Будни отважных - Н. Семенюта

Навстречу бежал пожилой мужчина, за ним — трое парней.

— Помогите, — кричал мужчина, — грабят!

Грабители, завидев работников милиции, мигом свернули в переулок. Володька успел их разглядеть: на одном — солдатская шинель, на другом кожанка, на третьем — армейский полушубок. Легов бегом к управлению, сел в дежурную машину — и в погоню.

На углу Братского и Энгельса он увидел всех троих. Они о чем-то переговаривались. Владимир попросил шофера притормозить, соскочил на землю и — к бандитам:

— А ну, давай-ка сюда, архаровцы!

В тот же миг низкорослый выхватил из кармана шинели «парабеллум» и выстрелил в широкую Володькину грудь.

Легов лежал, распластавшись ка мостовой. Снег, потемневший от крови, все еще продолжал, дымиться. Группа экспертов уже принялась за дело. Со всех сторон сбегались люди. Милиционеры зорко следили за тем, чтобы никто не переходил строго очерченную линию.

Кто-то заплакал... Федора тоже душили слезы. Но нужно было взять себя в руки. Сейчас он не имел права на слабость.

Время не ждало... Секунды набегали на секунды, вытягивались в долгие минуты. Откуда лучше применить собаку? Даже сразу и не сообразишь. И вдруг прямо на углу — отпечатки сапог.

— Пират! — подозвал Федор собаку и заставил обнюхать вмятины. — След!

И Пират пошел... Сначала он круто взял влево, затем, петляя из стороны в сторону, пересек мостовую. Он вел проводника уверенно, правильно дифференцируя запахи.

Никогда еще Федор не верил в Пирата так, как сейчас.

— Хорошо, хорошо! — приободрял он его.

Пес устремился к вокзалу... Минуя зал ожидания, вышел на перрон, затем пересек платформу, первый, второй, третий путь... Федор еле поспевал за ним.

На четвертом пути вытянулся состав. Толпы провожающих и отъезжающих обступили вагоны. Проводники проверяли билеты. Сновали носильщики, обвешанные рюкзаками и чемоданами.

Ударил колокол. Через полминуты — отправление.

Пират, резкий и напружиненный, рвался сквозь толпу. Люди расступались, шарахались в стороны.

— Вы с ума сошли, — раздался негодующий голос, — тут женщины, дети. Не хватало, чтобы эта тварь их перекусала.

— Отойдите в сторонку, граждане, — просил Федор, — дайте пройти.

Пират влетел по ступенькам в девятый вагон мимо проводницы. Кто-то закричал, кто-то едва успел забежать в купе.

Двумя прыжками собака очутилась у одной из дверей, царапнула ее лапами. Федор рванул ручку на себя.

Трое подвыпивших парней укладывали вещи.

— Руки вверх! — крикнул Федор, еле сдерживая хрипевшего от злости Пирата. — Ни с места!

От неожиданности преступники остолбенели. Только рука долговязого в кожанке юркнула в карман. Не успел Федор понять, в чем дело, а Пират уже висел на загривке долговязого, перехватывая его горло стальными челюстями.

Пистолет, так и не успевший выстрелить, выпал из рук бандита. Исход дела решили какие-то доли секунды.

Федор вынул из кармана низкорослого «парабеллум», у третьего бандита с хищным оскалом и ястребиным носом изъял финку и кастет...

А поезд все набирал и набирал скорость. Стонал долговязый, обхватив руками голову, двое его дружков сидели, не шевелясь, со страхом глядя на собаку.

Пират улегся у дверей. Он не спускал с преступников настороженных глаз. Стоило кому-нибудь из них шевельнуться, как он тотчас же вскакивал и начинал рычать. Встающая дыбом шерсть и диковатые огоньки в глазах не предвещали ничего хорошего.

В Батайске преступников высадили и доставили в отделение милиции.

Так началась его служба. Беспокойная, требующая выносливости и безупречной выучки. Пират работал без устали. Федор, по нескольку раз в день выезжающий на задания, мог целиком положиться на него. Какими бы запутанными ни были следы, на какие бы уловки ни шли преступники — посыпали дорогу табаком или ядохимикатами, уносились на лошадях или машинах — Пирата невозможно было обмануть. Огромный и взъерошенный, он всегда появлялся неожиданно в самых укромных местах, где скрывались воры и грабители, наводя на них ужас...

Пошли на убыль тягучие зимние вечера. Мягкое дуновение ветра разбудило весеннюю капель. Жизнь постепенно налаживалась. Начинали работу учреждения, восстанавливались и входили в строй фабрики и заводы.

Но время, все еще по-военному напряженное, давало о себе знать. Ростовчане не снимали с окон штор — боялись нарушить светомаскировку, по-прежнему выстраивались очереди у магазинов. Ни на минуту не стихая, бурлил и клокотал черный рынок. Здесь можно было купить у спекулянтов буханку хлеба за двести рублей, приобрести зажигалку и тюбики сахарина, перешитый из немецкого френча пиджак и отрез на костюм.

