Наши беседы - Юрий Фёдорович Куксенко

я – от «резни», которую устроили беш-балинцы, мне и моей семье пришлось уехать в Талас. Многих самых активных ревнителей уже давно нет в живых, и они кончили плохо. Я посетил некоторых из них перед их смертью, с любовью и при свидетелях склонял их к миру (например, А.П-ва), но Бог не дал им покаяние.

Получил одно письмо из Америки от молодого брата, которого Петерс использовал против меня, как хотел. Он пишет: «Юрий Федорович, кланяюсь, обнимаю, радуюсь, что Вы живы. Недавно ко мне заглянул Ваш сын Владимир. И как хорошо сделал! Приезд Владимира в мой дом был для меня своеобразным символом примирения, а сам Володя воспринимался добрым посланцем. Ведь после Вашего «отлучения», в котором я играл не последнюю роль, между нами оборвалась связь на два десятилетия. А между тем, Вы – герой моего детства и юности. Если предаваться воспоминаниям, то можно написать целую книгу. Вернувшись из армии, я мотался по городам в роли некоего курьера СЦ и искал себе исполинского дела.

Хотелось податься в издательство «Христианин», а еще лучше – пострадать за Христа. Ах, как давно это было и как забавно смотреть на все это с высоты настоящего!

Фрагменты из письма Г. Самсоненко Ю. Ф. Куксенко от 26 сентября 1999 г.

Потом началась религиозная политика. Надо же, какая-то горсточка, секта, а там тоже – своя политика, борьба за власть и влияние! Помню все подробности, всю кухню Вашего «отлучения»: я был втянут в это дело с головой, меня посылали что-то сообщить тому, что-то передать другому, предупредить третьего. Потом меня послали к Вам пригласить Вас на членское собрание. Хорошо помню, как мы встретились в Ташкенте. Но странно, почему мы во время той встречи так и не смогли поговорить по-человечески? Я ведь знал все, что умышляется против Вас. Нет, фанатизм и сектантство так и не позволили мне сделать простой человеческий шаг навстречу тому, кого я некогда почитал своим наставником.

Простите меня, простите ради Бога, мне ужасно стыдно и горько за то, что я принимал участие в этом грязном действе против Вас, в этой расправе, которую разъяренная толпа учинила над Вами. Я не могу жить с этой язвой в совести. Вы – единственный, кто может освободить меня от этой ноши. Умоляю Вас, простите ради Бога!

К тому же, мне думается, что по-настоящему каяться подобало бы нашим лидерам, ведь мы были всего лишь винтиками в машине, которую они сконструировали. Оставайтесь хранимым Богом. С самыми добрыми пожеланиями и любовью, Г.С. 26 сентября 1999 года».

Работники Совета Церквей и после меня продолжали ездить на совещания Совета служителей Средней Азии и «подкапываться» под других, настраивая против них членов их церквей. Тогда братья подготовили и зачитали Обращение расширенного совещания служителей Средней Азии ко всем церквам Средней Азии и Казахстана. Я процитирую только выдержки: «…Расширенное совещание служителей Средней Азии свидетельствует, что в работе Ю. Ф. Куксенко нет фактов для обвинения его в тайной работе по духовному отделению Средней Азии от Совета Церквей…»; «…Если бы брат Куксенко в самом деле имел подобное намерение об отрыве Средней Азии от духовного центра, предпринимал бы соответствующие действия, а служители среднеазиатских церквей поддерживали бы его, то и это не было бы грехом, ведь право и свобода входа в Союз и выхода из него предусмотрены Уставом Союза Совета Церквей (§ 7). Но таких намерений и действий на выход из братства Совета Церквей у Совета служителей Средней Азии не было и нет… Мы не против Совета Церквей ЕХБ, мы за Совет Церквей, за отделенное, гонимое братство. Но за братство, в котором действует, царствует справедливость, милость и любовь Христа. И не на словах, не в громких фразах, а в самой жизни, служении, делах. Мы за братство, в котором брат не преследует брата и не угнетает его. Сестра не завидует и не клевещет на сестру; где даже самый малый и незначительный член церкви уважаем, живет спокойно и без страха, что его имя завтра свои же братья понесут как бесчестное, но он будет служить ближним тем даром, которым наделил его Господь. Мы за братство, у которого духовный центр – Совет Церквей – состоял бы из подлинных посланников объединений и церквей и периодически пересматривался бы и переизбирался, как это отражено в Уставе Союза Совета Церквей, и чтобы не существовало никакой оппозиции, но все жили дружно, в любви, как заповедал нам Учитель: „…Да любите друг друга, как Я возлюбил вас…“ (Иоан. 13:34)».

После прочтения этого Обращения, братья подтвердили свое согласие вставанием, и председательствующий заявил: «Работники Совета Церквей ездят к нам на каждое совещание и не перестанут ездить до тех пор, пока не поссорят нас и не разделят нас и наши церкви так, как они разделили у себя, в западной части Союза. Поэтому ради сохранения наших церквей в единстве, я предлагаю не проводить больше среднеазиатских совещаний и самораспуститься из-за невозможности дальше работать. Будем трудиться в своих церквах и объединениях. Лучше остаться обиженными, как сказал апостол Павел, чем вести навязанную нам войну с братьями. А Господь есть, и Он рассудит, когда придет время. Сам оправдает или осудит нас и воздаст каждому по делам его». Совещание поддержало это предложение, потом все попрощались и разъехались.

Так сохранилось единство среднеазиатских церквей, и не образовалось никакой оппозиции.

– Скажите, а почему вы раньше не описали всю эту работу Совета Церквей в Средней Азии? И спокойно ли у вас на душе теперь, когда слышите, что такие работники, как П. Д. Петерс, уже многие годы творят то же самое в России? Не лежит ли это на вашей совести? Да и вы сами терпели его и допускали до совещаний и до своих церквей, когда он из-за гнусного греха не имел права быть с лужителем?

– В то время мы не могли всему делать правильную оценку. Да это и не принято было бы народом Божьим. Ведь люди не понимают ничего, пока не испытают ударов на себе. Например, москвичи или одесситы только осудили бы нас.

А что касается Петерса, то он был весь в «дегте», а снимал помазание с Божьих служителей! Но это же были только слухи… А кто будет расследовать и доводить дело до конца? Председатель Совета Церквей? Посмотрите, даже теперь, когда уже все раскрылось, он рассуждает на братском совете Московской общины: «Вы что, не мужики, что ли? С каждым может такое случиться…» А почему так рассуждает? Мы уже говорили об этом. Н. П. Храпов