Группа «Янки» - Гарольд Койл

Все командиры и офицеры штаба знали это и ничего не могли сделать. Настроение у всех было подавленным. Однако каждый из них знал, что если они хотят выиграть войну, они должны пойти на риск. Дивизия и бригада рисковали, полагая, что советы не атакуют у Лангена снова. Если бы они ошиблись, дивизия окажется в тяжелом положении. Оставалось надеяться на то, что прорыв к Зале снял бы угрозу советского удара во фланг. Задача командиров дивизии и корпуса заключалась в том, чтобы принять решение. Задача командира и офицеров штаба 1-г 78-го заключалась в том, чтобы принять этот риск и выполнять приказы.

Отбытие группы прошло без большой помпы. Майор дал Бэннону указания относительно того, где и когда он должен был присоединиться к 1-му 4-го, а также маршрут движения.

Бэннон согласовал с батальонным С4 вопросы, касающиеся боеприпасов и топлива перед тем, как группа двинется вперед этим вечером. Он поговорил с командиром группы «Браво» и сообщил ему, куда должен прибыть 1-й взвод, который возвращался в группу. Затем, не задерживаясь в Лангене, он вернулся обратно в группу.

Новость об их возвращении в состав 1-го 4-го была встречена всеобщей радостью, за исключением сержанта Полгара. Он заявил, что для него не имело значения, где будет его взвод, пока он остается в группе «Янки». Когда Бэннон поблагодарил его за этот вотум доверия, тот ответил, что доверие тут не причем. В группе «Янки» просто всегда хорошо кормили, а это значило, что ему придется выслушивать меньше жалоб от солдат. Второй лейтенант Мюррей Вайс, командир 1-го взвода, был особенно рад вернуться в группу. Он имел честь быть единственным в роте евреем, хотя это и делало его объектом для подколок по национальности. Как и у Боба Улецки, он обладал почти безграничной способностью выслушивать эти шутки и контратаковать. Этому он научился с самого раннего возраста. Решение Вайса делать военную карьеру повергло его семью в шок. Армия США была не тем местом, куда надлежало стремиться хорошему еврейскому мальчику. Но у Мюррея были глубокие убеждения. Израильские танкисты, воевавшие на Синае и Голанских высотах, были героями его детства. Пока его друзья стремились стать врачами и юристами, он мечтал стать танкистом, как генерал Мордехай Таль[34]. Служба Вайса до и во время войны свидетельствовали о том, что он уверенно шел к этому.

Группе предстояло сделать многое. Нельзя было ждать темноты. Но поступить так означало сообщить советам, что Лангенский проход ослаблен. Они очень скоро обнаружат, что танки ушли и там остались только две ослабленные роты.

Но группа не могла помочь им, просто отсвечивая до конца дня. Даже получив еще несколько часов, офицеры были заняты. Бэннон дал Улецки указания касательно организации, заправки топливом, боеприпасов и тому подобное. Он также сообщил ему всю необходимую информацию о том, когда группа начнет движение, ее маршруте и пункту назначения. Затем Бэннон взял БТР первого сержанта и направился к штабу 1-го 4-го, чтобы, как он надеялся, получить дополнительные сведения о предстоящей операции. Если он не вернется вовремя, старпому следовало начать движение без него. Без сомнения, они снова пойдут в атаку. Чем раньше он узнает, когда и где, тем больше времени у него будет на то, чтобы спланировать действия и подготовить группу.

Маршрут в штаб 1-го 4-го пролегал через долину, по которой группа двигалась в предыдущий день и город Корберг. Долина изменилась в одночасье. Пустота и безжизненность сменились шумом дивизионных подразделений снабжения. Движущиеся к фронту колонны грузовиков с топливом, боеприпасами и прочим оборудованием разминались с идущими обратно пустыми грузовиками. Были и мрачные напоминания о цене достигнутого успеха. На окраине Корберга разместился полевой госпиталь, получивший бесконечный поток новых раненых. Бэннон не сомневался, что там были и его люди. Командиры не давали врачам покоя. Он знал, что скоро снова внесет и свой вклад в этот поток. Двигаясь дальше на север, он видел более чем достаточно свидетельств того, что 1-му 4-го пришлось нелегко после того, как он выдвинулся вперед 1-го 78-го. М1, БТР-ы, советские танки, разбитые грузовики, все это свидетельствовало о тяжести боев. Ремонтные группы были заняты работой с танками, которые могли быть восстановлены. Двигаясь мимо пункта сбора восстанавливаемой техники, он узнал нескольких ремонтников из 1-го 4-го.

Они пытались снова собрать восстанавливаемые танки и БТР, чтобы отправить их в следующий бой.