Как-то появились на рынке странные «продавцы». Они подходили к женщинам и, прикрывая полою огромные свертки, спрашивали, не нужно ли мясо. По дешевке — сто рублей килограмм. Взгляды их беспокойно шарили по сторонам: нет ли поблизости милиционера?

А через несколько дней в областное управление милиции поступили тревожные сигналы: в ряде районов области совершены нападения на колхозные и совхозные стада. Неизвестные подбирались к фермам, сбивали с дверей засовы, выгоняли в степь коров, забивали их, освежевывали туши и увозили в неизвестном направлении...

Возглавить операцию поручили заместителю начальника уголовного розыска Павлу Яковлевичу Пешкову. После долгих и нелегких поисков ему удалось напасть на след. По полученным данным, преступники останавливались в доме на Чкаловском поселке. За этим домом и было решено вести наблюдение.

В засаду вместе с Пешковым отправились сотрудники райотдела милиции, старший уполномоченный уголовного розыска Виктор Дмитриевич Еленевич и Ванин с собакой.

...Ночь выдалась темная и пронизывающе холодная. Снег у обочин дорог покрылся коркой, матово отсвечивали заледенелые лужи. Дневная оттепель сменилась резким похолоданием.

Из балки хорошо видны примостившиеся у дороги дома.

Прошел час, второй, третий. Ни звука. Пират, подавшийся вперед, также не сводит глаз с дома. Он напряжен, готов рвануться по первому знаку.

Ярче сияют, переливаясь, звезды-льдинки. Кому-то хочется курить. Павел Яковлевич укоризненно качает головой.

Уныло перебирает ветер мертвые стебли бурьяна, где-то со сна забрехала собака — Пират навострил уши.

Стрелки часов показывают далеко за полночь. Лай собаки усиливается. И вот... К дому приближается грузовая машина. Кузов закрыт брезентом. Трое мужчин в плащах-капюшонах соскакивают на землю и открывают борта. Шофер приглушает мотор и, подойдя к дому, трижды, с небольшими интервалами, стучит в окно. Дверь приотворяется, на пороге появляется хозяин.

— Давай, подсоби нам... Надо до рассвета успеть поставить машину в гараж.

С кузова поспешно сдернули брезент и стали стаскивать телячьи туши. Одну, другую... Хозяин помогал.

— Пора, — сказал Пешков, обернувшись к Ванину.

— Фасс! — чуть слышно отдал команду Федор.

Пират взвился и через несколько секунд один из преступников, сбитый с ног, катался по земле. Другие бросились врассыпную, но были тут же схвачены работниками милиции.

Исчез только хозяин. Кинулись в дом — нет его.

А тот в это время спускал с цепи огромного волкодава. Хрипя от злости, вздрагивая от нетерпения, рослый кобель сорвался с места и врезался в толпу. Сильной грудью он сбил наземь Пирата и рванул его за бок.

Все это оказалось неожиданным. Пират отпрянул назад, присел на задние лапы, увернулся. Перехватив очередной прыжок, он щелкнул челюстями. Волкодав кубарем отлетел в сторону. Не давая подняться, Пират мертвой хваткой впился ему в горло. Кобель заметался, но Пират все сжимал и сжимал челюсти. Знакомое чувство ненависти к собакам переполняло Пирата. Ванин с трудом оттащил его от издыхающего пса. Всклокоченный, с кровоточащей раной в боку, которую он еще не успел зализать, Пират метнулся за угол дома.

Хозяин далеко не ушел. Его задержали за ближайшим двором.

Грабителей увезли. Пират лежал на земле, тяжело дыша...

— Ты хорошо поработал, — сказал ему Пешков и положил перед ним кусок мяса. — Ешь, ты заслужил его.

Ванин спал по три-четыре часа в сутки.

С помощью его Пирата была обезврежена банда во главе с вожаком, носившим странную кличку — «На лбу». Состоявшая из бывших уголовников, она принесла много бед советским людям.

Благодаря Пирату сотрудники уголовного розыска смогли навсегда покончить с опасным притоном на Морской улице, где пользовались пристанищем многие убийцы и налетчики. Притон содержали известные всему кварталу слепые супруги Вороновы, на вид люди тихие и приветливые.

Послужной список Пирата рос. О нем писали в газетах, говорили на улицах.

Как-то шел Ванин в управление, а у водопроводной колонки — женщины. Стоят, переговариваются.

— Жулики только собрались делить добычу — а тут откуда ни возьмись эта собака, — рассказывала «очевидица», — морда, как у черта, не лапы, а лапищи... Одним словом, волкодав... Гавкнул — так у тех от страха язык отнялся.