Воспитание бабочек - Донато Карризи

Я не тороплюсь, могу и подождать.

Авроре вспомнилась дверь неисправного туалета в раздевалке. Она предположила, что вскоре снова услышит писклявый голос Хасли. Но теперь девочка уже сомневалась, что это он. До сих пор она думала, что имеет дело с добрым гномом. Однако ей повстречался его злой брат Малассер.

Стук продолжался несколько бесконечно долгих минут, а потом вдруг прекратился.

Аврора даже не поверила, что наступила тишина. Она подождала еще немного на случай, если незнакомец снова примется стучать. Но нет — все тихо.

И все же она решила не вылезать из своего укрытия. По-прежнему с крылышками на спине, измученная тревогой, она спустя считаные секунды уснула под розовой кроватью.

Тук. Тук. Тук.

Аврора распахнула глаза, и ее снова охватил ужас.

Тук. Тук. Тук.

Ничего не изменилось. Кроме, пожалуй, того, что день уже угас и теперь чердак заливал бледный свет луны, превращая его в настоящую обитель привидений.

Тук. Тук. Тук. Без передышки. Кто бы это ни был, он не желал сдаваться.

Аврора заметила, что описалась, но не знала, случилось ли это от испуга или во сне. Она тихо заплакала. Ей не хотелось находиться здесь, не хотелось больше бояться.

— Оставь меня в покое! — крикнула она между всхлипами в сторону двери.

Неожиданно к ее просьбе прислушались и перестали стучать.

Девочка перевела дыхание: она задыхалась. Постепенно начала успокаиваться, хотя все равно нервничала. В любом случае она останется под кроватью. И тут она почувствовала запах. От манящего аромата в пустом животе мигом заурчало.

Аврора всмотрелась в темноту и увидела на полу, совсем рядом, поднос. Только тогда она собралась с духом и выползла из укрытия.

Перед ней стояла тарелка с яичницей-болтуньей, жареной ветчиной и двумя гренками. Большой стакан молока. Мисочка со сливочным мороженым, посыпанным земляникой. Салфетка, вилка и ложка. А еще — нечто, не имеющее никакого отношения к еде.

Заколка для волос с синим бархатным бантиком.

Аврору не интересовало, для чего здесь этот предмет, но она задавалась вопросом, как поднос оказался в комнате. Она обернулась на закрытую дверь.

Зачем стучать, если незнакомец и так может попасть на чердак?

Все это было слишком сложно, а Аврора слишком сильно проголодалась, чтобы сейчас об этом думать. Она набросилась на еду, в два счета разделалась с яичницей и ветчиной, выпила молоко до последнего глотка и наконец приступила к мороженому. Она ела медленно, ложку за ложкой, смакуя, и тем временем размышляла о заколке, оставшейся на подносе.

Аврора никогда не носила заколок: усмирить ее кудри было невозможно. Наверняка это какая-то ошибка, и, поскольку заколка ей не требовалась, она решила ее не трогать.

А вот описанная ночнушка уже причиняла неудобство. Ткань липла к ногам и неприятно пахла.

Поэтому, не переставая прислушиваться к тому, что за дверью, Аврора подошла к зеленому сундуку. Оказалось, он полон одежды, непохожей на ту, которую она обычно носила. По большей части старые разноцветные свитера, брюки из грубого хлопка, комбинезоны и клетчатые рубашки.

Но вся одежда девчачья.

В углу сундука нашлось нижнее белье. Боясь, что снова начнут стучать, Аврора поскорее сменила трусики и выбрала кофту в ромбик с заплатками на локтях и темно-красные фланелевые брюки.

К ее удивлению, вещи подошли ей по размеру.

Чтобы переодеться, она сняла тюлевые крылья, но потом снова надела. Их вес успокаивал ее: как будто ее кто-то обнимает.

Закончив, она тут же вернулась под кровать, в свою норку, и на этот раз для удобства прихватила с собой покрывало и подушку. С полным желудком и в чистой одежде она начала задаваться вопросами, которых пока что избегала.

Который час? Часики «Свотч», которые она всегда носила на запястье, с нее сняли, и Аврора почти потеряла ощущение времени. Что с ней уже случилось и что происходит теперь? Первой ее мыслью было, что, возможно, она здесь по собственной вине и за что-то наказана. Почему никто до сих пор ее не разыскал? Это казалось совершенно необъяснимым.

Вопросы сменяли друг друга. Но после каждого в голове оставалась только пустота. Впрочем, возможно, она сможет хотя бы выяснить, где находится.

Аврора примерилась к световому окну.

Она снова выбралась из импровизированного убежища, но быстро поняла, что до подоконника не дотянется. Потом ее посетила идея: сняв распятие с табуретки, служившей тумбочкой, Аврора передвинула ее к окну, встала на нее и как можно дальше вытянула шею.

Ничего не поделаешь: ей все еще не хватает роста, ничего не видно.

Аврора не сдавалась. Огляделась в поисках чего-нибудь такого, что можно положить на табуретку, чтобы добавить себе росту. Возможно, сгодятся книги на полках. Она взяла три и забралась на стопку.

И все равно не смогла разглядеть ничего дальше внешнего парапета.

Она поднялась было на цыпочки, но потеряла равновесие и рухнула на пол. Несмотря на ковролин, грохот от падения вышел ужасный. Аврора и не предполагала, что выйдет так громко. Опасаясь, что теперь у нее будут неприятности, она не обратила внимания на боль и тут же повернулась к двери, нервно прикусив губу. В ожидании.

Вопреки ее молитвам, это снова произошло. Тук. Тук. Тук.

На сей раз вместе со страхом внутри у Авроры возникло новое, неожиданное чувство. Злость. Мама всегда говорила, что Аврора — девочка, способная преображаться в мгновение ока. Например, за долю секунды из покладистой стать несносной.

Аврора поняла, что у нее есть два варианта. Либо опять спрятаться под кроватью, как испуганный зверек. Либо воспользоваться своим гневом, чтобы открыть проклятую красную дверь.

Она решила выбрать второе.

Повернув латунную ручку и распахнув дверь, Аврора тут же отступила на шаг назад. В том числе и затем, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Перед ней стояла стена тьмы, в центре которой угадывался силуэт человека.

Он был одет в черное с головы до ног, даже ботинки черные. На лицо натянута балаклава, но без прорезей для глаз, носа и рта. И все же незнакомцу удавалось видеть и дышать.

Он двинулся вперед, на чердак, а Аврора продолжала пятиться.

Судя по походке, перед ней был человек, хотя она не была уверена. Под маской мог скрываться кто угодно, даже чудовище. На гнома он точно был непохож. Но откуда ей знать? Она никогда не видела гномов, только на иллюстрациях к сказкам.

Ее внимание тут же привлекла одна деталь. На руках у безликого незнакомца были черные резиновые перчатки, и он держал в них вещь, при виде которой