Сладкая мука любви - Джил Грегори

Ни к чему беспокоиться о пребывании Джеда и Уина под одной крышей.

– Послушай, Эмма, – начал он осторожно, – я должен предупредить тебя кое о чем заранее. Мне нелегко говорить об этом, но ты должна знать… должна приготовиться…

– К чему?

Девушка отстранилась, насторожившись.

– Ты не хочешь верить в то, что твой отец убил Бо…

– Потому что он его не убивал, – перебила она внятно и раздельно.

– Солнышко, у шерифа скопилось достаточно доказательств его вины.

Ледяной ужас сковал тело Эммы. Но тут же она рванулась, словно обожженная:

– Неправда!

– Я бы отдал правую руку за то, чтобы это не было правдой, но, Эмма, так оно и есть. Теперь всего лишь вопрос дней, когда шериф Гилл найдет в себе силы публично обвинить твоего отца. Они друзья, и я могу понять, как это нелегко, но закон есть закон.

Такер умолк, чувствуя внезапную боль под ложечкой, словно не Эмма, а он сам только что получил сильнейший удар. Лицо девушки даже не побледнело, а как-то помертвело. Ему показалось, что она вот-вот потеряет сознание, и снова прижал ее к себе, пытаясь утешить. Но что он мог сказать?

– Я не мог не предупредить тебя, солнышко. Если бы ты услышала об этом при всех, было бы куда хуже. Так ты сможешь приготовиться…

– К чему? Я не желаю готовиться к аресту отца! Это все ваша вина, Гарретсонов! Вы оба ненавидите отца! С вас станется подставить его намеренно, лишь бы обвинить в том, чего он не делал!

– Я могу понять твои чувства, но рано или поздно придется смириться, Эмма.

Девушка лишь молча оттолкнула его и принялась торопливо одеваться, яростно дергая за неподатливые пуговицы.

– Эмма!

– Я тебе не Эмма, Гарретсон!

Она процедила это сквозь зубы, понимая, что иначе слова вырвутся рыданием и слезы хлынут потоком. Все содрогалось в ней, все рушилось вокруг. Это было все равно что ступить на прекрасный цветущий луг – и вдруг оказаться на дне глубокого, ледяного ущелья.

– Думаешь, тебе так просто удастся заставить меня пойти против отца? – закричала девушка, собрав все свое мужество. – Только потому, что у меня подкашиваются ноги от одного взгляда на тебя! Неужели ты так наивен, что ожидал этого? Я никогда не предам отца, никогда в нем не усомнюсь! Он не способен на убийство! Он не убивал твоего брата!

Кое-как одевшись, Эмма бросилась к лестнице, но Такер остановил ее, поймав за руку:

– Прости, что причинил тебе боль.

– Пусти меня! Я не хочу тебя больше видеть! Никогда!

Все кончено, понимаешь? Все кончено! – Голос ее дрогнул, но она справилась с собой. – Ты так ничего и не понял, Гарретсон. Любовь – это доверие. Если ты не веришь моему отцу, в которого я верю всей душой, значит, я не много для тебя значу!

– Это просто красивые слова, Маллой. Детский лепет. Маллой. Гарретсон. Они вернулись к тому, с чего начали. Так и должно было случиться. Иного им не дано.

– Видишь теперь? У нас не было и нет будущего. Ты можешь больше не бояться попасть в клетку.

Она убежала, и Такер не бросился ее догонять, даже не окликнул. Слезы брызнули уже в тот миг, когда нога коснулась земляного пола конюшни, и текли всю дорогу до дома, до спальни, до постели. Текли всю ночь, и не было им конца.

Глава 21

– Кто бы это мог быть?

Уин Маллой со стуком опустил вилку и вскочил из-за стола с таким видом, словно ожидал атаки целой армии вооруженных подручных Джеда Гарретсона. Однако к дому приближался одинокий всадник, а вернее, всадница. Тэра Маккуэйд.

– Надо же, кто к нам приехал! – с заметным облегчением воскликнул Уин. – Тэра! Давненько я ее не видел. Какой приятный сюрприз, доченька!

Эмма ответила бледной улыбкой.

– Надеюсь, она не откажется от пирога? – заметила Коринна, принимаясь убирать со стола.

– Я спрошу ее, – тотчас сказала Эмма и бросилась к двери, но приостановилась, заметив быстрый обмен встревоженными взглядами между отцом и экономкой. – Что это с вами?

– Ты совсем ничего не ела, моя милая! – Коринна укоризненно покачала головой, держа почти полную тарелку. – Неужели бифштекс вышел жестким?

– Он чудесный, как всегда, просто я не голодна. Девушка снова повернулась к дверям, но на этот раз ее остановил отец:

– Что с тобой, доченька? В последнее время ты так переменилась. Если это из-за того разговора насчет Курта Слейда…

– Эй! – раздалось с веранды. – Есть кто-нибудь дома?

– Иду! – откликнулась Эмма, хватаясь за возможность избежать объяснений. – Папа, это здесь совсем ни при чем. Все хорошо, все просто чудесно!

– Надо же, а не похоже, – буркнула экономка. Уин Маллой кивком согласился с ней. Он смотрел на Эмму, сдвинув брови, с тем особенным выражением лица, которое она помнила с детских лет, когда расшибала коленки и не давала намазать их жгучей мазью.

– Доченька… – начал он.

Эмма улыбнулась фальшивой, чересчур оживленной улыбкой, которая не коснулась глаз.

– Все в порядке, папа. Прости, меня ждет Тэра.

Оказавшись за дверью, она перевела дух. Все эти расспросы, встревоженные, озабоченные взгляды сводили ее с ума! Однако предстояло еще принять Тэру. В последнее время любой разговор казался тяжким испытанием. Словно темная туча опустилась на жизнь Эммы, на ее дни и ночи.

– Похоже, я помешала, – с виноватой улыбкой сказала Тэра. – Вы ужинали? Ради Бога, не затрудняйся из-за меня! Я подожду.

– Ну что ты, мы как раз закончили. Коринна спрашивает, не хочешь ли ты кусочек пирога.

– Нет, спасибо. Я только что поужинала, и если съем еще хоть крошку, то завтра не сумею натянуть на себя платье, в котором буду на венчании Шорти и Абигайль. Хотелось повидать тебя… узнать, что наденешь ты. И потом, мне нужен совет. Никак не могу решить, что лучше: розовое муслиновое или желтое креповое с белым кружевным воротничком? – Девушка умолкла и бросила на Эмму вопросительный взгляд. – Ведь ты будешь на венчании, правда?

– Конечно, буду, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что… Не важно, просто я рада, что ты придешь. В последнее время мы так редко видимся. Знаешь, я все думаю о тебе…

Наступила пауза, и Эмма не сделала попытки ее прервать. Молча она провела гостью в холл, но помедлила у дверей гостиной.

– Хочешь посмотреть мое платье? Тэра кивнула, не поднимая взгляда.

«Я веду себя странно и негостеприимно, – думала Эмма, рассеянно прислушиваясь к двойному звуку шагов. – Тэра подумает, что я ревную, что наша дружба теперь врозь. Но ведь это не так. Между ней и Такером ничего не произошло… и даже если бы произошло, что мне за дело до этого? Он в любом случае для меня потерян, потому что невозможно любить человека, для которого твой отец – убийца, а все твои доводы – детский лепет».