Если бы не усилия этих людей, многие из подразделений, ведущих сейчас бои, прекратили бы существование уже давно. В том числе и группа «Янки».

Бэннон обнаружил подполковника Хилла, командира батальона и майора Шелла на батальонном КП. Вместе с начальником разведки батальона, капитаном Кеном Дамато, они обсуждали предстоящую операцию над картой. Бэннон встал рядом и на мгновение просто прислушался. Видимо, они уже разработали план и просто обсуждали новую информацию о вражеских силах, недавно появившихся в зоне операции, и их действиях. Дамато указал на несколько советских подразделений батальонного размера, к северо-востоку от Зале, которые были обнаружены и за которыми в настоящее время велось слежение. В верхней части карты, к северу от реки кто-то написал большими красными буквами «ЗДЕСЬ РУССКИЕ». Майор Шелл первым обратил на Бэннона внимание:

— А вот и наш герой. Рад, что пехота тебя наконец-то отпустила.

Бэннон подошел к карте, и они обменялись приветствиями. Трое офицеров были изможденными и усталыми. Без дальнейших церемоний полковник Хилл спросил его, что он знает о предстоящей операции. Бэннон ответил что ничего, помимо того, где и когда ему следует быть. Подполковник велел майору Шеллу и Дамато ввести его в курс дела. После этого Бэннону следовало доложиться ему. Подполковник в это время собирался сполоснуться.

Операция, изложенная Бэннону майором Шеллом, была не более чем продолжением наступления к Зале. Было несколько новых моментов, но, в основном, это было то же самое.

2-й 94-го механизированного пехотного атаковал основную советскую линию обороны, которая была не столь впечатляющей, как требовала советская оборонительная доктрина, но которой оказалось достаточно, чтобы потрепать 2-й 94-го. Наступление шло медленно, и командир бригады не верил, что батальон сможет достичь Зале. Здесь и вступал в бой 1-й 4-го. Оставаясь ранним утром в стороне от 2-го 94-го, 1-й 4-го готовился к форсированию реки. Все имеющиеся силы батальона были направлены на этот последний рывок. Если 2-й 94-го не сможет достичь Зале к вечеру, 1-й 4-го пройдет через него и продолжит атаку. Достигнув Зале, 1-й 4-го форсирует ее и захватит плацдарм. Как только саперы наведут мосты, 25-я бронетанковая дивизия, в настоящее время находящаяся в резерве, пройдет через батальон и продолжит наступление на Берлин. 1-му 4-го предстоит защищать ее фланги.

Атака 1-го 4-го будет не единственной операцией, предпринятой в эту ночь. 2-я бригада также предпримет попытку формирования Зале дальше на запад. Их задача была идентичной задаче 1-го 4-го: захватить плацдарм, который позволит форсировать реку силами 25-й бронетанковой дивизии, а затем защищать фланги. Была надежда на то, что обе операции окажутся успешны.

25-я бронетанковая, однако, сделала двойную ставку: у нее оставалась одна бригада, готовая проследовать по любой из захваченных переправ. Та, что будет захвачена первой, станет направлением главного удара.

Кен Дамато изложил обстановку. До утра, советы пытались остановить наступление дивизии контратаками в лоб и ударами во фланги. 1-й 4-го разбил большую часть советского танкового полка предыдущей ночью в ходе встречного боя в долине. Хотя советский танковый полк был остановлен, остановлен был и 1-й 4-го. Поэтому вперед выдвинулся 2-й 94-го. Этот батальон двигался вперед, имея столкновения с силами противника численностью от взвода до роты начиная с полуночи.

Его наступление было стабильным, но медленным и дорогостоящим. Разведка местности непосредственно перед и за рекой дала мало сведений о советской обороне.

Новые подразделения врага, стягиваемые в этот район, как полагалось, были остатками разбитых подразделений, бросаемых в бой в качестве последнего средства. Таким образом, преобладало убеждение, что как только они форсируют Зале, прорыв будет достигнут и противник мало что сможет сделать, чтобы остановить наступление до самого Берлина.

Затем майор Шелл изложил некоторые детали. План был прост. После того, как 2-й 94-го прорвет последние советские позиции, или окажется неспособен продолжить наступление, 1-й 4-го двинется вперед и выйдет к реке. Не будет никакого изящества, никаких грандиозных маневров. Просто безумный рывок к реке с максимально возможной скоростью. Выйдя к реке, батальон не остановиться, а форсирует ее и захватит плацдармы. Идея состояла в том, чтобы добраться до реки и форсировать ее раньше, чем советы смогут что-то предпринять.