Дьявол носит чёрный - Л. Дж. Шэн

плачущим ангелом, склонившимся над барной стойкой, зажав меж пальцев сигарету. Импульсивная, ироничная покупка, совершенная после того, как я вернулся из Южной Америки и обнаружил, что моя бывшая невеста залетела от моего брузена. В то время необходимость выкладывать кучу денег на нечто бессмысленное казалась непреодолимой. Как бы говоря: Ну и что? Я все равно могу выкинуть пятьсот тысяч на кусок дерьма, которым большинство людей не согласятся подтереть себе задницу.

– Провела ночь в больнице, а утром вернулась в квартиру Чейза, – извиняющимся тоном сказала она. – Хотела убедиться, что с ним все в порядке.

Еще одна ненавистная мне черта в Мэдисон Голдблум – она не перекладывала вину на других людей. Именно я буквально выкручивал ей руки, чтобы она приехала сюда. Но она не призналась в этом Итану.

– О, – произнес он. Как красноречиво. Серьезно, как, черт возьми, она встречалась с этим парнем?

– Кстати, Ронан в порядке. – Она поджала губы.

– Конечно. Я как раз собирался спросить, – сказал он. Затем сделал паузу. Нет, не собирался. Ему наплевать на моего отца. – Между тобой и Чейзом что-нибудь произошло?

– Нет, конечно, нет, – вздохнула она.

Комнату накрыла тишина. Сексуальная энергетика этих двоих сродни химии между тампоном и пятном от кетчупа. Я не понимал, как она этого не видит. Мэдисон символизировала огонь, а Итан… кто он, черт возьми? Ни вода. Ни земля. Он лишь тень. Побочный продукт чего-то иного.

– Хочешь увидеться сегодня вечером? Мы собирались…

Проклятье, нет. Я вышел из-за статуи, прочищая горло.

– Прости, Итан. На сегодня можешь не рассчитывать. – Закатав рукава рубашки, обнажая тем самым выступающие вены, я небрежно направился к Мэд. Я обещал не трахать ее; но ничего не говорил о том, что не помешаю кому-то другому сделать это сегодня вечером. Я целомудренно поцеловал ее в лоб, и она нахмурилась, ее взгляд пылал ужасом и досадой. Но я его выдержал. – Видишь ли, сегодня вечером Мэдисон будет со мной.

– Чейз! – огрызнулась она. – Прости за это, Итан. Мне бы хотелось…

– Иметь отношения, в которых меня одновременно привлекает и интересует мужчина, с которым я встречаюсь, – закончил я за нее, ухмыляясь. – Знаю, Мэд. Так было бы проще.

– Нет ничего сложнее тебя. – Она попыталась отмахнуться от меня, но в ее голосе слышалась усмешка. А лицо сияло. Миссия выполнена.

– Слово, которое ты пыталась подобрать, – «тверже», – насмешливо произнес я. – И спасибо.

– Ты просто сущий кошмар. – Она хихикнула.

– Но сексуальный, верно? Тот, от которого просыпаешься с твердыми сосками и намокшими трусиками? – я подстрекал ее. Она залилась румянцем, шире распахнув глаза, наполненные энергией.

– Я предоставлю тебе возможность самой с этим разобраться, Мэдди, – холодно сказал Итан и повесил трубку, прежде чем она смогла спасти разговор.

Мэд встала, размахивая телефоном в воздухе.

– Хватит меня саботировать! – она притворно шлепнула меня по груди.

Я перехватил ее руку и игриво закусил кончики пальцев.

– Если мне ничего не достается, то и остальным участникам этой истории с фиктивной помолвкой тоже.

– Мы не в отношениях! – зарычав, она откинула голову назад. – Не могу поверить, что я так старалась удержать тебя, когда мы были вместе, только чтобы узнать, что в результате ты не оставишь меня в покое.

– Дай нам несколько недель, – пошутил я.

– Перестань так говорить. Это неуважительно по отношению к твоему отцу. Он может прожить долгие месяцы. А то и годы.

– Нет, не может.

– Чейз.

– Мэд.

Она остановилась, наморщив лоб.

– Почему ты называешь меня Мэд? Почему не Мэдс? Мэдди? Мэдисон? Практически все остальные мои прозвища.

Я знал ответ. Знал его уже некоторое время. Но поделиться этим с ней равносильно тому, что пересечь черту, а я подозревал, что вчера и так наговорил лишнего, прежде чем отключился на больничной койке. Опустив взгляд, я мельком посмотрел на свадебное платье, эскиз которого она рисовала, затем снова взглянул на нее.

– Ты талантлива, – сказал я, меняя тему.

– И это удивительно? – она поняла намек.

– Нет. – Да. – Твои эскизы чисты. Элегантны. Я не ожидал этого.

– Я могу быть опрятной и элегантной. Но предпочитаю одеваться причудливо.

– Почему?

– Потому что так выражается моя индивидуальность в текстильной форме.

– У тебя биполярное расстройство? – подытожил я.

– Как оскорбительно. – Она притворилась, что задыхается от возмущения. Нам хорошо вместе, и она это знала. Я тоже это понимал, поэтому исключительно глупо с моей стороны продолжать преследовать ее. Она снова посмотрела на страницу альбома, нахмурившись. – Не думаю, что людям это понравится. Особенно Свену.

– Почему?

– Слишком много деталей. – Она указала на эскиз, на рукава, воротник и фату. – Традиционно свадебное платье мечты намного проще. Более четкие линии, минимум деталей, не так много индивидуальности. Акцент делается на крой и превосходную посадку. К тому же все платья, которые Croquis когда-либо показывал, были белоснежными, подобно лебединым перьям. А это – нет.

– Тогда какое оно?

– Кремовое. – Она закусила нижнюю губу. Мои глаза скользнули от эскиза и встретились с ее взглядом. Она отмахнулась от наброска. – Все нормально. В худшем случае, я уберу некоторые детали.

– Нет, – заявил я. – Не уберешь. Оно идеально, как и ты. Оставь все как есть.

Она тяжело сглотнула. Мой взгляд опустился на ее нежную шею. Мне хотелось ее поцеловать.

– Ладно, – прошептала она. – Спасибо.

– Поспала?

– Да, немного.

– Не хочешь заскочить в душ? Может, я подброшу тебя домой?

– Не нужно.

– Хорошо. Поедем на работу. Мы еще можем немного отыграться за день.

Я схватил ключи. Знал, что она последует за мной. Мэд никогда не упускала случая прекратить наше общение. Но впервые мне было не плевать.

То есть, конечно, мне на многое не плевать.

Не плевать на отца.

На Black & Co.

Но я никогда не заморачивался из-за женщины. Из-за свиданий. Неровный стук в груди стал предупреждающим знаком. Мое сердце будто проверяло себя. Тук, тук, тук. Работает ли эта штуковина?

Стиснув зубы, я нажал на кнопку вызова лифта, не оглядываясь, чтобы проверить присутствие Мэд.

* * *

Спустя три дня папа очнулся и смог покинуть больницу. Я заехал за ним, пока мама готовила дом, что бы это ни значило. Я ездил кругами, выигрывая время, а он, казалось, не возражал, хотя его время было драгоценным. Мне пришло в голову, что у нас не состоялось ни одного содержательного разговора, не считая обсуждения рабочих моментов, с тех пор как прозвучало слово на букву «Р». Работа казалась безопасной темой. Сомневаюсь, что он помнит что-нибудь о вторжении в его больничную палату Джулиана со своим контрактом. Тогда отец еще не пришел в себя. Грант посоветовал мне быть с ним