Путинизм. Россия и ее будущее с Западом - Уолтер Лакер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не все идеи Ильина были такими же обольстительно влиятельными. В действительности некоторые были настолько неправильны, что вызывали смущение. «Что сделал Гитлер?», писал он. «Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе».
Ильин, другими словами, не предвидел, что вместо того, чтобы преградить путь большевизму, Гитлер открыл его, развязав Вторую мировую войну.
Ильин писал: «Европа не понимает национал-социалистического движения. Не понимает и боится. И от страха не понимает еще больше. И чем больше не понимает, тем больше верит всем отрицательным слухам, всем россказням «очевидцев», всем пугающим предсказателям. Леворадикальные публицисты чуть ли не всех европейских наций пугают друг друга из-за угла национал-социализмом и создают настоящую перекличку ненависти и злобы. К сожалению, и русская зарубежная печать начинает постепенно втягиваться в эту перекличку; европейские страсти начинают передаваться эмиграции и мутить ее взор. Нам, находящимся в самом котле событий, видящим все своими глазами, подверженным всем новым распоряжениям и законам, но сохраняющим духовное трезвение, становится нравственно невозможным молчать. Надо говорить; и говорить правду. Но к этой правде надо еще расчистить путь…»
Ильин писал, что, хотя он и понимает эмоции немецких евреев, он полностью отказывается судить о национал-социализме и недавних событиях в Германии с их точки зрения: «Прежде всего я категорически отказываюсь расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, в связи с этим пострадавших материально или даже покинувших страну. Я понимаю их душевное состояние; но не могу превратить его в критерий добра и зла, особенно при оценке и изучении таких явлений мирового значения, как германский национал-социализм».
Загипнотизированная либерально-демократическими представлениями, Европа была, по его мнению, ослеплена и не видела большевистской опасности.
По сей день европейское общественное мнение было не в состоянии понять, что национал-социализм это ни в коем случае не радикальный расизм, который не уважает закон, утверждал Ильин: «До сих пор европейское общественное мнение все только твердит о том, что в Германии пришли к власти крайние расисты, антисемиты; что они не уважают права; что они не признают свободы; что они хотят вводить какой-то новый социализм; что все это «опасно» и что, как выразился недавно Георг Бернгард (бывший редактор «Фоссише Цейтунг»), эта глава в истории Германии, «надо надеяться, будет короткой»… Вряд ли нам удастся объяснить европейскому общественному мнению, что все эти суждения или поверхностны, или близоруки и пристрастны… Дух национал-социализма не сводится к «расизму». Он не сводится и к отрицанию. Он выдвигает положительные и творческие задачи. И эти творческие задачи стоят перед всеми народами. Искать путей к разрешению этих задач обязательно для всех нас. Заранее освистывать чужие попытки и злорадствовать от их предчувствуемой неудачи — неумно и неблагородно. И разве не клеветали на белое движение? Разве не обвиняли его в «погромах»? Разве не клеветали на Муссолини?»
Подведем итог: Ильин был не нацистом, а сильным сочувствующим, который совершенно неверно оценил сущность нацизма. Его политическое суждение было абсолютно глупым. Он ничего не знал о расизме Гитлера или не заметил его враждебности к России или тот факт, что Гитлер считал русских неполноценными. И он не понимал, что нацизм двигался к войне против России, и что побуждения его вовсе не были преимущественно идеологическими. Ильин хотел и готов был принять всех антикоммунистов. Но для Гитлера коммунизм не был такой большой угрозой; его пропаганда в этом отношении была сознательной дезинформацией. В какой-то степени он восхищался Сталиным. Он хотел захватить Восточную Европу и Россию и доминировать там.
Ильин сурово атаковал «еврейскую буржуазную прессу» Веймарской Германии, которую он обвинял в просоветской позиции и в том, что она никогда не рассказывала правду о России. Это правда, что газеты того периода в Германии были иногда некритическими, но их грехи ошибок и упущений были действительно совсем маленькими по сравнению с фундаментальными ошибками Ильина, на самом деле, с его фанатизмом.
Что можно сказать в защиту Ильина? Не очень много, кроме, возможно, того, что эти строки (и другие в подобном духе) были написаны рано, еще в 1933 году. Но все еще остается верным, что, будучи монархистом, он считал нацизм положительным явлением, который с некоторыми изменениями и корректировками мог бы служить моделью для будущей России.
Изменил ли он свои взгляды после войны? Да, но не сильно. Он предпочитал комментировать фашизм вообще, не нацизм в частности. В статье, опубликованной в 1948 году, он утверждал, что фашизм был неизбежен, ввиду левого хаоса и тоталитаризма в Европе. Здоровые силы должны были восстановить свои позиции, точно так же как диктатура в Древнем Риме в чрезвычайных ситуациях. Это произошло в Европе после Первой мировой войны и может произойти также и в будущем. Фашизм был прав, поскольку он искал справедливых социально-политических реформ, и поскольку он основывался на патриотических чувствах, без которых не может выжить ни один народ. Однако фашизм совершил несколько глубоких, серьезных, фатальных ошибок, которые вызвали его крах. Ильин перечислил шесть из них, но первая была решающей.
Фашизм не был религиозным, в действительности он был враждебен христианству. Это породило правый тоталитаризм, в то время как монополия политической партии создала деморализацию и коррупцию. Он также стал шовинистическим и впал в «идолопоклоннический цезаризм».
Так как Ильин был очень религиозным человеком, безрелигиозность фашизма была для него решающей. Но не все фашизмы были антирелигиозными: только в нацистской Германии было вмешательство в церковные дела и иногда преследование. Ничего подобного не происходило в Италии или других фашистских странах и движениях. В некоторых случаях был довольно тесное сотрудничество между (фашистским) государством и церковью.
Приводит ли создание единственной партии к деморализации? Подобные вопросы возникали и относительно других перечисленных пунктов. Ильин полагал, что все отклонения, извращения, преувеличения и ошибки были ненужными. Бенито Муссолини понимал, что нуждался в церкви, но Гитлер с его вульгарным атеизмом не понимал, что двигался по стопам Антихриста. И при этом не было необходимо устанавливать партийную монополию. [Прим. ред. ВС: Об отношении национал-социалистов к христианству читайте: Томас Д. Шварц. Как национал-социалисты относились к христианству. Статья в The Barnes Review, ноябрь/декабрь 1999 года, стр. 55–57. Русский перевод этой статьи будет вскоре опубликован на сайте «Велесова Слобода».]
Обожествление цезаризма (Ильин, вероятно, имел в виду «Führerprinzip», низкопоклонство перед вождем) [Прим. ред. ВС: Дословно
