Плохие люди - Джон Коннолли

Ему снова снился сон, но на этот раз в нем не было женщины, не было убийства. Он был один среди деревьев: прогуливался по заросшей лесом тропе. Опавшие листья шелестели у него под ногами, лунный свет серебрил ветви деревьев. И все же, когда он взглянул вверх, то не увидел луны, а небо было темным от туч. Перед ним простиралась тьма, разорванная только тонкими смутными очертаниями ветвей бука, которые вонзались в землю, как копья великанов.

В темноте что-то поджидало его.

Я мог бы найти это место, подумал он, этот пейзаж из моего сна. Я очень хорошо знаю его, потому что видел его каждую ночь весь прошлый год, и всякий раз он становился все более знакомым. Я знаю там все тропинки, камни, береговую линию. И только эта тьма и то, что в ней таится, спрятаны от меня.

Но со временем я и это узнаю.

Он поднялся на ноги. Уиллард остался сидеть, уставившись на него.

— С тобой все в порядке? — спросил Молох.

— Декстер не любит меня, — сказал Уиллард. — Шеферд тоже.

— Им и не надо тебя любить.

— Я думаю, они хотят обидеть меня. Молох был благодарен темноте за прикрытие:

— Они не станут этого делать. Они будут делать то, что я скажу.

— Что ты скажешь, — эхом откликнулся Уиллард. Он говорил монотонно.

— Правильно. А теперь пойдем вниз, съедим что-нибудь.

Он подождал, пока Уиллард поднимется. На минуту они оба остановились в дверях, каждый, очевидно, не желая поворачиваться спиной к другому. Наконец Уиллард вышел, а Молох последовал за ним, так же, как когда-то, при первой встрече.

Я верю тебе.

Шел за ним к дому.

Они будут делать то, что я скажу.

Шел за ним к женщине.

Что ты скажешь.

И вместе с ним пойдет на вечные муки.

День последний

"А может ли мужчина умереть достойней,

Чем пред лицом превосходящих сил врага..."

Глава 8

Великан ушел. Он покинул ее до того, как часы пробили пять, потому что надо было сменить патрульных на дежурстве, чтобы они успели на паром, следующий на материк. Новый полицейский прибыл на остров сменить своих коллег — новичок, который никогда не служил на острове. Джо расчесывал волосы Мэриэнн, пока говорил, его руки поддерживали ее и прижимали к себе. Мужчина и женщина лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу, после всего, что произошло, испытывая чувство ложной близости.

Именно ложной. Дюпре хотел бы стать ей ближе, но как, если она так мало рассказывает ему о себе и даже мелкие детали, о которых она иногда проговаривается, порой кажутся ему недостоверными? В ресторане у него просто перехватило дыхание от того, какой прекрасной она может быть. В течение почти года, который Мэриэнн жила на острове, ему казалось, она делает все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания, скрывает и даже маскирует свою внешность. Но, когда она вошла вечером в «Вкуснятину», все головы повернулись в ее сторону, и Дюпре пришлось приложить большие усилия, чтобы не выглядеть слишком самодовольным, когда эта женщина прошла к его столику. И тогда он дал себе зарок, что этот вечер будет особенным для нее, для них обоих. Хотя его никто и не просил об этом, Дейл Зиппер сам позаботился о них, циркулируя между кухней и залом, внимательно, но без назойливости обслуживая их. Их столик стоял у окна с видом на море, они видели далекие огни соседних островов, которые сверкали, словно звезды далеких и таинственных миров. Сидя при свечах, Джо вдруг поймал себя на том, что Мэриэнн внушает ему благоговейный страх, и ему пришлось следить за собой, чтобы ничего не разлить, не разбить и не дать ей понять, что к концу ужина у него страшно разболелась голова. Единственная неприятность за весь вечер — разбирательство с Любеем и Скарфом в «Раддере». В общем же он не стал паниковать и беспокоиться по поводу того, что его дама все еще многое скрывает от него.

Мэриэнн понимала, почему он испытывает неловкость. Годы, проведенные ею в переездах с места на место и в попытках спрятаться, усилили ее восприимчивость, немедленно давая понять, какие чувства испытывают к ней другие и как они ее оценивают. Теперь, оставшись одна, она снова восстановила в памяти события минувшего вечера, мысленно прокрутила их обратно, вспомнила, как он реагировал, как сомневался, как быстро и неуловимо менялось выражение его лица, когда он слушал ее. Она вовсе не собиралась закончить этот вечер так, как он закончился, а если даже и хотела, то не признавалась себе в этом. Но, когда вечер близился к концу и вино начало кружить голову, ей стало интересно, каков он в постели, как он войдет в нее. Она немного боялась; боялась его веса, его размеров и неуклюжести, которой он вследствие этого отличался, потому что в нем не было ничего тонкого и изящного. Это человек, который постоянно ждал, что сейчас раздастся звук падения предметов; человек, который шел не в ногу с остальным миром. А когда они оказались в постели, ей было не до того, чтобы удивляться его деликатности и тому, что прикосновения этого огромного человека удивительно нежные.

Она чувствовала себя виноватой, что солгала ему о своем прошлом, но в этом случае у нее не было выбора.

Рассказать Джо правду означало возможную потерю Дэнни. Хуже того, он может обнаружить их. И тогда его люди приедут и...

Чувствуя себя одинокой и всеми покинутой, все еще ощущая тепло Джо, Мэриэнн расплакалась.

Дюпре сначала заехал к себе домой, где принял душ и переоделся. В ванной, слушая, как льется вода, он вдыхал запах Мэриэнн, который все еще хранила его кожа, и почувствовал легкое сожаление, что он вскоре будет смыт с его тела. Позже, уже переодевшись, он поднес к лицу рубашку, в которой был вчера. На ней осталось небольшое пятно в том месте, где ее лицо прижималось к нему. Он потрогал след помады пальцем, потом осторожно положил рубашку поверх шкафчика в ванной над корзиной для белья.

Когда он появился, Баркер сидел в офисе, и читал роман. Звук льющейся воды раздавался из открытой двери в ванную, где Локвуд чистил зубы.

— Хорошо спал? — спросил Баркер, понимающе ухмыльнувшись.

— Довольно хорошо, — ответил Дюпре, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, как у игрока в покер.

— А ужин удался?

— Когда это в ресторане старины Зиппера не удавался ужин?

— А завтрак?

— Я еще не завтракал.

— А надо бы. Необходимо подкрепить силы. Я люблю, когда женщины готовят мне завтрак на утро после...

Дюпре бросил на него сердитый взгляд:

— Это действительно так или очередные фантазии?

Теперь была очередь Баркера метать молнии:

— Ну ты полегче! Жена делает мне завтрак каждое утро, я это и имел в виду. Иногда накануне вечером мы даже занимаемся сексом. Не часто, но... иногда.