Воспитание бабочек - Донато Карризи

Остаток вечера прошел как нельзя лучше. На празднике были танцы, болтовня и смех. Фуршет со сладостями и канапе, которые маленькие гостьи пансиона приготовили сами, был очень вкусный. К тому же там была гора попкорна.

Время от времени Аврора отвлекалась, и тогда ее ум занимал только обещанный сюрприз. Интересно, что же это. Она по-прежнему не очень-то верила, что за дверью сломанного туалета прятался гном, но ее приятно будоражила мысль о том, что скоро все сомнения рассеются.

Хасли объяснил ей, что нужно делать. Поскольку особое поручение казалось совсем простеньким, Аврора надеялась, что нигде не ошибется.

Около половины девятого некоторые девочки, сытые и усталые после долгого дня, начали зевать. Вскоре Берта объявила, что праздник окончен.

Музыку выключили, и начались приготовления к последней ночи каникул.

Девочки почистили зубы, и, как всегда, каждой выдали по маленькому колокольчику на случай, если понадобится позвать воспитательницу, и по бутылке воды на случай, если они проснутся от жажды.

Луиза проводила Аврору в ее комнату, чтобы уложить спать. Девочка отказалась расстаться со своими крыльями феи-бабочки и надела их поверх ночнушки. Лучше она поспит на животе. Ей слишком нравилось их носить, и она была убеждена, что по возвращении домой такой возможности ей больше не представится.

Как только Луиза выключила свет и вышла из мансарды, девочка проверила время. Ее розово-зеленые часы «Свотч» с фосфоресцирующим циферблатом показывали девять тридцать семь.

Но начать выполнять поручение она могла только после того, как все уснут.

Однако Аврора тоже чувствовала, что веки у нее тяжелеют, и боялась, что заснет, если закроет глаза хотя бы на несколько мгновений.

Она уже не была уверена, что сможет сопротивляться сну.

Тут ей в голову пришла идея. Однажды мама рассказала ей, что, когда древнеримским воинам предстояло сражаться на рассвете, они выпивали перед сном много воды, чтобы мочевой пузырь разбудил их еще до восхода.

Аврора приподнялась в постели, взяла бутылку, стоявшую на тумбочке, и выпила все до капли, не сомневаясь, что через пару часов придется бежать в туалет. Потом она снова легла щекой на подушку и закрыла глаза, улыбаясь при мысли о том, что ее ждет. Инструкции гнома были ясны: чтобы приступить к особому поручению, нужно дождаться полуночи и тогда спуститься вниз.

Все, что ей надо сделать, — отворить дверь в шале.

Воспитание бабочек

1

Аврора открыла глаза — она стояла посреди чердака. В круглое световое окно, откуда открывался вид на горы, проникали лучи рассветного солнца.

Опустив голову, она увидела под босыми ступнями мягкий, зеленый, как лужайка, ковролин.

Затем огляделась.

Наклонный потолок был расписан: голубое небо, усеянное белыми облачками. У стены стояла заправленная розовая кровать, накрытая красивым красным покрывалом. Тумбочку заменяла табуретка, на которой стояло маленькое распятие на алебастровой подставке, а вместо шкафа — зеленый сундук. На полке — коллекция животных, вырезанных из древесной коры. Пара шкафов, полных книг. В одном углу — светильник под абажуром, на котором вышиты олени в благородных позах и с гордым взглядом.

Кроме того, в комнате была уйма игрушек. Деревянная кухня с кастрюльками и сковородками. Точная миниатюрная копия швейной машинки. Деревянный волчок на шнурке. Лошадка на колесиках. Кукольный домик с мебелью. Семейка плюшевых мишек. И сидящая в кресле-качалке кукла с такими светлыми волосами, что они казались белыми; кукла смотрела на Аврору голубыми-преголубыми глазами.

Аврора растерялась. Ее первая ясная мысль была такая: это не ее спальня. «Я никогда здесь не бывала, — сказала она себе. — Или бывала?»

Голова была легкая, как воздушный шарик; Аврора пошатнулась. Ей хотелось сесть, но она почему-то продолжала стоять и покачиваться, словно во власти невидимой силы, которая тянула ее в разные стороны, но в то же время поддерживала. Как неваляшка, которая не падает, даже если толкнуть.

Она как будто не полностью владела собой.

Справа на стене висело зеркало в полный рост. Аврора повернулась и увидела свое отражение. Маленькая, хрупкая шестилетняя девочка. Копна светлых кудряшек растрепаннее обычного. Она все еще в ночнушке, в которой легла спать в мансарде пансиона. А на спине красуются крылья феи-бабочки, только тюль помялся, а проволочный каркас немного погнулся.

Теперь на ум пришли довольно простые вопросы: «Что я здесь делаю? Как я сюда попала?»

Последнее воспоминание встало перед глазами, как ожившая картинка. Ее рука тянется к двери из шале. Пальцы хватаются за ручку. Дверь приоткрывается на несколько сантиметров. Еще вспомнился холодный воздух, мгновенно проникший в щель, ледяное дуновение вьюги на лице.

После этого из ее жизни как будто выпал кусочек.

И теперь Аврора ничего не чувствовала. Внутри у нее была пустота, спокойная и очень белая.

Что-то похожее она когда-то испытала, проснувшись после ночи в лихорадке — ночи, проведенной в борьбе с невидимым врагом, в бреду и тревоге. Но наутро все прошло. Ее лоб и щеки снова стали прохладными. Расслабленность. И слабость тоже, конечно. И уверенность, что худшее позади, болезнь миновала, тело исцелилось.

Покой и неожиданное умиротворение. Авроре хотелось, чтобы оно не заканчивалось никогда.

Но, хотя сейчас она и пыталась удержать его подольше, ощущение постепенно рассеивалось, сменяясь новым осознанием.

Аврора обернулась. С чердака вела красная дверь с латунной ручкой. И она была закрыта.

Ей впервые пришло в голову, что она пленница.

Внутри нарастало нечто иное. Тревога охватывала ее, разливаясь по телу, как нефтяное пятно. Поднималась от ступней и уже добралась до живота. Аврора чувствовала ее приближение и не могла противиться. Ей казалось, что ее затягивает океан ужаса. Наконец ей удалось пошевелить ногами, и она направилась к двери. Страх, что дверь заперта на ключ, не умерил инстинктивного желания сбежать.

Но в нескольких шагах от двери Аврора остановилась, потому что кто-то постучал.

Три медленных, мерных стука. Затем короткая пауза. Затем еще три. И так далее.

Аврора спряталась под розовой кроватью и уставилась оттуда на красную дверь с латунной ручкой.

Кто бы ни был по ту сторону двери, он не хотел отступаться и проявлял настойчивость. Но Аврора не собиралась никого впускать.

«Не открывай дверь незнакомым», — вечно твердила ей мама. Однако Аврора не прислушалась к этому совету и открыла дверь шале гному Хасли.

Второй раз она эту ошибку не повторит.

Незнакомец мог бы с силой колотить в дверь или вломиться на чердак. И может, так было бы даже лучше, потому что этот сдержанный стук ее пугал.