Слушая животных. История ветеринара, который продал Астон Мартин, чтобы спасать жизни - Ноэль Фицпатрик

делать повторную операцию. К счастью, пес поправился и продолжал радостно носиться по английским полям. По-видимому, не такие уж «куриные мозги» у меня оказались! И все же через год прекрасный Фалькон скончался от агрессивной формы рака, но я буду вечно благодарен ему и Мартину за то, что они появились в моей жизни.

В процессе лечения Фалькона Мартин заметил мое подавленное настроение и спросил, не связано ли это с неудачей во время первой операции. Я сказал, что дело не в этом, потому что весьма оптимистично оценивал шансы Фалькона после второй операции, но не собственные на создание своей клиники. Через несколько дней, в начале января 2004 года, Мартин познакомил меня с фермером Питером Стоволдом, и мы вместе поехали смотреть старую ферму на Хафвей-лейн в Ишинге, графство Суррей. Я вспомнил, что в бытность мою ветеринаром в этом районе мне доводилось приезжать сюда лечить овцу с выпадением матки. К счастью, с овцами я всегда управляться умел, и у фермера не осталось ко мне претензий.

Мне показали участок земли с четырьмя старыми постройками из разного кирпича, цемента, асбеста и металлических балок, крытых гофрированными железными листами. У одной из построек, сенного сарая, крышу попросту снесло, и она разваливалась. Некоторые фермы, удерживающие стены сарая, настолько проржавели, что тоже могли рухнуть в любую минуту. Повсюду валялись старые пластиковые бочки, ржавые детали сельскохозяйственных машин, веревки, цепи, сломанные поддоны и прочий хлам и мусор. Я люблю фильм «Поле его мечты», и с того момента, как мы оказались в этом месте, я сразу понял: это то, что я искал — мое поле мечты. Увидев эти постройки, я решил, что эта ферма станет идеальным местом для моей клиники. Я мечтал проводить здесь, в месте, где двадцать лет назад спас овцу, самые сложные операции по спасению жизней животных. Думаю, отец одобрил бы мой план — вернуть жизнь и надежду на умирающую ферму. Оставалось лишь несколько мелких препятствий: деньги, разрешение на строительство, бесконечные стрессы и бесчисленное множество бессонных ночей.

Я знал, что на получение разрешения на строительство и само строительство в Ишинге — если это вообще будет возможно — уйдут годы. Вероятность отказа была очень высока. Денег у меня было совсем мало — то. что удалось отложить с заработанного в клинике «Хантерс лодж». Я не мог позволить себе начать строительство без большого банковского кредита. Поэтому мне нужно было найти работу, которая, если я буду трудиться упорно, даст мне приличный, по мнению банка, доход, и тогда я смогу получить кредит. Банк, клиентом которого я был еще со времен учебы в ветеринарной школе и в 90-е годы, поддержать меня отказался. Я обратился к менеджеру другого банка и спросил, какой кредит я могу получить, опираясь на имеющиеся у меня сбережения. Потом я нашел место в Тилфорде (деревушка неподалеку от Гилфорда), которое можно было с относительно небольшими затратами переоборудовать под временное помещение ветклиники. В течение последующих десяти лет я обращался еще в четыре банка, и все отказали мне в кредите, необходимом для реализации моей мечты. Я до сих пор по уши в долгах, но я всегда знал, что буду работать день и ночь семь дней в неделю, чтобы воплотить задуманное в жизнь.

Немного продвинуться в этом деле мне помогли три человека: землемер Питер Морган, адвокат Джек Марриотт и землевладелец Лэнс Тревельян. Когда я получил первый транш, Джек заметил: «Они раздели тебя до нитки», после второго транша — «они взяли тебя за яйца», после третьего — «они сняли с тебя последние штаны», а после четвертого — «теперь, Ноэль, ты остался с голой задницей!» Как я благодарен судьбе за то, что Джек все эти годы был со мной!

Клиника Фицпатрика переехала в усадьбу Гринхилс в красивой деревушке Тилфорд в графстве Суррей 11 декабря 2005 года, за два дня до моего тридцать восьмого дня рождения. В те дни многие называли меня не только человеком с куриными мозгами и безмозглым дураком, но и похлеще. В мой успех не верил никто. Клиентам нужно было добираться до меня через глухой лес по проселочным дорогам, по которым гуляли ветра, ведь наша клиника находилась в восьми милях от трассы АЗ. Скептики говорили, что сюда никто не поедет. Пессимист внутри меня твердил, что я кретин, но мой внутренний оптимист не уставал повторять: «Иди вперед к своей цели — у тебя для этого есть «достаточно веская причина», ты делаешь хорошее дело».

Этот переезд был абсолютно необходим, но он планировался лишь как временный шаг. В Тилфорде мы разместились в канадских казармах времен войны. Деревянный домик был окружен густым лесом. Здесь мы организовали две операционные, два консультационных и несколько процедурных кабинетов, рентгеновский кабинет, помещение для вольеров и удобную приемную. Поначалу у нас работали четырнадцать человек, включая медсестер и регистраторов. Просто мне нужно больше места для новых операционных и вольеров на те несколько лет, пока я буду добиваться разрешения на строительство и собирать деньги для реализации своей мечты в Ишинге.

Из окна своего кабинета я часто видел оленей на поляне за нашей клиникой. В сентябре-октябре, в сезон гона, когда я порой оставался на ночь в клинике, чтобы присмотреть за кем-то из пациентов, поутру я выходил немного проветриться перед началом приема и видел сцепившихся рогами в схватке оленей. Я всегда поражался гаму, как легко олени сбрасывают рога, а потом у них вырастают новые. Ведь рога — это кости, которые прорастают сквозь кожу. В 2006 году мне попалась на глаза статья профессора Гордона Бланна, доктора Кэтрин Пендеграсс и профессора Аллена Гудшипа из Института ортопедии и опорно-двигательного аппарата Лондонского университетского колледжа, в которой они описывали сопряжение между рогом и кожей, а затем воссоздали эту микроструктуру с помощью пористого металла для биоимитации. Воплощение этой идеи дало бы возможности коже срастаться с металлическим протезом. Их целью было разработать бионическую конечность для человека, а я хотел разработать бионические конечности для собак,

Я решил встретиться с профессором Бланном. Увидев его офис, я снова почувствовал себя идиотом с куриными мозгами. Ожидая приглашения в сей храм науки, я был потрясен тем, что этот великий ученый нашел время встретиться со мной. Секретарь профессора Энни предложила мне чашку чая и подбадривающе улыбнулась, заметив мое волнение. Но волновался я зря. Профессор оказался милым, мягким и открытым человеком. Он первым понял мою идею совместной работы ветеринаров и человеческих хирургов во благо животных и людей, а