Слишком много блондинок - Арина Игоревна Холина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Паша… — Я собралась было выяснить отношения, но передумала.
Ощущала я себя совершенно по-домашнему — как будто мы уже лет пять живем вместе и собрались, как обычно, в выходные подышать свежим воздухом. Мне было уютно. И спокойно. И отчего-то — я и сама не решалась признаться отчего — очень не хотелось расставаться с Пашей. Отбросив вздорную мысль, что он надо мной издевается — в смысле всего, я обрадовалась, что не надо тащиться домой и в одиночестве думать о том, что значит его поведение и как он ко мне относится.
В гости пошли пешком. Дом, куда нас пригласили, был на Чистых прудах, бывший доходный дом страхового общества. Переулок короткий и кривой — типичная старомосковская улочка с внутренними дворами и косыми подворотнями.
Парадное — огромное. Мы пешком забрались на второй этаж, и я охнула от удивления — на лестничную клетку выходило окно. Большое такое окно с бамбуковыми жалюзи и кактусами на подоконнике — с внутренней стороны.
— Там у них кухня, — сказал Паша и постучал в дверь.
— Кто? — заорали оттуда.
— Это Паша к Маше, — проговорил он.
Дверь тут же распахнулась, и за порог выскочила высокая… очень высокая девушка в банном халате.
— Круто! Вы так быстро, — одобрила она. — Пошли.
Она развернулась и вошла в квартиру. Захлопнув дверь, Маша завопила так, что я от неожиданности выронила сумку.
— Родственники! Просьба не ходить по квартире в трусах! У нас гости!
Маша отвела нас на кухню — ту, что выходила на лестницу. Самое странное, что в ванную пройти можно было только через кухню.
— Если мама начнет вам подсовывать таблетки от глистов — не берите, — предупредила Маша.
— А зачем это ей? — рассмеялась я.
— Потому что нашей маме кажется, что у нее глисты, — сказала Маша. — Это у нее такой новый заскок. Она всех нас пичкает этой дрянью, потому что мы слабаки и не можем с ней спорить.
Тут в кухню зашла рослая красивая женщина в халате с драконами и в вязаной шапке.
— Здравствуйте, меня зовут Алла, я мама, — представилась она и поцеловала Пашу в макушку. — Что-то тебя давненько не было видно.
Мы поздоровались.
— Ты им сказала? — забеспокоилась мама.
— О глистах? — Маша посмотрела на нее с укором.
— Ну… Да… — растерялась Алла.
— Ma, а почему ты в шапке? — насторожилась Маша.
— Ах! — воскликнула мама и села за стол. — Я пошла к Зое, а ее не было дома. Я решила прогуляться и нечаянно оказалась возле парикмахерской.
— Та-ак, — Маша отложила в сторону нож, которым резала окорок.
— Ну вот, — засмущалась Алла. — И я просто из интереса спросила, сколько стоит химия, а мне сказали, что у меня и так волосы никуда не годятся, и вообще мне химия не пойдет… И еще она взяла прядь волос в руку и говорит, знаешь, так пренебрежительно: «На ЭТО химию?» — мама обвела нас страдальческим взглядом. — Разве могла я после этого не сделать завивку?
— О, боже — Маша вздохнула и снова взялась за мясо. — Папа знает?
Алла отрицательно покачала головой, но Маша стояла спиной и не увидела.
— Ма! Папа знает? — повысила она голос.
Мама снова покачала головой.
— Ма, ты язык проглотила? — Маша обернулась.
— Я же киваю — нет! — обиделась мама.
— Мама, сколько у меня глаз на затылке, а?
Тут в коридоре раздался топот, а мама вскочила и заперлась в ванной, бросив на ходу:
— Ничего ему не говорите! Умоляю!
— Добрый день! — В кухню влетел энергичный полный мужчина с короткой бородкой. — Кирилл, — он пожал мне руку. — Привет, Паша. Как успехи?
Паша поднял вверх большой палец.
— Па, мама сделала химическую завивку, — пожаловалась Маша.
— Ты ему сказала! — донеслось из ванной. — Ты не дочь, а кукушка! Я тебя не люблю!
— Он все равно бы узнал! — завопила Маша. — Ты же не стала бы спать в шапке!
— Стала бы!
— Лала, выходи, я не сержусь! — выманивал папа маму.
Он встал и подошел к двери, а Маша дико закричала. У Кирилла сзади, ниже спины было большое красное пятно.
— Папа, у тебя начались месячные? — ужаснулась Маша.
— Какие месячные? — мама выползла из ванной. — Ой! — испугалась она, развернув Кирилла задом.
— Это, наверное, от пиявок, — смутился папа. — Я ее на копчик посадил, а когда снял, забыл о прокладках… Дайте мне, в конце концов, прокладку.
— При чем тут пиявки? — расхохотался Паша.
Я же в это время сидела, уткнувшись лицом в стол, и чуть не плакала от смеха, наблюдая это сумасшедшее семейство.
— Мама с папой ставят пиявок — очищают кровь, — оповестила нас Маша. — Это очень полезно. Они пускают какой-то фермент, который выводит плохую кровь. Ранку потом надо прокладкой закрывать, а то натекает.
— Ничего-ничего. — Папа явно лукавил, потому как отводил глаза и сжимал кулаки. — Нормально.
Тут хлопнула входная дверь, и на кухню ворвался молодой человек — копия Кирилла.
— Паш, здорово! — обрадовался он Паше. — Здрасте. Макар, сын и брат. — Молодой человек протянул мне руку.
— Что вы все сюда приперлись, идите отсюда, — разозлилась Маша.
— Мам, ну ты и урод! — восхитился Макар новой маминой прической. — Это ужасно.
Тут у папы глаза налились кровью, он хлопнул по столу — так, что чашки подпрыгнули и легли набок.
— Как ты могла! — заорал он на маму. — Ты похожа на… на… на… дешевку!
— Я?! — схватилась за сердце мама.
— Надоело! — напустилась на них Маша и стала выталкивать всех из кухни. — У вас есть своя комната, там и ругайтесь!
Она плотно закрыла дверь, мы спокойно выпили чаю, но спустя полчаса помирившиеся родственники стали ломиться, соблазняя нас смородиновой чачей. Мы их впустили, и все вместе душевно распили бутылочку. Семейство поругалось всего два раза, и то по-быстрому, а все остальное время они наперебой развлекали нас занятными историями и свежими анекдотами. И еще Алла приготовила борщ, Маша пожарила котлеты, а папа отварил макароны.
— А ты с кем дружишь, с Машей или Макаром? — спросила я Пашу с легким оттенком ревности, когда мы покинули безумную семейку.
— С Кириллом, — хмыкнул Паша. — Он мой продюсер. То есть он глава продюсерской конторы и только принимает решения, а мой личный продюсер — другой человек. Но Кирилл меня сам нашел, взял под крыло, он меня опекает, и кроме того, мы подружились. Они классные. Живут в этой квартире, потому что им она нравится, несмотря на окно на лестницу, и переезжать не хотят, хотя у Кирилла денег навалом.
Дома, то есть
