направить нас по ложному следу.

Пират шел на поводке в ногу с Ваниным. Начальник райотдела о чем-то сосредоточенно думал.

— Ну что ж, — сказал он Федору, — ваш пес свое дело сделал, остальное доработаем мы.

...Через несколько дней Азин позвонил Федору:

— Все в порядке. Личности грабителей установлены. Арестовано шесть человек. У них обнаружено огнестрельное оружие. Нужно твоего Пирата премировать — он нам очень помог...

И, помолчав, добавил:

— А между прочим, наводчиком бандитов оказался тот самый подросток. Сын старухи.

Слава Пирата росла. Все больше и больше раскрытых преступлений записывалось на его счет. Его хорошо знали и боялись бандиты, его любили работники милиции. Он стал служебно-розыскным псом союзного значения. По приказу Москвы Федор выезжал с ним на важнейшие операции в разные уголки страны.

Двенадцать лет прослужил Пират верой и правдой в уголовном розыске. Его привязанность к Ванину удивляла даже бывалых собаководов. Когда однажды Федор уехал на некоторое время в служебную командировку, Пират заболел от тоски...

...Проходили годы. У Федора Кирилловича появились новые собаки. Сильные, выносливые, с хорошей реакцией. Они легко поддавались обучению. Много времени отнимала у него и работа с молодыми проводниками.

Бывает, у заместителя начальника школы милиции МВД СССР выдадутся свободные минуты, окружит Федора молодежь, попросит рассказать о напряженной и захватывающей работе в уголовном розыске. И он рассказывает им о Пирате.

В. КИРИЧЕНКО

ОТЦОВСКИМ ПУТЕМ

Всеволод Обоймов открыл знакомую дверь. Его уже ждала Валентина Михайловна Шевцова — старший инспектор детской комнаты города Гуково. Кроме нее, в помещении находился пожилой болезненного вида мужчина.

— Знакомьтесь, Всеволод Иванович, — сказала Шевцова, — это отец Мити Залужного. Того самого...

Всеволод поздоровался, внимательно поглядел на мужчину:

— Правильно сделали, что пришли. Давно бы пора.

— Оно, конечно, так, товарищ лейтенант. Да все как-то совестно было на родного сына в милицию жаловаться...

Опустив голову, мужчина нервно теребил в руках кепку.

— Успокойтесь, Дмитрий Семенович, — сказала Шевцова, — рассказывайте.

— Не знаю, что и говорить. Ничего не могу поделать с ним. Уже месяц, как бросил школу, водится с подозрительными дружками, случается, приходит выпивши. Несколько раз из дому убегал. А ведь ему и пятнадцати еще нет. Ума не приложу, что с ним делать.

— Мне бы надо поговорить с Митей, — раздумчиво сказал лейтенант.

— Это пожалуйста. Хоть сейчас. Он как раз дома.

— Что ж, пойдемте сейчас.

И вот по улицам шахтерского города идут двое: высокий плечистый офицер милиции и старый угнетенный горем человек.

— Пришли, товарищ лейтенант.

Всеволод вслед за хозяином переступил порог. В небольшой опрятной комнате тишина.

— А где же Митя?

— Спит, наверное. Вчера домой поздно пришел.

Дмитрий Семенович прошел в спальню:

— Вставай, к тебе пришли.

Скрипнула пружина кровати, послышался недовольный мальчишеский голос:

— Надо было будить! Тут такой сон приснился!

В переднюю, позевывая, потягиваясь, вошел светловолосый подросток в майке и трусах. Увидев человека в милицейской форме, он сразу насторожился.

— Здравствуй, Митя, — шагнул к парнишке Всеволод. — Узнаешь?

— Узнаю, — буркнул тот, — бывал уже у вас.

— Так что же тебе снилось?

Паренек оживился:

— Стою я на палубе корабля, а кругом волны, как горы. А мне хоть бы что!

— Ладно, хватит, — оборвал сына Дмитрий Семенович, — думаешь, интересно товарищу лейтенанту про твои сны слушать?

— Нет, почему же, — улыбнулся лейтенант, — я и сам море люблю. Сон действительно интересный.

Но паренек насупился, замолчал.

— Знаешь, что, Митя, — сказал Всеволод, — давай поговорим по-серьезному.

— Не надо! Я все равно опять убегу.

— Куда?

— Куда-нибудь... Хоть юнгой.

— Э-э, брат, теперь ведь не те времена, что были при Жюле Верне. Юнга и тот должен хоть восьмилетку за плечами иметь.

— Все равно убегу!

Лейтенант подошел к нахохлившемуся пареньку, легонько хлопнул его по плечу:

— Эх, Митя-Митя... Как ты не поймешь, что мы тебе только добра желаем?.. Ну, ладно... Приходи-ка завтра ко мне на работу. Жду тебя к десяти утра. Договорились?

— Не знаю!

— Буду ждать тебя. До свидания!

На улицах властвовала весна. Апрельский ветерок раскачивал ветви акаций, нес с собой пряный запах набухших почек. Весело щебетали воробьи. Солнце щедро сыпало на город золотые пучки лучей. Что и говорить, отличная погодка, вот только настроение... Неспокойно было на сердце у Всеволода: придет завтра Митя или нет?

Лейтенант огляделся по сторонам. На голубом фоне небосвода четко вырисовывались конусообразные, похожие на египетские пирамиды терриконы. Уходили ввысь серые башни копров. Издалека доносился гул подъемной машины, подававшей на-гора вагонетки с углем. Знакомая, привычная картина.

А три года назад все здесь было ново для парня, недавно надевшего синюю шинель. С комсомольской путевкой пришел он в милицию. До этого несколько лет работал прессовщиком на ростовском заводе «Красный Аксай», был начальником штаба народной дружины красноаксайцев. А потом — стажировка, месяцы напряженной учебы и наконец — погоны младшего лейтенанта.