Пост-Москва - Олег Петухов

Ведьмочка кивнула и скрылась с Офелией и котом, который не отставал теперь от своей хозяйки или партнера по игре, как посмотреть, ни на шаг.

— Дадим им пять минут, — сказал Фидель Утенку. — Не нравится мне это место, слишком уж похоже на засаду.

Утенок кивнул и передернул затвор гранатомета.

Первые твари выскочили из-за деревьев справа от них. Они держались стаей и напоминали волков, вернее, волков-оборотней, сохранив какие-то человекоподобные черты, что придавало им жуткий вид.

— Накрой их, — приказал Фидель.

Утенок с жвачкой во рту и в солнечных очках с непрозрачными серебристыми стеклами под звуки рок-н-ролла, раздающиеся из машины, спокойно и не торопясь развернул ствол гранатомета вправо и нажал на спуск. Граната разорвалась практически в центре стаи, и куски мяса полетели во все стороны. Однако из глубины лесополосы лезли все новые четвероногие гасты с оскаленными пастями. Фидель прицелился из пулемета с воющим раскрученным блоком стволов и дал очередь по наступающим монстрам. Это было похоже на ливень, разразившийся во время летней грозы, вот только струи были не из воды, а из огня, и летели они горизонтально, а не падали с неба.

Патроны закончились почти мгновенно, но тут же серия гранат накрыла то, что оставалось живым после шестиствольной гастокосилки.

— Все, уходим! — приказал Фидель, и они бегом кинулись к вертолетам.

Перед самым их носом, однако, один из вертолетов, тот, что побольше, с Герингом и его командой на борту, уже поднялся в воздух и тяжело накренившись на нос стал набирать ход. Когда клубы пыли от его винтов немного рассеялись, Утенок тронул Фиделя за плечо:

— Там… — показал он на землю впереди них. — Там Ведьмочка!

Ксения, боец отряда гражданской самообороны по прозвищу Ведьмочка, лежала на спине, ее глаза были открыты, а грудь с прошитым насквозь автоматной очередью бронежилетом была вся в крови.

Я бросился к ней, но было поздно: ни пульса, ни дыхания не было. Вервольфы между тем приближались, если они нас настигнут, уже не будет иметь значения, кто от чего умер. Я снял пулемет, бесполезный без патронов, и взял плазменный автомат моей Ведьмочки, моей мертвой девочки. Утенок тоже освободился от гранатомета, у него кончились гранаты. Гасто-волки сбились в стаю и подбирались к нам, не торопясь, но и не мешкая. Они явно понимали, что шансов у нас против них нет, и хотели покончить с нами в одном решительном броске.

— Береги патроны, — сказал я Утенку. — Без команды не стреляй.

Я посмотрел на индикатор заряда — оставалась максимум четверть — и перевел режим огня на аркебузу. Что ж, помирать, так с музыкой.

Первый гаст подкрался уже достаточно близко, чтобы напасть, он сгруппировался и явно ждал, когда его поддержат остальные. Интересно, есть ли у них идея индивидуальной смерти? Продвинулись ли ученые настолько далеко, чтобы запрограммировать псевдоморфов, а, скорее, биороботов, на самопожертвование индивида во имя рода? Нам вскоре предстояло это выяснить.

Вервольфы лабораторного изготовления не стали подражать своим естественным прототипам и даже не попытались зайти с флангов. Они двигались плотной массой, воплощая древнюю идею, что самое простое решение — самое эффективное. Я тоже не стал ничего изобретать в военном искусстве и просто направил ствол автомата на вожака, а когда он прыгнул на меня, а вслед за ним рванули все остальные, я нажал на спусковую кнопку.

Дорога передо мной расплылась в знойном мареве, в котором таяли силуэты гасто-волков в прыжке, постепенно превращаясь в обугленные тушки, падающие к моим ногам. «И сошел огонь, и пожрал жертвие, и камни, и воду».

— Ну, что сказать… Ты крут, Фидель, — заметил Утенок. — Что дальше делать будем?

Я и сам не ожидал такой эффективности, но мысли мои были совершенно о другом:

— Надо спасать Ведьмочку, — сказал я. — Идеи есть?

— Ее надо заморозить, иначе мозг умрет.

В это время мне на телефон пришла смска, я машинально посмотрел на экран:

В ЛАБОРАТОРИИ ЕСТЬ ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ КОНСЕРВАЦИИ ЖИВЫХ ТКАНЕЙ

— Двигаем в лабораторию, — сказал я. — Там наверняка есть оборудование для консервации…

— Не успеем, — хмуро буркнул Утенок. — Тут речь идет о минутах.

— У нас есть вертолет, — сказал я.

Вертолет, на котором мы прилетели, действительно стоял в десяти метрах, но в кабине, естественно, никого не было.

— А кто его будет пилотировать? Я не умею.

— Бери ее за ноги, — сказал я. — И понесли. Пилотировать буду я.

Мы втащили Ведьмочку в салон, Утенок остался там, а я сел в кабину. И посмотрел на экран своего телефона. Там была картинка с изображением кабины изнутри. Я нажал на кнопку, на которую показывала красная стрелка на картинке, и двигатель запустился. Так, посматривая на свой телефон, я изменил шаг винта на взлетный, добавил газа, и взлетел. Это не так трудно — управлять вертолетом, если ты долгие вечера проводил за вертолетными симуляторами.

Нас бросало из стороны в сторону, раскачивало, но мы летели к нашей цели — зданиям лаборатории, где мы попытаемся спасти живого человека, погибшего из-за моей глупости.

Время плакать и соболезновать еще не наступило.

В мозгу у мена стучал чугунный метроном — время, время, мы теряем время! — но я сосредоточился на пилотировании, все потом, и разбор полетов, и жалость к себе, старому мудаку и хреновому командиру. Поначалу получалось плохо — машина не желала лететь ровно, а движения ручками управления и педалями только усиливало раскачку. Однако в какой-то момент, когда, казалось, мы неминуемо перевернемся или врежемся в землю, я бросил все это дело на самотек, и, о чудо, вертолет тут же выровнялся и полетел строго по прямой. Боясь выдохнуть, я подождал пока мы не долетели до здания реактора, а затем нежным поглаживанием ручки управления винтом и микронным нажатием на педаль попросил летательный аппарат повернуть к той площади, где Офелия отправила очередную партию гастов к их несуществующему богу.

— Так, убрать газ, — бормотал я себе под нос. — Правую ручку немного на себя. Уменьшить шаг винта. Опускаемся! Потихоньку, потихоньку.

Удар о землю получился жестким, машина подпрыгнула на полметра, но я тут же полностью убрал газ, и мы рухнули на землю уже окончательно.

Я выпрыгнул из кабины, Утенок подал мне мою убитую девочку, и мы побежали к зданию реактора.

— Ты знаешь, где там это оборудование? — спросил я на бегу. — Для консервации или заморозки.

— Да, посмотрел план, пока мы летели.